Теория блондинок

— Кто это был? — спросил Мэтт.

Мне показалось, или в его голосе послышались ревнивые нотки?

— Питер, мой бывший, — не моргнув глазом соврала я, надеясь, что он не услышит, как бешено колотится сердце. — Я сегодня с ним ужинаю, — как можно непринужденнее добавила я. — Он пытается наладить отношения и хочет меня вернуть.

— Вот как... — Мэтт, похоже, ничего подобного не ожидал. Он шумно вздохнул. — Тогда ладно. Я-то зашел спросить, не согласишься ли ты со мной поужинать. Но раз у тебя другие планы...

Я уже готова была перемахнуть через стол, броситься к его ногам и молить о прощении. Заверить, что у меня с Питером давно ничего нет, что по телефону звонил вовсе не он, что я просто хотела заставить его поревновать таким дурацким способом... Нет, нельзя. Мэтт не объявлялся пять долгих дней. Пять долгих дней я чахла в одиночестве, ожидая звонка.

— Ты прав, у меня другие планы. Как-нибудь в другой раз.

— Ага, — грустно протянул Мэтт, направляясь к выходу. — В другой раз.

Я смотрела ему вслед. И что, вот так все закончится? А вдруг я вообще зря возомнила, что нравлюсь ему? Сейчас он возьмет и исчезнет из моей жизни навсегда. Нет, так просто я его не отпущу.

— Почему ты не позвонил, Мэтт? — выпалила я, удивляясь собственной горячности.

Он тоже удивился.

— Я же звонил. В воскресенье.

— Ну да, а до этого три дня ни слова. И номер не оставил. — Слова лились сами собой. Обида, которую я все это время скрывала, выплеснулась наружу. — Можно подумать, ты меня вообще знать не хочешь.

— Харпер, да ты что? — виновато глянул на меня Мэтт. Мне его даже жалко стало. — Ну прости меня, пожалуйста. Я вовсе не хотел тебя обижать. Просто иногда я так зашиваюсь, что не понимаю, какой сегодня день...

Я не знала, что ответить. Его раскаяние казалось таким искренним, в глазах тревога, плечи поникли — весь такой растерянный и смущенный. Он сделал еще шаг к выходу и поднял на меня глаза.

— Пожалуйста, Харпер, прости, — взявшись за дверную ручку, снова произнес он. — Я дурак, что не позвонил. Ты мне очень нравишься, ты ведь знаешь. Удачи тебе на сегодняшнем ужине.

И ушел, оставив меня беспомощно глядеть ему вслед, гадая, правильно ли я поступила.

ГЛАВА 20

Все-таки не надо было врать Мэтту про вымышленный ужин с Питером, который к тому же за три года на самом деле мне так ни разу даже не позвонил. И почему из всех знакомых именно его я решила использовать в качестве прикрытия? Глупее не придумаешь. Почему через три года после того, как он меня бросил, я все еще за него цепляюсь? При этом возвращаться к нему я не собираюсь ни в коем случае. Наверное, просто все так внезапно оборвалось, что мы толком и отношения не выяснили. Наша лодка, мирно скользящая по глади волн, вдруг перевернулась на самом что ни на есть ровном месте.

Три года мысли о нем не давали мне покоя. Все комплексы, которые во мне зародил Питер, успели расцвести буйным цветом. Я позволила его слабостям и предубеждениям портить и усложнять мою личную жизнь. Из страха, что остальные мужчины по его примеру начнут меня бросать, я сама лишила себя надежды на счастье. Мэтт пришел извиниться и пригласить меня на ужин, а я, как капризная девчонка, накинулась на него с упреками, испугавшись, что он такой же, как Питер. Получается, я подсознательно жду, что любой мужчина, которого я допущу в свою жизнь, рано или поздно от меня отвернется.

Но сейчас я даже не стала дожидаться — прогнала Мэтта сама. Он ведь не собирался бежать. А я ему соврала, оттолкнув того единственного, который готов был узнать меня по-настоящему и полюбить, не нуждаясь в притворстве.

Уставившись в пространство, наедине с горькими думами я сидела дома на диване. И вдруг меня осенило.

Надо самой связаться с Мэттом. Все чувства и мысли смешались в беспорядочном вихре, и только одно я знала точно: надо увидеть Мэтта и извиниться перед ним, пока я окончательно не разрушила то единственное счастье, которое дала мне операция «Блондинка».

Я позвонила Эмми. Она сняла трубку после первого же гудка.

