Семейный бизнес

Эрик устроился у нее на коленях, а она щелкала пультом телевизора. Комедия, которую она видела уже дважды, последняя серия триллера и выкрутасы очередной знаменитости не представляли никакого интереса. Может быть, почитать последнюю книжку Терри Пратчета, которую она прихватила в «Виндвисле», а потом сладко уснуть? Все, что угодно, только не ехать в «Виндвисл». Только не знать правду.

Звонок в дверь заставил Эрика спрыгнуть с ее колен. Чертыхаясь, Джорджия пошла к дверям. «О господи! Неужели это опять рекламируют стеклопакеты?»

— Здорово! — Сабрина, бледная и растрепанная, с Оскаром в коляске, с надеждой заглянула в прихожую. — Ты занята?

— Да, — сказала Джорджия, успев схватить Эрика прежде, чем тот выскочил во двор. Она еще не до конца простила Сабрину за ту грубую перебранку. — У тебя что-то срочное?

— Вообще-то да, — Сабрина кусала губу, — ты одна?

— Конечно, одна. Ты же знаешь, что Рори уехал, и… — Она замолчала. — Ты об этом хотела со мной поговорить? О Рори?

— Не-а. — Сабрина покачала головой. — Совсем о другом, и это действительно страшно важно, а ты всегда так хорошо ко мне относилась.

Джорджия чуть не расхохоталась.

Сабрина понизила голос и посмотрела на спящего в коляске Оскара. Потом наклонилась к Джорджии.

— Понимаешь, я думаю, что снова беременна.

— О господи! Заходи!

В гостиной Сабрина вытащила Оскара из коляски и посадила его на руки к Джорджии.

— Подержи его минутку, ладно? Он, наверное, хочет есть. Поиграй с ним немного.

От пухленького Оскара так сладко пахло. Хотя сама Сабрина была неряхой, сыночек у нее был ухоженный. Джорджия держала малыша на коленях и вдыхала запах талька, шампуня и детской кожи.

— Так почему ты решила, что беременна?

«Боже! — подумала Джорджия. — Эти слова словно взяты из мелодрамы Викторианской эпохи».

Сабрина накладывала ложкой коричневую кашицу в миниатюрную пароварку. Эрик напряженно наблюдал за ней.

— О, это для меня так неожиданно. Но я точно знаю, что беременна. В этом нет сомнения — нечего даже надеяться, что все обойдется. Понимаешь?

Джорджия понимала.

Сабрина подцепила Оскара одной рукой и повязала ему под пухленький подбородок нагрудник, а затем быстрыми движениями стала скармливать сыну кашицу.

— Это такая головная боль. Я, конечно, очень люблю Оскара. — Она сняла ложкой кашицу, стекавшую с его подбородка, и снова отправила ее малишу в рот. — Но ведь ему только семь месяцев. Мне нужна передышка. Правда, — она лучезарно улыбнулась Джорджии, — зато ему было бы с кем играть, да?

Не зная, что и сказть в ответ на такое невозмутимое спокойствие, Дждорджия только кивала в знак согласия.

— Знаешь, я думаю, что прекрасно справлюсь с двумя детьми, если у меня будут крыша над головой и работа курьера. — Она твердо взглянула на Джорджию из-под длинных ресниц. — Поэтому ты ошиблась, когда подумала, что я выдаю кому-то информацию о «Диадеме». Ты ведь дала мне все, о чем я только могла мечтать. Единственное, что меня сейчас беспокоит: кто отец ребенка.

Джорджия смутилась.

— И сколько же претендентов?

— Всего лишь два, и я даже догадываюсь, кто из них. Ой, ты помнишь, как Рори ночевал у меня после вечерники у твоей бабушки? Представляешь какой облом — абсолютно глухой номер! Я уж так старалась: расхаживала перед ним в ночнушке, выгибалась, садилсь на краешек кровати, вытягивала ноги… — Сабрина радостно вздохнула, вспоминая все это.

Джорджия почуствовала себя такой счастливой, что ей стало смешно. Но она тут же вспомнила о проблемах Сабрины.

— По-моему, сейчас самое время поговрить с Чарли! Разве справедливо будет, если ты одна взвалишь на себя этот груз?

— Да. Я много раз спала с Чарли, и только один раз с Аланом — ночью после спектакля. Он был чудо как хорош. Просто прелесть.

— Чарли?

— Нет. Хотя, согласна, от Чарли этого как раз можно было ожидать. А вот Алан был. Это оказался самый настоящий сюрприз. Он, правда, сперва выглядел так, будто не знал, с чего начать, но, зато потом, — Сабрина вздрогнула от воспоминаний, — он оказался так хорош.

