Когда осенние печали. Часть 2 (СИ)

Понимая, что, по сути, он использовал секретаршу Олега, Виталий испытывал ощущения, отдалённо напоминающие чувство вины. Перспектива рождения ребёнка эти ощущения только усиливала, и этому нужно было положить конец.

Вся эта история рано или поздно выйдет наружу – Олежек постарается… и ему, Виталию, совершенно не нужны разговоры за спиной, что он бросил своего собственного ребёнка и его мать без помощи. Юлю нужно было уговорить, и как можно скорее. Аборт, пусть и поздний, должен был избавить и его, и её саму от лишних хлопот и проблем. Он готов был заплатить за операцию, и даже дать денег самой Юлии, в качестве моральной компенсации…

«Чёрт… и надо же было ей написать это самое письмо…»

Действительно, не будь этого письма, он бы не воспринял её беременность, как некое обязательство, и даже намёки Олега не сыграли бы в этом деле решающей роли. Мало ли от кого может быть беременна молодая женщина… а домыслы – это всего лишь домыслы, они не несут никакой морально-этической функции.

Но вот письмо… прочитав его, Виталий чувствовал себя уже по-другому. Это дополнительная психологическая обуза, рухнувшая на его плечи в совершенно неподходящее время. И уж её-то нужно было сбросить в первую очередь.

Юлю дома он не застал, ни в первый, ни во второй приезд. Она как сквозь землю провалилась. Спрашивать о ней у соседей Мясников не стал, во избежание лишних пересудов. Он мог бы уточнить у Олега, куда делась его прежняя секретарша… ведь, судя по тому, что было написано в записке, Юля собиралась работать до декрета… а это минимум ещё пару месяцев. Но Виталию совершенно не хотелось поднимать эту тему именно со своим партнёром, и именно сейчас.

В конце концов, решив, что, возможно, Юля уехала к себе домой, Виталий успокоился. Значит, такова была её воля. Она хотела ребёнка – она его получила. Она сама написала, что не имеет к нему никаких претензий – он просто согласился с её выбором.

И, чёрт возьми, не время сейчас, когда земля под ногами начинает гореть, забивать голову такими мелочами, как прошлые мимолётные связи… У него их было достаточно для того, чтобы привыкнуть и не мучиться каждый раз угрызениями совести.

В конце концов, нужно начинать приводить в действие составленный им план по спасению своего бизнеса.

- Ты сейчас дома? – декабрьским вечером в трубке домашнего телефона прозвучал Танин голос.

- На квартире… - они никогда не перезванивались в это время, и сейчас он совершенно не ожидал её звонка.

- Я еду к тебе… - в её голосе сквозило отчаяние. – Ты… один?..

- Один…

Он даже не мог сообразить, рад он тому, что сейчас увидит свою любовницу, или нет. Их свидания и раньше были не частыми, а в последнее время происходили ещё реже – Таня подозревала, что муж установил за ней слежку, и испытывала буквально физический страх перед разоблачением их с Виталием связи.

Видимо, произошло что-то из ряда вон выходящее, если она решилась так поздно покинуть дом и приехать к нему на квартиру.

- Виталик!.. – через полчаса, переступив порог, Татьяна рухнула в его объятия. – Я больше не могу… я не могу, Виталик!..

- Ну, всё… всё… - прижимая к себе обмякшее женское тело, Мясников приник губами к её виску, - Всё хорошо… ну, что с тобой?..

Глядя на Таню, можно было подумать, что она не в себе. Уткнувшись Виталию в плечо, она дрожала, всхлипывала – он чувствовал, как домашняя футболка становится влажной от её слёз. Он сам снял с неё и шубку, и сапожки, и увёл в гостиную. На Тане был домашний халат – это говорило лишь о том, что свой дом она покидала в спешке.

- Что случилось? – усадив Татьяну на диван, сам он присел рядом на корточки и взял в руку её ладонь.

- Он меня ударил… - Таня чуть успокоилась, но всё ещё лихорадочно вздыхала.

