Неотразимая, или Основы женского шарма

— А что мы будем делать с такими деньгами?

— Как что? Жить! Ты детей будешь содержать и учить. Обеспечишь их квартирами, отдашь в престижные вузы. Маму свою отправишь в пансионат на вечное поселение. Пусть здоровье поправляет и кого-нибудь другого подвампиривает.

— И откуда ты, Алекс, так хорошо меня знаешь?

— Мы ж с тобой уже год как вместе. Вот мой дом, стой. Куда ты едешь, бестолочь. Совсем от счастья рога поотшибало?

— Не хами.

— Да я любя, — улыбнулся он и ушел. Я не могла оторваться от коня. И не могла отказать себе в удовольствии поделиться радостью с Русланом. Я набрала его номер. Я давно этого не делала, все как-то дела… Но все же именно он, а не Алекс был моим любимым мужчиной, хоть и переставшим обрывать невидимые провода моих телефонов, и я захотела в этот великий момент услышать именно его голос.

— Алло, это ты? — прошептал он сонно. Я посмотрела на часы. Одиннадцать вечера, вашу мамашу.

— Ты спишь? Прости, я не хотела тебя будить.

— Нет-нет. Я не сплю. Ты соскучилась? Ты поэтому звонишь?

— Ну, да, в общем, — неуверенно сказала я. Как-то на скуку у меня времени точно не было.

— Понятно, значит, нет. И что ты хотела?

— Я хотела тебе рассказать…

— Если снова что-нибудь о работе, то уволь. Я уже не могу больше часами слушать, какие вы с Алексом молодцы.

— А что, тебе неприятно, что мы так хорошо справляемся? — завелась я. Именно из-за этого его дурацкого отношения к моей работе я и не звонила ему лишний раз. Зачем нарываться?

— Мне? Мне неприятно? Да я счастлив, что у тебя все хорошо. Только не хочу говорить о твоей работе. Неужели нам не о чем больше поговорить?

— Ты предпочел бы, чтобы я вечно жила в трущобе и ждала от тебя редких подарков судьбы в виде звонков и встреч? И чтобы за каждый потраченный на меня доллар была благодарна? Да? Так было бы лучше?

— Ты спятила! Я никогда ничем тебя не попрекал, ни разу!

— Потому что никогда ничего я от тебя ТАКОГО и не принимала. Все сама сделала. Но ты, как и Мотька, не способен просто радоваться моим успехам.

— Да чему мне радоваться, если я вижу тебя раз в месяц, и тогда тоже твой мобильник разрывается от дурацких звонков. Тебе твой Алекс ближе, чем я.

— Да. Да, он мне ближе. Он понимает, зачем я так пашу. Зачем мне нужно обеспечить дочерей, зачем мне нужно вернуться домой. Но все равно, заметь, я с ним не сплю.

— Ты и со мной не спишь, — устало заметил он.

— Я купила машину, — зачем-то уже не к месту сообщила ему я.

— Поздравляю, — равнодушно бросил он.

— Спасибо. Большой черный фольксваген-пассат, такой, как ты мне рассказывал. — Он действительно рассказывал однажды, что до тойоты у него был роскошный черный пассат, который тоже при разводе достался жене.

— Чудесно, — ядовито выдавил он.

— Ты был прав. Это удивительно комфортная машина. В ней словно дома. Я хотела тебе рассказать, как счастлива. Но теперь не совсем уверена, что счастлива.

— Приезжай ко мне?

— Зачем? Чтобы дальше ругаться? И потом, меня дочери ждут. — Почему я не хочу ехать к нему, не понимаю?

— Ладно, если что звони.

— Ты тоже. А давай на выходные махнем в пансионат? — предложила я.

— Ты хоть помнишь, что мы не виделись уже месяц? — вдруг зачем-то спросил он.

— Как месяц? Не может быть!

— Именно. Последний раз мы были вместе аж двадцатого ноября. Были выходные. А больше у нас времени не нашлось.

— Много работы.

— Да.

— И у тебя тоже

— Конечно. Ладно, спокойной ночи, Оля. Мне завтра рано вставать, — холодно закончил он и бросил трубку. Как все-таки тяжело с ним. Ну да ничего. Вот сейчас заработаю еще немного денег, стану посвободнее и постараюсь наладить наши отношения. Но внутри заворочался какой-то червяк.

— А вдруг будет поздно? Что ты тогда будешь делать?

— Ну как транспорт? Удовлетворяет? — спросил меня на следующий день Алекс.

— Это сказка. Добралась до офиса за сорок минут.

— Что, пробок не было?

— Все уважительно расступаются и дают дорогу. Прямо невероятно приятное и совершенно новое чувство.

— Одобряю, — улыбнулся он. Было три часа дня, Алекс выкупил для нас три очень милые однушки и был страшно добр и доволен.