— Что случилось? У тебя все нормально? — захлебываясь от волнения словами, спросила подруга. — Мег сказала, ты что-то такое странное отмочила, когда вы с ней разговаривали.

— Да нет, — рассмеялась я, удивляясь, по каким пустякам она за меня беспокоится. — Все в порядке. Потом обязательно расскажу, честно. А сейчас помоги мне, пожалуйста, я разыскиваю номер Мэтта.

— Мэтта Джеймса? — удивленно переспросила она.

— Говорю же, потом объясню, — поторопила я. — Мне очень нужно, и срочно. Поможешь?

Эмми попросила не вешать трубку и начала рыться в телефонной книге, карманном компьютере и документах со студии. Через несколько минут в трубке вновь послышался ее голос:

— Телефон не нашла. А вот адрес есть. Пойдет?

— Да, конечно, — обрадовалась я. — Продиктуешь?

— Поосторожнее там, — успела предупредить Эмми, прежде чем я начала прощаться.

— Не бойся, — успокоила я. — На этот раз я точно знаю, что делаю.

Выйдя из дома, я поймала такси и дала водителю адрес Мэтта, нацарапанный на листке. Такси катило вдоль по Пятой авеню, лавируя в плотном потоке, а я с тревожно бьющимся сердцем пыталась придумать, что скажу. Надо попросить прощения. Я поступила глупо и чуть все не испортила. Да, он несколько дней держал меня в подвешенном состоянии, зато сегодня сам пришел ко мне, пытаясь извиниться. А я, вместо того чтобы понять и простить, соврала, да еще притворилась, будто мне до него нет никакого дела, лишь бы ревность вызвать. Самой стыдно.

Через двадцать минут такси остановилось перед входом в дом Мэтта на западной стороне Парк-авеню, между Двадцатой и Двадцать первой улицами. Я уже хотела сунуть водителю десятку и, выскочив из машины, бежать восстанавливать отношения, как вдруг заметила в вестибюле знакомую фигуру. Оцепенев, я не могла отвести взгляд от стеклянной стены вестибюля. Во рту пересохло, внутри все как будто заледенело. Человека внутри я узнала сразу же. Это Мэтт — его темные волосы, взъерошенные, как у скейтбордиста из модного журнала, его рубашка навыпуск поверх потертых джинсов... и его руки, обнимающие женщину, которая тоже кажется знакомой.

Я смотрела не отрываясь. Это Лиза, та самая, с которой он тогда приходил в бистро, где мы сидели с политтехнологом Джеком. Та самая, про которую он сказал: «Мы просто друзья», а я еще ругала себя за глупую ревность.

Сквозь стекло было видно, как Мэтт что-то говорит Лизе, что-то шепчет ей на ухо. А она смеется. У меня потемнело в глазах, но я успела заметить, что Мэтт не выпускает ее из рук и выглядит это очень романтично.

Я потрясла головой и заморгала. Глупо так себя вести. Что я особенного увидела? Они просто друзья, как он мне и сказал. Наверное, выпили по чашечке кофе или перекусили и теперь прощаются. Может, он даже советовался с ней насчет меня. Нервы ни к черту. Это все отголоски мыслей о Питерс, те самые страхи и предубеждения, заставляющие Меня подозревать всех и вся, даже тех, кому можно полностью довериться.

— Дамочка, вы тут до утра собираетесь сидеть? — рявкнул водитель, глядя на меня в зеркало заднего вида.

Я тут же вспомнила, где нахожусь, и, поймав его взгляд в зеркале, смущенно улыбнулась.

— Извините, пожалуйста. Уже выхожу.

Протягивая ему зажатую в кулаке десятку, я еще раз посмотрела на подъезд Мэтта проверить, там они с Лизой или нет. Мне было бы проще, если бы не пришлось объясняться с консьержем и просить его звонить Мэтту в квартиру.

Но когда мой взгляд уткнулся в стеклянную стену вестибюля, я опять застыла, с такой силой вцепившись в банкноту, зажатую в кулаке, что водителю пришлось вырывать ее силой.

— Послушайте, я тут всю жизнь торчать не намерен, — пробурчал он, запихивая банкноту в карман. — Здесь вам не экскурсионный автобус.

Но двинуться с места я не могла. Могла только, приплюснув нос к боковому стеклу, смотреть широко раскрытыми глазами, как Мэтт целуется с Лизой. Нет, с «просто друзьями» так не целуются. На прошлой неделе он так же неистово и страстно целовал меня.