- С-сволочь… - Виталий провёл ладонью по её всё ещё влажной щеке, - Не плачь…

- Но это не самое страшное… - перехватив его руку, Татьяна на секунду прижалась к ней губами, - Я бы не пришла только из-за этого…

- Рассказывай всё, как есть, - присев рядом, Мясников обнял её за плечи, - и ничего не бойся. Ты же со мной…

- Я догадывалась, что он знает о нас… - Таня заговорила негромко, глядя куда-то впереди себя, - А сегодня… я не могла найти свой сотовый телефон. Я спросила Олега, но он сказал, что не видел… Я стала искать по квартире, но он почему-то разозлился… В последнее время он постоянно злится, я даже боюсь с ним разговаривать дома…

- И что дальше?.. – в ожидании продолжения Таниного рассказа Виталий даже затаил дыхание.

- Я очень расстроилась. Мама болеет, я с ней созваниваюсь постоянно… на работе не разрешают пользоваться межгородом в личных целях, вот я и звоню ей днём по сотовому.

- А он?

- Он говорил, что не знает, где мой телефон, и что я его сама где-то посеяла… А буквально через минуту раздался звонок, я узнала свою мелодию. Я догадалась, что телефон находится в его сейфе… Он его там спрятал! Я попросила отдать его мне… А он… он ответил, что я ошиблась, и что могу сама открыть сейф и убедиться, что там нет моего телефона… Я попросила у него ключ… а он сделал вид, что удивился, что у меня нет ключа от его сейфа… Я тоже удивилась… я сказала, что у меня его никогда не было… А он сказал, что это странно… ведь я умею делать слепки с ключей… Понимаешь, что это значит?!

- Понимаю, - слушая женщину, Мясников становился всё мрачнее.

- Он знает, что это я сделала слепок с его ключа… Понимаешь?! Он з н а е т!.. И уже давно… но молчит. Ты понимаешь, что это значит?! – Таня подняла на Виталия полные новой порции слёз глаза, - Он что-то задумал!.. Я его знаю… он никогда не раскрывает карты сразу… он замечательно владеет собой, он может долго молчать и делать вид, что всё нормально… А сам в это время вынашивает план мести. Мне страшно, Виталик…

- Не бойся…

- Он телефон спрятал, чтобы я не могла никому позвонить! Понимаешь?! С домашнего при нём я не звоню ни тебе, ни маме… Только с сотового… он хотел лишить меня связи с тобой…

- За что он тебя ударил?

- Ни за что. Видимо, не выдержал… Я просила отдать телефон, а он подошёл и ударил…

- А раньше?.. Он поднимал на тебя руку?

- Нет… - Таня покачала головой. – Никогда. И сейчас повода, в общем-то, не было. Мы даже не ругались, даже тон не повышали… этакая интеллигентная перепалка… А он просто подошёл и ударил. Если бы ты видел, какие у него при этом были глаза… Я ушла не из-за пощёчины. Мне, действительно, стало страшно.

- Как он тебя отпустил? – Виталий говорил отрывистыми фразами, чуть поджимая губы.

- Это вышло совершенно случайно. Он пошёл в ванную, а я… я сбежала, накинула шубу на халат, и… сбежала. Тебе звонила из автомата.

- Я так и понял, номер не определился.

- Я знаю, что не должна была ехать к тебе… но я очень испугалась… Мне очень страшно, Виталик!

- Танечка…

- Давай, уедем!.. Пожалуйста, давай уедем, Виталик!.. Я боюсь оставаться даже в этом городе…

Снова расплакавшись, Таня обхватила руками его плечи и уткнулась куда-то в шею. Борясь с охватившим его желанием, Мясников ещё крепче прижал к себе вздрагивающее женское тело. Таня была в его руках – такая близкая, родная, желанная… Ему ужасно захотелось потянуть вниз молнию её халатика… повалить на диван, слиться с плотью… но мысли о том, что за произошедшим между ней и Олегом стоит гораздо большее, чем семейная ссора, отрезвили, вызвав лишь глухой стон сожаления.

Как будто прочитав его мысли, женщина слегка отстранилась и взглянула ему в глаза.

- Давай, уедем… бросим всё… - она говорила лихорадочно, всё ещё всхлипывая, - Завтра я заберу детей… Нет… Давай так… я вернусь за детьми, сразу он со мной ничего не сделает… а ты как можно скорее реши свои дела… А мы пересидим на твоей квартире, здесь… Он же про неё не знает?.. А потом мы просто исчезнем…