Ничья (СИ)

- Нам надо свалить, – лениво протягивает Волкова, безразлично оглядывая студию.

- Подожди немного…, – киваю я и вспоминаю о вопросе. – Actually I don’t care.

- We think it’s normal, – вставляет свои пять копеек Юля и победно улыбается во все тридцать два зуба.

Сколько за эти года у нас было уже этих интервью. Сколько? Сотни…

И каждый раз эти дяденьки и тетеньки, которые спрашивают одни и те же вопросы: «А вы лесбиянки?», «Вы спите друг с другом?», «Как отреагировали ваши родители?», «Что и кому вы хотите доказать?» и все в этом роде. Кто бы знал, как я устала отвечать на них. Кто бы знал, как Юлька устала отвечать на них. Как мы устали. Устали от бесконечных взглядов, которые прожигают насквозь, от всех вопросов, всех предложений, концертов, интервью, фотосессий. А Ваня был прав, когда говорил, что мы еще устанем. И черт бы это все побрал. Черт бы побрал эту идею в самом начале взять еще одну девочку, а если одна уйдет, то ее можно будет заменить. Да ничерта. Никогда бы и никто никого не заменил, потому что ни одна из нас не заменима, и никого кроме Юли и Лены не примут. Не примут зрители – эти маленькие девочки и мальчики. Они бы не позволили сделать это Ване, не позволили сделать это нам. Им так нужен этот проклятый поцелуй в проигрыше, им нужна орущая Волкова и спокойная, покорная, податливая я. Им нужна черная и рыжая. Им нужны эти юбочки, блузочки и длинные сапоги. Им, черт возьми, кроме этого ничего не нужно. И даже скромные, неловкие мастурбации на наши плакаты, не заменят живых, извращенных – нас.

- Когда же это все закончится? – В своем духе проныла Волкова и с шумом упала на нашу кровать в гостиничном номере. – Я больше не могу, я устала…

Я беззлобно улыбнулась ей, хотя вряд ли она заметила это. Ее глаза были прикрыты, а сюжет ее слов повторялся из раза в раз: «Я так устала, Лен… когда все закончится?», и из раза в раз, я беззлобно улыбалась ей, ничего не отвечая. Ваня старался на славу, нам доставалось все самое лучшее, да и деньги позволяли. Еще бы, их теперь хватало на все. Еще бы, ведь Ваня старался на славу. Мы всегда жили в самых роскошным местах, пили самые дорогие вина, и ели самую вкусную еду, для самых искушенных. Ни о какой дешевой «Риохе» я даже и не вспоминала. Я не вспоминала о том, что раньше меня беспокоило, как я терзала себя сомнениями по поводу проекта. А все сбылось.

Сбылось ВСЕ.

Даже то, чего никто не ожидал. Не мог ожидать по определению. Никто не думал, что можно зайти так далеко. Слишком далеко для всех нас. Это как запретный плод, как яблоко для Адама и Евы. Эта слава – наш запретный плод, только для меня и Юли. Это слишком опасно, рискованно – заиграться. О чем меня предупреждала мама, о чем волновался сам Шаповалов. Рискованно – забыть о всех рамках. Кажется, мы забыли о них слишком давно, когда проект еще только начинал разгораться… Тусклым, девственным огнем. Сейчас же – это пожар, который охватывает всё и вся, которому поддаются все. Все, без исключения. И иногда так трудно быть в эпицентре этого костра, что хочется вылететь щепкой из этого пожара, или же найти того, кто мог бы вылить на нас ведро воды. Но таких смельчаков не наблюдалось. Наоборот, дяденьки с толстыми кошельками все больше заводили этот огонь, не давая ему не единого шанса потухнуть. Они поддерживали его своими предложениями. Приличными и не очень. Но никого ничего уже давно не смущало. Разве могло что-то смущать двух лесбиянок, бесстыдно целующихся на глазах у всех? Разве могло?

- Ле-е-ен, ты чего уснула что ли? – Повысила голос Волкова.

- А? Нет, задумалась просто, – очнулась я и повернулась к девчонке.

- Я тебе несколько раз уже звала…

- Извини, задумалась, говорю же, что такое?

- Я спрашиваю, когда это все закончится? –

- Такое не заканчивается...

