Романтическое приключение

— А как же я? — всхлипнула она. — Кто решил, что ее чувства более важны, чем мои?

Мэрилин в отчаянии покачала головой. Это был один из тех моментов, когда она хотела откровенно сказать, что думает по этому поводу. Иногда приходится быть жестокой, чтобы сделать добро.

— Он так решил, Лизель. Он так решил.

Молчание длилось бесконечно, пока Лизель обдумывала слова сестры. И затем трезвое понимание вытеснило ее печаль. Мэрилин права. Ей неприятно признать это, но это так. Ему не надо делать выбор. Он уже сделал его.

Лизель вздохнула и горько рассмеялась, и этот смех был более мучителен для Мэрилин, чем слезы.

— Ты права. Ты абсолютно права. Я такая дура! — И хотя она вновь обрела способность трезво думать, то, что заставляло ее быть твердой, был ошеломляющий смысл разочарования, которое она ощущала, такое сильное разочарование, что ей снова захотелось лечь в постель, зарыться головой в подушку и тихо рыдать от несправедливости жизни.

Но почему она была так разочарована?

Что ж, на этот вопрос нетрудно ответить. Потому что это было обещание чего-то необычного, чего-то удивительного… Не просто привычное, быстро проходящее увлечение, но что-то продолжительное, настоящее, жажда прекрасных слов; не ее обычный глупый маленький флирт, который должен был кончиться, еще не успев начаться.

Этот маленький гул внутри ее, дрожь узнавания. Возбуждения… Новый мир, полный надежды… Это внезапно возникло и вдруг оборвалось, превратилось в ничто.

Ничто. Пустота, от которой снова захотелось плакать.

— В любом случае, — Мэрилин взяла лицо Лизель в свои ладони и заставила себя улыбнуться, отчаянно стараясь внести некоторую надежду в ситуацию, — мне казалось, что ты не хочешь иметь дело с мужчинами. Я думала, в это лето ты объявила табу.

— Я не… да, конечно, я так говорила, я правда думала, что мне полезно сделать перерыв… И взгляни на меня, ведь я была права? Права, черт побери! Если бы я сдержала слово, то не рыдала бы сейчас, ведь так? — Лизель потерлась щекой о ее ладонь и громко всхлипнула.

— Все будет хорошо. Вот увидишь. Я знаю, сейчас в это трудно поверить, но у тебя все будет хорошо.

Лизель с надеждой взглянула на сестру. Мэрилин прошла через худшие испытания и выстояла. Прошло три года, а она все еще не целовача другого мужчину, правда, сейчас это не звучало так категорично.

— Как ты справилась с этим? Ты знаешь, когда он ушел…

— Время лечит. И Алекс, конечно…

При упоминании его имени Алекс приоткрыл дверь и заглянул в комнату.

— У тебя все хорошо, тетя Лиз? — с тревогой спросил он.

Лизель проглотила последние слезы и попыталась улыбнуться, так радостно, как только могла.

— Да, спасибо, Алекс!

— Правда?

Она кивнула и открыла объятия. И впервые за эти недели он пробежал через комнату и уселся к ней на колени без всяких колебаний.

Он протянул ей батончик «Марс», слегка теплый и подтаявший в его кармане.

— Поделим? — предложила она.

Он счастливо кивнул, развернул и дал ей откусить.

— У тебя, правда, все хорошо?

Лизель откусила шоколадку и проглотила кусочек вместе со слезами, стоявшими в горле.

— Пока у нас есть шоколад и мы вместе, у меня все будет хорошо, — сказала она, целуя золотистую головку племянника и вдыхая с наслаждением знакомый запах солнца и песка.

— Вот это моя девочка! — воскликнула Мэрилин.

— Тогда почему ты плакала, тетя Лиз? — спросил Алекс, высвобождаясь от нее, чтобы проверить, что она больше не плачет.

Лизель нахмурилась, почувствовав, что ее голова раскалывается. Как она могла объяснить восьмилетнему мальчику, что ее так расстроило?

— Я потеряла кое-что, что мне очень нравилось, — наконец сказала она.

— Так, может, попробовать поискать это? — немедленно предложил Алекс.

Лизель ничего не могла поделать и улыбнулась, на этот раз по-настоящему.

