Только ты и я

— О! А у меня есть друг, который им помогает! Джек Лукас.

— Вы знаете Джека? Ну просто замечательно. Он тоже там будет, так что все складывается идеально.

— Ладно, я приду. — Кей понимала, что особого выбора у нее нет. С другой стороны, там может быть интересно. Разве ее агент не сказала, что ей надо заняться благотворительностью, чтобы все перестали ее ненавидеть? — А что мне предстоит делать — только открыть прием?

— О да, — энергично закивала Дороти. — И это тоже. Но главным событием будет аукцион.

Аукцион? Кей похолодела и обеспокоенно проговорила:

— Дело в том, что я знаю людей, которые мастерски проводят благотворительные аукционы. Сомневаюсь, что у меня получится.

— О, дорогая моя, мы не просим вас вести аукцион! Вы просто займете место Антонеллы в качестве звездного лота!

Что?

— Это будет кульминационный момент вечера, — продолжала Дороти. — Люди буду торговаться за ужин с вами. Это будет потрясающе!

— Потрясающего ничего не будет, если никто не сделает ставку. — Господи, эта женщина заблуждается. По сравнению с Антонеллой Беквит она пробудит в участниках аукциона столько же азарта, сколько… муравей.

— Не глупите, все будет замечательно. Кто откажется от шанса поужинать с настоящей голливудской звездой?

— Вы же даже не знаете мое имя, — возразила Кей.

— Как бы то ни было, я обещаю, что вы не окажетесь в сложном положении. Наши спонсоры — очень щедрые люди. К тому же аукцион состоится после еды, так что они успеют хорошенько принять на грудь! — Дороти вся лучилась, радуясь тому, что проблема решена. — Итак, договорились. А теперь от вас требуется помочь мне подобрать платье для вечера. И не надо так переживать, — весело добавила она, забирая у Кей платье из темно-синей тафты. — Будет очень весело!

Глава 38

Оправившись от шока, Стелла перешла к прямому отрицанию. Эрин знала, что доктор рассказал ей о результатах биопсии, однако Стелла решила, что не хочет болеть, и стала избегать любых упоминаний о болезни. Вместо этого, сидя на кровати и накладывая обильный макияж, она упорно говорила о будущем отпуске. Менее чем за неделю в ее физическом состоянии произошли разительные перемены. Ежедневно наблюдать за этим было страшно, а еще страшнее — делать вид, что ничего не замечаешь. Эрин собиралась с силами каждый раз, когда входила в палату; создавалось впечатление, будто она смотрит ускоренный фильм. Когда Стелла впервые произнесла слово «рак», Эрин предполагала, что болезнь будет длиться годы и годы. В действительности же все оказалось по-другому. Кожа Стеллы стала зеленовато-желтой, глаза запали, она стремительно теряла вес. Ее движения замедлились, отчасти из-за болей, но она упорно продолжала красить губы, выщипывать брови и щедро пудрить лицо и грудь пудрой, имитирующей загар.

Доктор еще раз поговорил с Эрин и выложил то, что она не хотела слышать: «Сожалею, но прогноз неутешительный. Мы можем контролировать боль, но рак, боюсь, неизлечим. Я говорил об этом, однако Стелла не желает слушать. Ее муж должен быть в курсе. — Он сочувственно улыбнулся Эрин. — Хорошо, что вы со Стеллой ладите».

Он имел в виду, что она единственный посетитель у Стеллы. Эрин не рассказала ему правду.

«Мы будем держать ее здесь, — продолжал доктор. — Нет смысла перевозить ее в хоспис. Теперь уже это вопрос дней».

Даже не недель. Дней. Эрин прикрыла глаза; она и не предполагала, что рак может быть таким скоротечным.

— Ты тут смазала. — Тон у Стеллы был недовольным.

Лежит на смертном одре и возмущается из-за того, как накрашены ее ногти.

Эрин еще раз провела кисточкой по ногтю и сказала:

— Извини.

— Я хочу выглядеть наилучшим образом для Макса. Почему он еще не пришел?

— Наверное, ищет, где припарковать машину. Иногда это просто кошмар.

Дверь палаты с шумом распахнулась.

— А вот и ты, — сказала Стелла. — Ты опоздал.

Макс подошел к кровати. Если его и шокировали перемены во внешности Стеллы, он это хорошо скрыл.