— Я и сама одобряю. И шубу одобряю. Девчонки, как ее увидели, все утро в ней таскались и мерили. Думала — порвут пополам.

— Растут детки. Слушай, Олька, а ведь мы не выполнили самой важной части ритуала покупки!

— Какой?

— Не обмыли. Смотри. Ты и машину купила, и шубу. И на Покровке у тебя уже грязь убирают, я специально узнавал. Так что въедешь туда еще до нового года.

— Серьезно? — взвизгнула я. — Ура!!! Домой, папочка, ты слышишь? Там на небе это ты, небось мне помогал.

— Вот-вот. И денег мы заработали. И квартиры застолбили. Уже двадцать седьмое число, так что сюда можно добавить еще и Новый Год.

— Все-все. Хватит. Я уже готова пить-гулять и танцевать! — закружилась я по комнате, правда быстро докружившись до шкафа и больно стукнувшись об его угол.

— Не скачи, пожалей мебель, — посоветовал добрый помощник.

— Да пожалуйста.

— Лучше открой шкаф, — загадочно кивнул в сторону шкафа тот.

— А что там?

— Не тупи. Открывай.

— Я не туплю. Как ты разговариваешь с шефом? — закабенилась я.

— Шеф!!! — возмущенно задышал Алексик.

— Открываю, — я поскакала, подражая суслику, на цыпочках и открыла дверцу. Ну, конечно! Я, собственно, и не сомневалась — бутылка…Чего? Текилы. Оч хорошо. И конфеты. Отлично. И бутылка…. Чего? Крепленый «Оффлей-порто».

— А это что за птица? — заинтересовалась я.

— Давай-давай. Открывай.

— Я?

— А что такого?

— Я же дама! — состроила я высокомерную рожу.

— Ну да, из Бразилии, где много-много диких обезьян. Ты же за равноправие? Открывай.

— А как же народ?

— Я народ еще час назад отпустил. У них в кабаке за углом сабантуй практически на ту же тему. И еще денег дал на пропой души.

— Споишь мне коллектив.

— Налила?

— Да, да. Вот пьяница. Хоть бы колбасы купил, что ли.

— Вот еще, переводить продукт. Ну, за твою машину! — мы жахнули. Оффлей оказался очень приятным крепким портвейном. Мы жахнули еще, чтобы распробовать получше.

— А теперь за успех нашего Ковчега. Чтоб ему такими же темпами развиваться, как в уходящем году, еще сто лет.

— Согласна! — мы дринкнули.

— За шубу! — сделано.

— За нас, так невероятно подошедших друг другу. За то, что мы встретились! — это уже я, расчувствовавшись, принялась изъясняться в любовных чувствах к его деловым качествам.

— Ты, Оль, очень правильная баба. Я таких раньше не видел. Оч правильная, — кивал головой Алешик и наливал. Лимоны сиротливо лежали на блюдце, не возбуждая совершенно. Конфеты мы к шести часам все съели. Помню, что и текила к шести часам начала кончаться, а мы уже перешли на вопросы моей личной жизни.

— И почему, если я, как ты говоришь, пра-й-й-льная(это я, как мне кажется, заикала) баба, то этот … этот…

— Дебил?

— Да. Меня не хочет….

— Не хочет?

— Не хочет понимать…понимаешь.

— Не понимаю. Будь я он, я бы точно не того…

— Не чего?

— Нечего! Выпить нечего!

— Поищи у Светки. Там стойка секретарская. Они там обычно хранят бухло.

— Есть! — возвестил трубный голос пьяного Лешки. И тут мы приступили к убийственной части вечера под названием «Русский размер» ноль пять. А как все красиво начиналось. В общем, пока звенели стаканы, мы успели еще много раз обсудить все пороки Руслана. Это для меня была главная тема после нашего с ним вчерашнего диалога. Затем мы, если мне не изменяет память, которая, как мне кажется, вполне мне изменяет, мы строили планы полного подчинения рынка себе. Потом я помню плохо, хотя отчетливо казалось, что от звонков разрывался мой мобильный телефон. Мы с Лешиком вместе ползали по полу офиса, пытаясь его найти и заткнуть, но по-моему, нам это не удалось. И вообще, был ли телефон, или нам померещилось. Ведь померещилось же мне лицо Руслана, пытающегося вытащить меня из-под стола в моем собственном кабинете. Дальше все слилось в одну огромную зону турбулентности, которая окончилась в туалете по коридору напротив нашей зоны. Слава богу, к тому времени охрана здание покинула и до играющих с луноходы директоров Ковчега никому не было никакого дела. Наутро мы с Алексом проснулись от мигрени. Оказалось, что водку «Русский стандарт» мы все-таки допили, будь она неладна.