Она молча улыбнулась и поближе легла ко мне, обняв одной рукой. Мне всегда было уютно с ней, просто хорошо лежать так, зная, что этот человек тебя не оставит, не кинет в трудную минуту, что ему можно доверить все сердечные тайны. Иногда мне казалось, что мы уже семья – и ничто, и никогда не разлучит нас…

Неожиданно все умиротворение нарушил телефонный звонок. Так всегда нарушались прекрасные, спокойные и удивительные моменты. В самую ненужную минуту, когда думать ни о чем не хотелось. Но по иронии судьбы и по законам жанра всегда что-то кого-то прерывало. Совсем удрученно вздохнув, я лениво встала с кровати и поплелась к мобильному, который валялся в одной из куч вещей.

- Ало. – Так же лениво подняла я свой голос, – я слушаю.

- Привет, ну как у вас прошло интервью? Наши операторы были?

- Да, Ваня, все нормально, нас сняли, интервью мы дали и свалили, сейчас в номере валяемся, а ты где?

- Я уже еду, собирайтесь, мы едем в Москву.

В телефоне было какое-то шипение, будто он ехал в машине.

- Что? Прямо сейчас? У нас же завтра интервью очередное! – Всполошилась я и кинула взгляд на Юльку, которая все так же спокойно лежала на кровати.

- Я его уже отменил, не беспокойтесь, мы еще вернемся.

- Хорошо, допустим, а что за срочные дела в Москве? – Поинтересовалась я.

Ведь ничего такого в этом нет, просто интересно узнать, почему такая спешка?

- Нам нужно записать оставшийся материал к анатомии, выпустим его в ближайшее время и продолжим выступления, это не займет много времени, – объяснил Ваня.

- Ладно, хорошо…, а когда…, – не успела я закончить, как Шаповалов прервал меня.

- Лена, извини, сейчас некогда разговаривать, я приеду к вам через час, будьте собраны, билеты на самолет уже на руках, не хотелось бы опоздать! – На последних словах он хрипло засмеялся и положил трубку.

Юлька лениво приоткрыла глаза и посмотрела на меня, словно всматривалась во что-то.

- Ванька звонил? Что хотел?

- Сказал собираться, через час он приедет, и мы едем в аэропорт в Москву, нужно закончить съемки анатомии.

- Что уже? А интервью?

- Он отменил, так что давай собираться, на отдых надеяться некогда, – грустно засмеялась я и принялась собирать вещи по чемоданам. Волковой ничего не оставалось, кроме того, как встать и помогать мне. Как Ваня сказал, так и будет. И никак иначе.

Как и ожидалось, через час приехал сам виновник случившегося. Он помог нам собрать некоторые вещи и мы немедленно погрузились в машину, которая уже ждала нас внизу. За полчаса мы прибыли в аэропорт и стали ожидать своего самолета. Слава Богу обошлось без всяких опозданий и задержаний рейса. Разместившись в салоне, каждый занялся своим делом. Ваня предпочел перекусить, так как времени на всякие обеды у него попусту не было. Мы тоже не отличались свободным графиком, но больше всего нам нужен здоровый сон. Именно поэтому мы с Волковой решили поспать, что может быть лучше?

Прибыв в Москву, первое же что разочаровало – так это погода. Дождь лил, как из ведра и везде не так людно, как обычно. Съемки назначили на следующий день, потому что сегодня для них было слишком поздно. Стоял угрюмый вечер, плавно опускающийся в ночь. Ваня, чтобы не тратить время зря снял два номера в центральной гостинице Москвы, где и собирались снимать нас. По-моему не так уж и плохой вариант, учитывая, что внимать нас у себя дома не очень хороший вариант. Как давно мы там не были, а тем более не убирались. Иногда я вообще задаюсь вопросом, зачем нам дом, если с таким графиком мы можем туда попасть раз в несколько месяцев? Но все же это ощущение не сравнимо ни с чем – быть дома. А как давно мы не виделись с родителями! Только бесконечные разговоры по телефону: «У вас все хорошо?» – «Хорошо, мам. Хорошо… у нас по-другому быть не может… Я скучаю. Целую тебя...».

====== 38 ======

- Девчонки, вот ключи от вашего номера, – Ваня с улыбкой протянул связку нам. – Увидимся завтра, будьте готовы к 12, операторы приеду около часа, хорошо?

- Хорошо, доброй ночи! – Волкова добродушно улыбнулась и направилась со мной в номер.

Все как обычно по высшему классу. Просто шикарно. Широкая двуспальная кровать, покрытая дорогим по виду покрывалом, два небольших кресла, журнальный столик с фруктами и вином, в углу номера холодильник. Наверняка там много еды! Я только и могу, что думать о еде, за все время я даже проголодалась и не на шутку! А какой вид с этих окон! Умереть не встать!