Снежинка на солнце

Детектив закрыл глаза, приказав себе лежать спокойно. Необходимо дождаться, пока утихнет боль.

— Я принесла лекарство. — Женевьева, не спуская глаз с мужчины, поставила на стол пузырек с таблетками и стакан воды. — Выпейте. Поможет. Обязательно.

Помня о его молниеносной реакции, девушка поспешно отступила назад и замерла.

Таггерт не двигался. Притворился спящим.

— Возьмите лекарство. Вам необходимо подлечиться.

Тишина. Никаких телодвижений. Что ж. Если больной хочет имитировать потерю сознания, это его личное дело. Словом, еще одна попытка, и она уходит.

— Может, считаете, что вам нужен холодный компресс? Дайте знать. Правда, в холодильнике пока нет льда, но зато на дворе много снега.

Молчание.

— Ладно, Джи Ти. — Девушка пожала плечами и двинулась прочь. — Оставляю вас наедине…

— Никогда не называйте меня так.

Она обернулась и обнаружила: он внимательно изучает ее.

— Что вы сказали?

— Джи Ти, — проскрипел Таггерт. — Прошу, не зовите меня так. Мне не нравится. Не нравится.

Женевьева усмехнулась. Осознавая свое превосходство в данной ситуации, девушка решила проявить снисходительность.

— Хорошо. Старый Таггерт подойдет?

Он снова возмутился, но вида не подал. Осторожно взял пузырек, вытряхнул на ладонь несколько таблеток, забросил их в рот и запил водой. Затем, откинувшись на спинку кровати, бросил настороженный взгляд в сторону девушки.

— Я, кажется, сгоряча превысил дозу?

— Что? — Она мотнула головой. — Переборщили с таблетками? Плохо. Впредь не советую так поступать. Однако, если ваша боль уйдет, я буду только рада.

Боуен говорила искренне, но не расценивала свою помощь как выкуп за свободу. Джон Таггерт Стил по-прежнему оставался ее врагом. Лютым.

И тем не менее вид человека, нуждающегося в поддержке, вызывал у нее сострадание. Ведь она была очень доброй девушкой. Даже ее брат порой удивлялся: люди обижают, а Жен пытается сделать для них максимум хорошего и все время говорит о чувстве долга. Просто святая.

Женевьева и сама знала, что порой невероятно наивна. Вот и сейчас, на что надеется? Разве этот здоровяк, раскинувшийся на кровати, оценит ее помощь? Да никогда. Он покушается на ее свободу, от него исходит угроза. Таггерт — не друг. Нужно быть начеку.

Девушка прошла на кухню и стала медленно разбирать продукты.

И вдруг Женевьеву охватило какое-то невероятное волнение. В ее преследователе было что-то такое, что лишало напрочь покоя, обостряло чувства и эмоции, будило женские инстинкты.

Ох, уж эти женщины! Их всегда привлекают опасные, коварные мужчины. С давних времен летят они как мотыльки на свет приключений и риска.

Да. Факт остается фактом. А если принять во внимание внешнюю привлекательность Таггерта, неудивительно, что его появление в жизни Боуен взбудоражило девушку не на шутку. Конечно, классическим красавцем с картинки он не был, но атлетическая фигура, густые темные волосы, зеленые глаза и мужественное лицо аскета навевали мысли о рыцарях Средневековья.

Но если бы они встретились при иных обстоятельствах? Заинтересовал бы ее этот великан? Сложный вопрос. Она не знала, как на него ответить. Знала другое: никогда не общалась с профессиональными сыщиками. Вот что создавало ощущение дискомфорта.

Но ведь Таггерт, скорее всего, нормальный человек. И он нуждается в любви и заботе. Однако при чем тут она? Есть ли смысл штурмовать неприступную скалу? Кроме того, даже раненный и прикованный к кровати, он все равно опасен. И его молчание зловеще, и его присутствие вызывает страх.

Женевьева вытащила из серванта большой железный казан, поставила его на плиту и занялась резкой овощей и мяса для супа.

А зеленые глаза буравили ей спину.

Девушка тяжело вздохнула. Господи, она бы все отдала сейчас, лишь бы повернуть время вспять. Тогда смогла бы, наверное, изменить ситуацию. А теперь? Вынуждена находиться в лесной сторожке наедине с мужчиной, который пришел за ее свободой.

