Шампанское

— Нам нужно выбраться отсюда, — тихо проговорила Баффи.

Прижимая к себе малыша, она огляделась, пытаясь найти выход. Лабиринт узких и широких проходов в заброшенном складе пугал ее своей непонятностью. Баффи прислушивалась, надеясь по звуку автомобилей сориентироваться в полутемном пространстве. Но до ее слуха донеслись лишь сердитые крики голодных чаек. Сквозь полуразрушенную крышу светило яркое солнце. Солнце! Вот что ей поможет! Солнце на востоке, а океанское побережье на западе! Она должна идти в направлении солнца.

Собравшись с духом, Баффи двинулась по центральному проходу на яркий солнечный свет, слепивший ей глаза. Именно в полосе этого яркого света она вдруг заметила выросшую перед ней закутанную в черное мужскую фигуру.

— Значит, ты все-таки не привела за собой полицейских, — глухо проговорил преступник.

Баффи пыталась разглядеть незнакомца и при этом чувствовала, как ее охватывает безотчетная паника.

Похититель был высокого роста и хорошо сложен. Его лица она не видела, потому что оно было закрыто черной лыжной маской. И весь он был в черном — черные полувоенные брюки, заправленные в черные десантные сапоги на шнуровке, облегающая черная футболка без рукавов, мускулистые загорелые руки… Ужасная догадка мелькнула у нее в голове. Потом Баффи увидела громадный, чуть не в полметра длиной нож, висевший в чехле на черном военном поясном ремне.

— Где деньги?

— У меня их нет, — заикаясь, проговорила Баффи. — Мне просто не хватило времени, чтобы…

— У тебя не было времени? У тебя не было времени! — угрожающе прорычал он и сделал шаг навстречу.

Баффи машинально отметила красоту загорелых бицепсов. И тут ее осенило! Преступник не должен догадаться о том, что она узнала его!

Еще крепче прижав к своей груди спавшего Коуди, она сказала:

— Я обнаружила вашу записку только сегодня утром, поэтому действительно не успела заехать за деньгами.

— Я хочу получить мои два миллиона! — заорал мужчина, и его голос эхом разнесся по огромному складу. — Ты должна мне эти деньги! Сучка! Богатая шлюха! Ты мне должна!

Быстрым и зловеще грациозным движением он приблизился к Баффи, и она, повинуясь материнскому инстинкту, положила спящего ребенка в укромный уголок между двумя контейнерами, потом резко повернулась лицом к преступнику.

— Не подходи ко мне! — прорычала она, словно львица, защищающая своего детеныша. — Не подходи!

— Не смей командовать мной, стерва! Ты должна мне! Я хочу получить то, что ты должна мне за свою выходку! — Он на мгновение замолчал, потом зловеще прохрипел: — Черт возьми! Ты обо всем уже догадалась… Ты знаешь, кто я такой…

Он придвинулся к ней совсем вплотную.

— Нет, не знаю, нет…

— Не лги мне, сучка! — Он ударил Баффи по лицу, и она неминуемо упала бы прямо на контейнеры, но чудом успела ухватиться рукой за край ящика.

— Это все меняет, — чуть мягче сказал мужчина. Казалось, он призадумался, взвешивая альтернативные варианты. — Один раз мне уже пришлось убить, — снова заговорил он. — Сделать это во второй раз не составляет особого труда, и ты сама это прекрасно понимаешь… Хотя тогда, в первый раз, я не хотел убивать.

— Да, я знаю, — тихо ответила Баффи. — Мы все так и подумали. Это произошло случайно.

— Вот именно. Я не собирался никого убивать, — пробормотал преступник и, выдержав томительную паузу, добавил: — На самом деле я хотел убить тебя. Я ехал вслед за твоим «роллс-ройсом» по шоссе в сторону Малибу, и ты тоже видела меня.

Баффи молчала. Теперь она понимала, что имеет дело с человеком, чья психика находится явно за пределами нормы. Перед ней, несомненно, стоял сумасшедший. У нее оставалась лишь одна возможность спасти себя и ребенка — заставить его говорить, пока их не найдут полицейские…

— В ту ночь я много раз проезжал мимо твоих ворот, думая о том, как отомстить тебе, но ворота были закрыты. Они всегда были закрыты. Я молил Бога о том, чтобы когда-нибудь эти ворота оказались открытыми, тогда я мог бы убить тебя за то, что ты со мной сделала. Я ведь добрый католик, ты знаешь… Правда, я очень давно не ходил на исповедь, но моя мать была настоящей католичкой…

Баффи кивнула.

