За гранью лжи (СИ)

-Лана,— прошептал Даниель.— Боже,— он схватился за голову.— Пусть его выведут, нам надо поговорить.

-Она не будет с тобой говорить, больше ты к ней не подойдёшь!— повысил голос Алекс и спрятал меня за собой.— Только тронь мою сестру, я расскажу всем газетам, какой ты садист.

-Лана, я прошу тебя, мы поговорим, обсудим всё,— Даниель проигнорировал его.

-Оставьте нас,— попросила я.— Я хочу послушать, как он теперь будет унижаться.

-Детка, не надо,— попросил Алекс.

-Не волнуйся, больше он меня не тронет,— я улыбнулась Алексу.

И двое мужчин вышли.

-Ты могла мне сказать об этом раньше?— повысил Даниель голос.

-Нет, не могла, потому что я защищала отца от тебя и твоей суки жены, от грязи, вашей грязи!— зло ответила я.

-Прости меня. Пожалуйста. Прости меня за то, что я с тобой сделал,— голос Даниеля прерывался.

-Даниель, разрывай этот контракт, потому что я уезжаю, — я проигнорировала боль в его глазах.

-Я не отпущу тебя, Лана, никогда не отпущу,— он замотал головой.

-Знаешь, я годами наблюдала за такими как ты, которые приходили к Клер. Я знаю, что ты не имеешь принципов. Такие как ты спят с женщинами за деньги и за другие услуги. Вчера ты воплотил мой самый страшный кошмар в жизнь. Даже если бы я потеряла память, ничего бы не изменилось. Ты сделал то, что сделал. Ничто никогда не сможет этого изменить. Ничто. — Я замолчала.

Злость всё больше овладевала мной. И я уже не сдерживала ярость.

-Ты не имел права так поступать!— закричала я.— Не имел права! Ты даже не выслушал меня, Даниель. Как тогда, когда ты решил, что я отдала девственность. У тебя не было никакого права так поступать со мной!

-Лана…я не могу… изменить…то, что я сделал. Ты и представить себе не можешь, как я сейчас себе противен, но пойми, позволь мне объяснить кое-что. Когда я …взял…тебя…вчера…я был уверен, что ты изменила мне. Что ты предала меня, как все в моей жизни. Я … не смог…контролировать свою боль от этого…я решил… что ты такая же, как Клер.

-Да как ты смеешь?! Как ты мог обвинять меня в том, о чём не имел ни малейшего понятия? Что я такого тебе сделала, отчего ты стал думать обо мне так низко? Как тебе, вообще, могло такое прийти в голову? И сейчас ты уничтожаешь моего отца, останови это, Даниель. Я знаю, что ты причастен к проблемам моего отца. Только ради него я говорю и слушаю твой голос, который омерзителен.

-Я, это я. Хорошо, я даже помогу ему. Лана, не оставляй меня, я прошу тебя прости меня. Мы наладим все, я обещаю,— он начал подходить ко мне.

-Нет!— закричала я и отскочила к другой стенке.— Нет, нечего налаживать, Даниель. Ты болен, тебе надо лечиться. Ты псих, ты моральный урод. И не смей даже мне говорить про контракт, потому что я никогда тебя не прощу.

-Лана, пожалуйста, дай мне шанс. Ещё один шанс, я докажу, что я другой. Это все моя агрессия — это отчаяние. Моя вся жизнь — это отчаяние, из которого я не могу выбраться. Ты нужна мне, я не могу тебя отпустить, не так. Я ошибся в тебе, я так сильно ошибся, Лана,— тихо сказал Даниель и сел на кресло, сжимая голову руками.

-Ты ошибся во мне, да? Да как ты смеешь стоять здесь и говорить мне такие слова? — я едва не задохнулась от негодования. Я не хотела давать ему сказать ни слова в свою защиту. Набрав в лёгкие побольше воздуха, я продолжила: — Да кто ты, вообще, такой, чтобы судить любую из женщин? Ты что, святой? Меня от тебя тошнит. Вот ты стоишь тут и говоришь мне, как ошибался! Зато я не ошиблась в тебе. Ты самовлюблённый эгоист, ты робот. У тебя нет ни сердца, ни чувств. Ты живёшь в своём роскошном мире один. И ты будешь один, потому что ни одна женщина тебя не полюбит, потому что ты не дашь ей это сделать. Ты убьёшь всю любовь своим садизмом, глупой ревностью и заморочками. Ты ужасен, красивая оболочка и гнилое нутро! И тебя не отмыть, потому что эта грязь, которая сейчас на мне, это ты! Я ненавижу тебя Даниель, ненавижу всей душой. Ты предупреждал меня, издевался, смеялся надо мной, унижал меня. За что? За то, что я всего лишь девушка, которая отказала тебе. И я дура, потому что думала, что люблю тебя. Но сейчас я поняла, что это не любовь, такой как ты не достоин ни грамма этого чувства. Ты достоин только унижения!

