Слишком глубоко (ЛП)

«Я хочу тебя», — прошептала Синклер, покусывая мочку уха.

Патрисия уткнулась лицом в ее вспотевшую шею. Она была теплой и влажной, и отдавала запахом металла, который нагревается на солнце в жаркий летний день. Эндерсон поцеловала ее, желая ощутить текстуру кожи своими губами. Она, словно вампир, прикусила шею зубами, желая смешать острый солоноватый привкус от пота со своей кровью.

«Тогда возьми меня», — прошептала она, не желая больше бороться с собой.

«Я боюсь, что своими действиями испугаю тебя».

Патрисия немного отстранилась, чтобы заглянуть в ее глаза.

«Почему?»

«Я хочу тебя так сильно, что могу стать напористой. И…»

«Страстной?»

«Я собиралась сказать: „жесткой“».

«Не бойся, ты не испугаешь меня». — Патрисия провела пальцами по коротким волосам Синклер. Ей нравилось, как та выглядит: полные губы, выступающие скулы и горящие, словно тлеющие угольки, глаза. Она могла смотреть на нее вечность. — «Фактически, меня пугает лишь одна единственная вещь — это мысль о том, что ты остановишься и не продолжишь… Если ты не прикоснешься ко мне…»

Синклер не дала ей договорить и поцеловала ее. Грубо и жестко. Патрисия застонала. Их языки сплелись, исполняя свой страстный эротический танец. Она услышала стон Синклер, а затем ее подняли и понесли на руках. Патрисия прильнула к Одри, поскольку ее живот свело от желания. Внезапно ее поставили на ноги, и она уперлась спиной в стену, ища в ней опору. Колени Патрисии ослабели, и ей пришлось крепко ухватиться за Одри, чтобы не упасть.

«Я не смогу стоять слишком долго», — призналась она, плавясь, словно воск под горячими поцелуями Одри.

Никто и никогда не овладевал ею подобным образом. Даже Адамс. Никто не говорил ей таких слов, и не подкреплял их с такой страстью. Именно о таком признании она мечтала и писала свои книги. Это была ее фантазия. Она закрыла глаза и застонала от удовольствия, когда Синклер, стала посасывать ее кожу. Нет, это было намного лучше, чем самая смелая фантазия.

Свободной рукой Синклер возилась с ее джинсами. Патрисия попыталась помочь, но была быстро прижата к стене. Ее руки завели за голову, пресекая всяческие попытки к действию.

Глаза, цвета корицы, буквально испепеляли ее силой желания. Палец Одри скользил вниз от лица, по шее и спустился ниже. Наконец — то кнопка на ее джинсах поддалась, и проворные руки расстегнули молнию. Одри намеренно приостановилась, нежно касаясь кожи чуть выше трусиков. — «Я хочу видеть твои глаза, когда касаюсь тебя».

Ее рука спустилась ниже, скользнув в трусики Патрисии. Они не отрывали взгляда друг друга, до тех пор, пока пальцы Одри не соскользнули с холмика вниз и не коснулись плоти.

«О, Боже». — Патрисия закрыла глаза, чувства были удивительные. Она была переполнена ощущениями и хотела большего.

Пальцы скользили по плоти и вокруг нее, спускаясь ниже и возвращаясь назад, дразня и возбуждая ее одновременно. — «Открой глаза», — прошептала Синклер. Она остановила руку.

Патрисия подчинилась. Ее веки трепетали, дыхание было порывистым и глубоким.

«Смотри на меня», — мягко потребовала Синклер. Ее рука мучительно медленно начала двигаться, возобновляя эту сладостную пытку.

Патрисия застонала, ей хотелось закрыть глаза и отдаться ощущениям. Но каждый раз, когда она позволяла своим векам прикрыться, Синклер останавливалась.

«Тебе приятно?» — Ее пальцы скользили вверх и вниз, слегка сдавливая ее клитор.

«Боже, да».

«Расскажи мне».

Колени Патрисии ослабели, она готова была рухнуть на пол, но Синклер вошла в нее, таким образом, удерживая ее от падения. Эта ласка вызвала бурю новых эмоций и послала горячую волну по ее телу. Но Одри не останавливалась и ритмичными действиями проникала в лоно Патрисии все глубже и глубже, лаская ее так, что та утратила связь с реальностью.