Конечно, могло быть и хуже. «Выручил» олень, оказавшийся на дороге. Правда, в результате появился травмированный человек. Но зато теперь он стал ее пленником. Женевьеву это вполне устраивало.

— Боуен, вы действительно думаете, что избавитесь от меня? — В сухом тоне послышались угрожающие нотки.

Она продолжала резать овощи, правда от страха вся задрожала.

— Расстегните мне наручники. Клянусь, я вас и пальцем не трону.

Поверить? А что, если Таггерт начнет приставать? Не исключено и такое…

Женевьева отправила в горшок длинную вереницу нарезанных овощей, накрыла казан крышкой, уменьшила огонь в конфорке и двинулась к раковине, чтобы помыть руки.

— Ладно, понял. Привязывая парней к своей кровати, вы… спускаете пары и расслабляетесь.

Девушка завернула кран и вытерла руки.

Она притворяется или не слышит?

— Конечно, я не Ален Делон, но, возможно, сойду для…

Она резко повернулась.

— Вы в своем уме? На что вы намекаете? Возмутительно.

Мужчина, ухмыляясь, лежал на кровати, слегка приподняв плечи.

— Просто я пытаюсь привлечь ваше драгоценное внимание.

Боуен театрально вздохнула.

— Означает ли это, что мне придется отныне выслушивать ваши бредни постоянно?

— А как долго вы собираетесь держать меня на привязи?

— Это зависит от…

— От чего?

Девушка пожала плечами.

— От многих вещей. От вашего здоровья, от моего настроения, от… Впрочем, без комментариев. Сейчас я — хозяйка положения. Понятно?

— Угрожаете? — Мужчина приподнял черную бровь.

— Констатирую факт, — мягко поправила она.

— А как вы, извините, полагаете, я буду справлять нужду, например?

— Ванная и туалет рядом. — Женевьева указала на дверь в четырех футах от кровати. — Цепь дотянется.

Ругательства уже почти сорвались с его губ, но он остановил себя.

— Послушайте, мое предложение неизменно. Позвольте мне доставить вас в Силвер. Суд учтет ваши показания. Вашу помощь следствию оценят…

— Какая щедрость. Но, пожалуй, я откажусь. Вы не понимаете. Я устала объяснять: мне не важно, как поступит судья со мной. Дело касается моего брата.

— Черт, Боуен…

— Знаете, если бы я была на вашем месте, я бы не ругалась, а пыталась бы завоевать мое расположение, ну скажем, предупредительностью. Иначе я могу скрыть от всех, где я вас оставила. Брошу вас тут одного…

Его лицо вытянулось.

— Вы меня снова запугиваете? Извините, милая, но я не боюсь вас. К тому же если бы вы захотели бросить меня здесь, то уехали бы раньше. Так что вам придется подумать над более оригинальными угрозами, детка.

— Спасибо за совет. — Девушка вдруг осознала: этот человек уверен в своих силах. Он сможет просчитать все ее шаги заранее? А вот и посмотрим. Нужно как следует встряхнуть Таггерта.

Пусть не обольщается на предмет своих талантов. Она сняла парку с крючка, оделась, проверила ключи в карманах.

— Скоро увидимся, а возможно, и… нет.

— Что, черт возьми, это значит?

Женевьева улыбнулась и игриво закусила губу.

— Но вы же считаете себя самым умным. Вот и угадайте, мистер Зазнайка. — Она повернула дверную ручку и как бы в последний раз взглянула на Таггерта через плечо. — Кстати, чтобы между нами не оставалось недомолвок. Говорю в открытую: я не буду спать с вами, даже если вы обмажетесь шоколадом. — И с этими словами она выскользнула за порог.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

В отчаянии схватившись за деревянный косяк, Таггерт взглянул в окно.

Темнеет, а этой стервочки Боуен все нет.

Он нервно прошел к кровати и сел на край. Осторожно, стараясь не двигать головой, снял ботинки и лег, позволив себе хорошенько выругаться.

Нет, он сильно не волновался. Если только совсем немного. Но куда же пропала маленькая бестия? Не могла ведь бросить его, раненого, в лесной глуши. У девчонки — доброе сердце. Она не способна оставить человека в беде.