— Мой муж тоже католик.

— Плевать мне на твоего мужа! Твоего богатенького педика! Понятно, сука?

Он грубо схватил ее за руку, и Баффи скривилась от боли.

— Она увидела меня и собиралась закричать! — лихорадочно пробормотал мужчина. — Тогда я взял вот это, — он опустил руку на ножны, — и зарезал ее. У меня очень острый нож, ты знаешь? Одной рукой я обхватил ее сзади поперек груди, а другой перерезал ей горло, совсем как в кино… Хлынула кровь… ее было так много… она залила все, — мужчина взглянул на свои руки, — вся моя одежда была перепачкана кровью. — Он неожиданно кокетливо улыбнулся. — Как тебе нравится мой сегодняшний наряд? Все это, даже сапоги, я купил в магазине военной одежды. Это мой любимый магазин, знаешь?

Баффи снова кивнула.

— Я хотел спрятаться от этой крови, — продолжал похититель. — Мне не нравится кровь. Я всегда думаю о себе и забочусь о своем здоровье… Там было темно, и ужасно много крови… Она продолжала биться даже с перерезанным горлом. Она все дергалась и дергалась, и кровь брызгала во все стороны… Мои перчатки были испорчены, а я люблю хорошо выглядеть. Мне нравится, когда мной любуются. Я вообще нравлюсь людям, понимаешь?

— Ты действительно здорово выглядишь, — прошептала Баффи.

— И тебе я всегда нравился. Черт! — оборвал он себя и ударил кулаком в стену. — Не надо было мне это говорить, но… Я же знаю… ты догадалась, кто я такой.

Баффи покачала головой.

— Думаешь одурачить меня и потянуть время? Держу пари, ты явилась сюда одна, потому что действительно не успела сообщить об этом кому-нибудь еще.

Казалось, это обстоятельство его очень обрадовало.

— Ты сказала, что обнаружила письмо и фотографию всего за полчаса до назначенного времени. Тебе пришлось побегать. Я велел тебе бежать, и ты побежала.

Баффи молча кивнула.

— Повтори, сука!

— Я побежала.

Преступник обошел вокруг Баффи, со всех сторон рассматривая ее тело.

— Я даже не собирался похищать твоего щенка, но он начал скулить, и мне пришлось взять его с собой. Это было случайным везением. — Он замолчал, потом весь затрясся от гнева. — Но ты не принесла мне денег! Денег, которые мне задолжала!

— Я отдам тебе эти деньги, — прошептала Баффи. — Ты получишь столько, сколько захочешь.

— Нет, — сказал он, — теперь мне уже не получить их. Твоя выходка стоила мне два миллиона долларов. Ты отняла у меня самое дорогое… А теперь я отниму у тебя самое дорогое.

Он отправился к спящему ребенку.

— На твоих глазах я вырежу сердце у твоего щенка! И это случится исключительно по твоей вине, потому что ты уже вырвала мое сердце…

Положив руку на рукоятку ножа, преступник повернулся к ребенку.

— На этот раз будет гораздо меньше крови. Он не испортит мою красивую одежду, как это сделала твоя служанка…

— Не надо, Рики, — умоляюще прошептала Баффи, схватив преступника за руку. — Не трогай ребенка!

— Вот видишь! — торжествующе воскликнул тот. — Я же говорил, что ты меня узнала! Ты узнала мое великолепное тело! Я самый красивый мужчина среди киноактеров! Теперь в этой маске нет никакого смысла. — Он стянул с лица лыжную маску и отшвырнул ее в сторону. — Знаешь, в ней так жарко…

Баффи парализовал ужас. У нее оставалась одна надежда на избавление — убедить этого безумца в том, что она так и не узнала его. Мозг Баффи лихорадочно работал; она пыталась составить план спасения ребенка.

— Ты действительно самый красивый мужчина среди актеров, — интуитивно повторила Баффи вслед за Дьябло.

— Я бы сделал отличную карьеру, если бы ты мне не помешала. Я стал бы более знаменит, чем сам Сталлоне. Я гораздо красивее, чем он! Если бы не твоя жестокая шутка во время той церемонии вручения наград… Я стал бы суперзвездой, но ты выставила меня на всеобщее посмешище! Даже мой агент покатывался со смеху! Все до сих пор смеются надо мной! Никто не хотел брать меня на работу, и это все по твоей вине! Если бы не ты, я бы заработал именно два миллиона!