— Спасибо, малыш, но я думаю, что не буду искать…

— Что ж, на твоем месте я не стал бы слишком беспокоиться об этом, — сказал он взрослым тоном и предложил ей еще кусочек шоколада. — Потерянные вещи иногда сами находятся, когда ты забываешь о них.

Глава 24

— Не могу поверить! — Резко положив трубку, Мэрилин взяла чашку кофе, которую протягивала ей Лизель, и с шумом отпила. — Это уже второй отказ за эту неделю, и все в последнюю минуту.

Лизель с тревогой взглянула на сестру.

— И кто на этот раз?

— Мерриуэдеры из Йорка, ты принимала заказ в прошлую пятницу.

Лизель помнила это очень хорошо. Это было как раз перед приездом Тома.

— Может, дело в погоде? — обеспокоенно проговорила Мэрилин.

— Дождь, — кивнула Лизель. Она не возражала против дождя, дождь как раз соответствовал ее настроению, которое с прошлой недели ни на йоту не улучшилось. Как и ожидалось, она ничего не слышала о Томе. Но она знала чуть-чуть от Лоррейн. И все еще старалась разобраться, хорошо это или нет, потому что узнала, что Кэролайн отложила отъезд и живет в трехэтажном коттедже в Порт-Исааке. Она также знала, что Том сократил рабочие часы до минимума. То есть Кэролайн в Корнуолле, у Тома появилось свободное время, что может означать только одно: они пытаются во всем разобраться. Собственно, он об этом и говорил, но, так или иначе, Лизель все еще надеялась — вдруг случится чудо и он скажет ей о своей любви, отошлет Кэролайн назад в Лондон и затем вернется на своем белом драндулете, чтобы увезти ее на закате…

Надежда. Что ж, говорят, надежда умирает последней…

— Так что у нас опять нет гостей. — Вздохнув, Мэрилин легла на стойку ресепшен и опустила голову на руки. — Последние четверо позвонили и предупредили, что их автобус вышел из строя и им придется ждать два часа, пока его починят. Они будут здесь не раньше полуночи. Мы опять пусты.

— Опять, — повторила Лизель с беспокойством. — Не понимаю, почему так получается, мы ведь имели кучу заказов?

— Странно зависеть от несуществующих лавин и отказов. — Мэрилин покачала головой и вздохнула так тяжело, что казалось, весь воздух вышел из легких.

— Но мы же справимся, правда? — с опаской спросила Лизель, удивленная тем, что на этот раз выдержка изменила сестре, которая всегда оставалась невозмутимой.

— Конечно, справимся, — отозвалась Мэрилин.

Но она колебалась слишком долго, прежде чем улыбнуться и ответить. Лизель взяла ее руки в свои.

— Будь честной со мной, Мэрл. Наши дела плохи?

— Если мы хотим дотянуть до конца сезона…

— Мы обязательно продержимся до конца сезона! — резко перебила Лизель. — И даже дольше. Ради Алекса и ради нас самих. Теперь это наш дом, Мэрилин… и мы должны сделать все, чтобы отель продолжал функционировать.

— Я знаю.

— Что нам нужно сделать?

— Простой ответ — получить заказы. — Мэрилин вздохнула, расправила плечи и постаралась выглядеть более позитивно. — И будь уверена, мы сделаем это. Даже если мне придется пойти и встать на дороге между Пираном и Пиран-Коувом, раздевшись догола и нацепив на себя «сандвич» с большим объявлением для проезжающих…

Лизель попыталась рассмеяться, но у нее получилось что-то среднее между смехом и плачем. При мысли о потери «Рога изобилия» ей вдруг страшно захотелось плакать второй раз в жизни. Но нет, одного раза было вполне достаточно. Теперь не время жалеть себя, пришло время действовать.

— Правильно. Думаю, мы должны разослать фото по электронной почте. Я пошлю их всем нашим знакомым в Лондоне и попрошу их, в свою очередь, переслать тем, кого знают они… — Проглотив подступившие слезы, она начала закатывать рукава и подошла к компьютеру, но Мэрилин, которая заметила, что глаза сестры полны слез, как река в прилив, удержала ее.

— Знаешь что, — сказала она, заставляя себя улыбнуться широко и искренне, — это фантастическая идея, и мы обязательно сделаем это, но… завтра. А сейчас мы должны пойти куда-нибудь развеяться. Не знаю, как ты, но я хочу развлечься, и ничего не случится, если отель пока побудет без нас.