Джорджия была поражена. Алан Вудбери? Заикающийся, потный, вечно извиняющийся Алан? Под одеялом скрывался демон?

— Но откуда же ты знаешь, кто отец ребенка? — Джорджия поморщилась. Она, наверное, изъясняется, как лицемерная святоша.

Сабрина хихикнула и пересадила Оскара обратно в коляску, дав ему бутылочку с апельсиновым соком. Эрик с явным удовольствием вылизывал остатки коричневой кашицы.

— У Чарли вечно с собой столько презервативов, что хватит на роту солдат. Но Алан, — она покачала головой, — был такой страстный. Мы не могли дождаться, когда сможем обнять друг друга. Понимаешь, мы оба так взвинтились там, на сцене, и — Сабрина пожала плечами. — Сама знаешь, как это бывает.

— Так это ребенок Алана?

Сабрина кивнула.

— Но я боюсь говорить ему об этом, Я думаю, вдруг он улизнет, как папаша Оскара? — Она накручивала волосы на палец. — Поэтому, я решила попросить тебя сказать ему об этом.

— Меня?

— Я знаю, Алан далеко не такой красавец, как Чарли, но зато он очень добрый. С ним мне тепло и спокойно — как раньше было с папой. Алан мог бы дать нам спокойствие и уверенность, с ним мы чувствовали бы себя в безопасности и… — Сабрина подыскивала слова, — были бы по-настоящему счастливы. Знаешь, он как раз такой человек, с которым можно связать свою жизнь.

— А ты любишь его?

— Люблю ли я? Эти слова все произносят, когда дело идет к постели. Не-а, знаю я эту любовь, она ненадолго. Я хочу попробовать другое чувство.

Джорджия почувствовала нечто вроде почтения.

— Конечно, я поговорю с Аланом, раз ты просишь. Но я уверена, у тебя нет причин для беспокойства — он все поймет как надо.

Сабрина обняла Джорджию за плечи.

— Класс! Я с самого начала знала, что ты будешь моей лучшей подругой. Может, прямо сейчас к нему и сходишь?

*

«Я ведь с самого начала решила поехать, — думала потом Джорджия. — Так что это было предопределено». Едва она отъехала от «Диадемы» в сторону Аптон-Поуджез, как дорога на Типтоу властно поманила ее. «Виндвисл» был всего в пяти минутах оттуда, и ключи от дома Рори сами просились в руки.

Джорджия вошла в коттедж и включила свет в прихожей. «И никакая я не взломщица, — сказала она себе. — В конце концов, я ведь обещала присматривать за домом». Присутствие Рори ощущалось повсюду. Везде был его запах — запах кожи, бензина, одеколона. Джорджия помедлила и прошла в спальню. Все было так же, как в выходные: кровать не убрана, одеяло смято. Джорджия ответа глаза. Она так хотела его.

Письма по-прежнему валялись в мусорной корзине, и Джорджия готова была отказаться от своей затеи. Ведь если бы там было что-нибудь криминальное, Рори уничтожил бы улики. Но он ведь даже не подозревал, что она что-то знает. Он ей доверял. Он и представить себе не мог, что она проникнет в дом и станет рыться в мусорной корзине — совсем как во второсортном шпионском боевике.

Конверт от «Вивиенды» хрустнул в ее руках. Медленно, очень медленно Джорджия вытащила письмо и развернула его. Это действительнао был циркуляр, но не для водителей грузовиков. Это оказалась квартальная выписка из счета. Рори Фолкнер был акционером компании «Вивиенда Груп».

Джорджия была так поражена, что не могла ни закричать, ни даже сдвинуться с места. Она вложила письмо обратно в конверт и сунула в карман. Потом уставилась на неубранную кровать. Ей хотелось одного — умереть.

Теперь все становилось ясно. Абсолютно все. В особенности присутствие миссис Кендел в «Ионио». Господи, ну почему она сразу не задала ему этот вопрос? «Потому что, — призналась она сама себе, — боялась услышать ответ».

Как все тонко продумано! Ведь Рори даже ни разу не соврал ей, этот жестокий, мерзкий, расчетливый предатель. Все было так хитро подстроено, что Джорджия, влюбляясь в него все больше и больше, верила каждому его презренному слову. Наверняка Рори передавал информацию своей семье с самого начала. Рори, который умел так сладко говорить и так потрясающе любить, ловко проник в «Диадему» и сделал все, чтобы разрушить ее.