«О мать твою! О, Боже, я не могу. Это так прекрасно». — Ее глаза самопроизвольно закрывались. Синклер брала и одновременно поддерживала ее своими пальцами. Брала жестко, тесно прижав к стене. — «О, мой Бог. О, мой Бог», — только и могла вымолвить Патрисия, не в силах остановиться. Она чувствовала себя так, словно ее пронзали удивительно горячими пальцами, наполненными дикой энергией.

«Ну же», — произнесла Одри, пристально наблюдая за ней. — «Я хочу видеть твое лицо». — Она энергичней задвигала пальцами, все глубже ввинчивая их в тесное лоно Патрисии.

Эндерсон посмотрела в ее глаза и увидела нескончаемую энергию этой удивительной женщины. Никогда раньше она не чувствовала себя столь желанной, столь востребованной и столь необходимой. Одри хотела ее. Хотела, чтобы она получила удовольствие. И она тоже этого хотела, не только для нее, но и для себя тоже. А еще она хотела, чтобы это удовольствие доставила ей именно Синклер.

«Одри, я…» — Патрисия пыталась объясниться, но не успела. Оргазм настиг ее, полностью захлестнул ее тело и затуманил разум. Она потеряла контроль и, наконец, закрыла глаза. Эндерсон даже не почувствовала, когда Синклер отпустила ее руки. Она только вскрикнула, качнулась и задрожала всем телом. Ее бедра совершали ритмичные покачивания на пальцах, все еще находящихся глубоко внутри нее. При этом она издавала странные, продолжительные звуки, которые не могла себе объяснить. Медленно, словно пробудившись ото сна, она остановилась и открыла глаза. Синклер, с покрасневшими от желания щеками, наблюдала за ней. Видя, что Патрисия остановилась, Одри осторожно вытащила свои пальцы и приподняла ее.

«Что ты делаешь?» — Патрисия обхватила руками плечи Синклер, а ноги сплела вокруг ее талии.

«Я несу тебя в спальню».

«О». — Патрисия усмехнулась. Ее лицо было настолько расслабленным, что улыбка, казалось, появилась там сама собой. — «Так, теперь моя очередь?»

Синклер даже не потрудилась включить свет и Патрисия почувствовала, как ее бросили на кровать. Она рассмеялась, но затем остановилась, наблюдая, как Одри выпрямилась и сорвала с себя майку. Патрисия сначала села, а затем сползла к краю кровати. Ухватившись за широкий ремень, она подтянула Синклер к себе и расстегнула его. Одри шумно выдохнула. Но стоило лишь Патрисии начать расстегивать ее штаны, Синклер тут же остановила ее.

«Подожди». — Она остановила руку Патрисии и быстро переместилась к шкафу. Вернувшись, она принесла с собой какую — то коробку.

«Что это?» — Патрисия попыталась сконцентрироваться, поскольку недавнее занятие любовью явно отключило ее мозг.

«Кое-что, что я заказала, думая о тебе», — ответила Синклер, разрывая плотную бумагу.

Патрисия внимательно наблюдала за Одри, которая стояла в свете уличного фонаря. Она чувствовала, как увлажнилась, глядя на пальцы Синклер. Одри достала прозрачный фаллоимитатор и отбросила коробку.

«Ты когда-нибудь пользовалась этим?» — Синклер протянула его Патрисии.

Эндерсон взяла его в руку, поражаясь его длине и толщине. Она даже заметила, что внутри него переливались блестки. — «Конечно, и не раз». — Она посмотрела на Синклер. — «Правда, в моих книгах».

«Хотела бы попробовать?»

«Прямо сейчас?»

Синклер криво улыбнулась.

«Да». — Она теребила ширинку своих джинсов. — «Я думала, что смогу закрепить его здесь».

Эта мысль огнем обожгла тело Патрисии. Ее клитор, казалось, даже дернулся от желания.

Синклер бросила небольшой пакетик со смазкой на кровать и поползла к Патрисии, словно голодная кошка, вышедшая на охоту.

«Если хочешь, я лягу на спину, а ты можешь сесть на меня сверху». — Она поцеловала ее. Губы Одри были мягкими и горячими.

«Хорошо», — сказала Патрисия, несколько растерявшись от такой перспективы.

«Ты в порядке?»

Вместо ответа, Эндерсон толкнула Синклер на спину и нежно провела свободной рукой по верхней части тела, поражаясь силе ее мускулов и мягкости грудей. Она наклонила голову и поцеловала соски, вызывая у Синклер протяжный шипящий звук.

«Тебе лучше поспешить». — Одри запустила руку в волосы Патрисии. — «Прежде, чем я переверну и возьму тебя сама».