— А ты такая же сварливая. Черт побери, женщина, дай мне передохнуть! Некоторым из нас приходится работать и бодаться с этими ЖИВами. — Он наклонился и обнял ее. — Тэнди заболела кристаллами — она загорелась идеей установить в холле пирамиду из голубых кристаллов. Ну, как ты себя чувствуешь?

— Дерьмово. Ненавижу это место. И Эрин испоганила мне ногти. — Подставив ему лицо для поцелуя, Стелла спросила: — Я хорошо выгляжу?

— Потрясно. Думаю, ты тут вовсю флиртуешь с врачами.

— Не исключено. Только все они сдвинуты на мерзких функциях организма. — Она надула губы и поправила волосы. — То есть все просто замечательно, когда ты флиртуешь и стреляешь глазами, но потом они все портят, спрашивая, как у тебя сегодня сработал кишечник.

— Терпеть не могу, когда так бывает, — согласился с ней Макс. — Момент полностью испорчен. Вот, я принес тебе журналы.

— Спасибо. Этот я уже видела. И этот тоже.

Макс покачал головой:

— Жаль, что я тратил время на их поиск. Разве тебе никто не говорил, что надо быть вежливой, когда кто-то что-то тебе дает? Хотя бы сделала вид, что рада.

Стелла улыбнулась. Ее отбеленные зубы казались неестественно белыми на фоне грязновато-коричневой с желтоватым оттенком кожи.

— Как будто ты так хорошо разбираешься в вежливости. Извини. Остальные я не читала. — Она достала из стопки один журнал и внимательно посмотрела на обложку. — Ты выбрал его намеренно?

— Нет. А в чем дело? — Макс взглянул на Эрин. Он явно думал о том же, о чем и она: «Господи, неужели сюда затесалась статья о том, что нужно делать, когда осталось жить неделю».

Стелла ногтем, на котором еще не высох темно-вишневый лак, указала на заголовок: «Биологические часы тикают? Звоните другу-гею!».

— Я подумала, что, возможно, таким способом ты решил показать мне, что передумал.

— Нет.

— Но ты можешь передумать.

— Нет, черт побери, не передумаю, — сказал Макс.

— Может, не сейчас. А когда мне станет лучше. — Стелла пристально на него посмотрела. — Макс, я хочу ребенка. Пожалуйста.

Эрин изумленно уставилась на него. Макс покачал головой:

— Знаю, что хочешь, но на меня не рассчитывай. Извини, тебе придется найти кого-нибудь другого, кто падок на такие вещи.

— Замечательно. Так и сделаю. — Еще раз слабо улыбнувшись, Стелла добавила: — Мне бы не хотелось, что мой ребенок унаследовал такой нос.

Макс просидел еще сорок минут, колкостями парируя оскорбления Стеллы, потчуя ее местными сплетнями и поедая не только ее фрукты, но и бисквиты, которые принадлежали женщине на соседней койке.

Когда он ушел, Стелла еще несколько мгновений смотрела на закрывшуюся за ним дверь, потом со вздохом откинулась на подушки.

— Он замечательный, правда?

— Гм. — Эрин пожала плечами и одновременно едва заметно кивнула, в глубине души возмущенная поведением Макса. Господи, неужели ему было так трудно сделать вид, что…

— Благодаря ему мне значительно лучше.

Вот молодчина! Макс прилетает на минутку и меняет весь мир, а другие отменяют поездку и практически целыми днями сидят здесь. Фантастика: как один его мимолетный визит смог принести столько пользы!

— Я чувствую, что мои слова покажутся глупостью, но сейчас я точно знаю, что не умру.

— Что?

— Ну, ты понимаешь. — Стелла с глуповатой улыбкой пояснила: — Ну, когда ведешь себя так резко, а люди продолжают любезничать с тобой, в голову приходят всякие мысли. И это чертовски страшно, правда? Но если бы я умирала, Макс соглашался бы со всем, что я говорю, не так ли? Он потакал бы мне, наобещал бы мне кучу детишек. Дай платок. — У нее по щекам потекли слезы, и она слабым движением указала на коробку с бумажными платками. — Но он ничего этого не делал. Он просил, чтобы я отстала. И это означает, что со мной все в порядке.

— Ну вот и хорошо. — Эрин не знала, что еще сказать.

— Господи, какое же облегчение! Теперь мне только нужно набраться сил, чтобы они могли начать лечение. Кстати, когда вы с Фергусом планируете пожениться?