Я задыхалась от ярости. Даниель поднял голову, и его лицо исказилось от боли. Но меня ослепила обида и злость.

-Я больше не хочу тебя видеть, слышишь? Не смей больше ко мне приближаться!— Я бросила на него последний взгляд.— Я хочу, чтобы ты исчез с моих глаз и из моей жизни, подонок!

Его лицо не выражало никаких эмоций. На минуту, мне показалось, что Даниель хочет что-то сказать, но он промолчал. Долго смотрел на меня, а потом опустил голову, развернулся и вышел из кабинета.

Я, переводя дыхание, смотрела на хлопнувшую дверь. Я дрожала. Тени словно сгущались вокруг меня, пока все создание не окутала темнота и не затянула в пучину саморазрушения.

Глава 36.

Я закрыла глаза и села в кресло, только сейчас осознав, как сильно я вонзала ногти в ладони от гнева. В кабинет тут же ворвался Алекс и подбежал ко мне.

-Алана,— он обнял меня, и я дала волю новому потоку слёз меня унести.

Сейчас из меня выливался весь пережитый страх за отца. Из-за меня он пострадал, только я виновата в этом. А то, что сделал Даниель — это самое ничтожное наказание. Завтра и в будущем я почувствую всю кару за свою ложь, она будет съедать меня изнутри, рвать на части и бросать в огонь сердце.

-Ну, ну, девочка, всё. Ты поедешь к нам, и он больше шагу к тебе не сделает,— пытался успокоить меня брат.

Он взял моё лицо в руки, пока я всхлипывала, и я встретилась с обеспокоенными серыми глазами.

-Всё будет хорошо, я с тобой,— он поцеловал меня в лоб и снова обнял.

Я цеплялась за него, боясь отпустить, его заверения не могли помочь моим чувствам, но могли согреть тело, которое знобило.

-Мисс Феир, мне жаль, что всё так получилось,— я расслышала сквозь пелену голос Брайана Харвей и отстранилась от Алекса.

-Вот,— мужчина предложил мне сухие салфетки, и я взяла их, вытирая слёзы.

-Мистер Харвей, есть ли возможность разорвать контракт?— спросила я его.

-Если только мистер Хард будет согласен, но как мы слышали, он не готов. Поэтому, к сожалению, нет. В противном случае вам придётся судиться,— сообщил адвокат, сняв очки, и потёр переносицу.— Не понимаю, какой демон в него вселился. Я работаю с мистером Хардом уже довольно долго, но такой ужас я вижу первый раз.

-Я могу уехать?— проигнорировав его размышления, спросила я.

-Конечно, можете. Даже больше скажу, вам это необходимо. В контракте нет пункта, что вы должны жить только в Хьюстоне,— кивнул адвокат.

-Пошли, Алекс,— я взяла брата за руку и дошла до двери, когда меня остановил Брайан:

-Мисс Феир, но вам придётся вернуться.

-Передайте ему, встретимся в суде,— холодно ответила я и вышла из кабинета.

Мы в молчании сели в машину к Алексу, и я устало откинулась на сидение.

-Надо что-то приложить к твоей шее, или мазь какую-то купить,— Алекс придвинулся и рассматривал мои синяки.

-Дома у меня…— я осеклась.— В доме, где я жила осталась мазь. Мне надо поехать туда и собрать вещи, и я перееду к вам. Позвони отцу, спроси, что у него и как.

Брат кивнул и быстро набрал номер.

-Ну?— спросил он отца.

-Так…так…уроды,— зло фыркнул он.— И что сейчас?

Отец что-то ему говорил, отчего лицо Алекса кривилось от гнева всё больше и больше.

-Я понял. Алана? Со мной… да…хорошо…не знаю,— отвечал Алекс.

И мне вновь стало стыдно, за весь ужас, который пережил папа по моей вине.

Синяки заживут, и не останется ничего, кроме оголённых нервных окончаний. И каждое движение, будет приносить боль, каждый вздох и прикосновение к моей коже станут главной опасностью…

-Детка,— меня потряс за плечо брат, и я очнулась от транса, в котором находилась.