Королева

Пейзаж за окном автобуса уже давил однообразием: серое шоссе и зеленые деревья по сторонам. С приходом ночи Квин потеряла всякий интерес к происходящему. Сказывалось напряжение последних дней. Она даже не заметила, когда автобус, миновав Арканзас, въехал на территорию Оклахомы. Впрочем, рано утром, когда водитель сделал очередную остановку, она поняла, что приехала в совершенно незнакомое место.

Граничащая с Техасом земля сильно отличалась от великих Дымных гор. Квин привиделось, что ночью по земле прошелся огромный каток и сгладил мир, который она знала, исчезли высокие вершины в тумане и сочные, вечнозеленые растения. Пропали узкие извилистые дорожки поселков Теннесси, которые брали начало у подножия гор, а заканчивались прямо в каньоне. Уцепившись за спинку переднего сиденья, Квин смотрела в окно. Плоская коричневая земля, казалось, простиралась до бесконечности. Надо же, какие необъятные на самом деле Соединенные Штаты! Она подумала о сестрах и задалась вопросом: как они смогут найти друг друга в этой бескрайней стране?

— Стоим полчаса, — сказал, потягиваясь, водитель. — Можете выйти из автобуса, перекусить, осмотреть окрестности, но не опаздывайте. Я не могу нарушать расписание и не стану ждать отставших.

Снова взглянув в окно, Квин открыла рот, чтобы задать вопрос, но из застенчивости не стала. «Куда можно пойти? — подумала она. — Здесь некуда идти и нечего смотреть».

Впрочем, вместе с пассажирами, которых за ночь изрядно прибавилось, Квин вышла из автобуса, и все они направились к маленькой забегаловке, откуда пахло кофе и поджаренным беконом.

— Заходите, — пригласила официантка. — Занимайте места, я обслужу вас в долю секунды.

Квин предпочла столику единственный стул у стойки бара. Было слишком рано, чтобы вести светские разговоры, особенно с незнакомыми людьми.

После двух чашек кофе, яичницы с хлебом из муки грубого помола она заплатила по счету и вышла, намереваясь размяться за оставшееся до отъезда время.

Вокруг было тепло и сухо. Повернувшись, Квин подставила лицо ранним солнечным лучам. Тонкая хлопчатобумажная кофточка обтянула ее пышную грудь, когда она, закинув руки за голову, покрутила плечами из стороны в сторону, чтобы размять затекшие мышцы.

Водитель автобуса, сидевший в кафе, на миг застыл с чашкой кофе в руке, рассматривая ее изумительную фигуру. Она была красивой леди, но, как он заметил, редко улыбалась. По опыту он знал, что такие женщины ценят внимание противоположного пола, но эта, похоже, была исключением из правил.

Какая же она красивая! Огромные зеленые глаза, прямой, правильной формы носик, рот, который так и хочется поцеловать… Правда, упрямый подбородок и внутреннее напряжение девушки отнюдь не располагали к фривольному поведению. Ее темно-рыжие длинные волосы пламенели в лучах утреннего солнца. А походка, а эти длинные ноги! Представив, как хороша она в постели, он с трудом овладел собой.

Квин причесалась и почистила зубы. Хорошо бы теперь принять душ и переодеться. Увы, водитель уже просигналил. Пора отправляться в путь.

В салоне появились новые пассажиры: мать и маленький ребенок, и Квин затаила дыхание — не дай Бог, сядут рядом с ней. У нее не было ни малейшего желания вести пустые разговоры в дороге. К счастью, мать сразу же опустилась на переднее сиденье и взяла малыша на руки.

Через три часа Квин поняла, что рано радовалась. По всей вероятности, сидеть на коленях у матери ребенку надоело, и он решил погулять по автобусу. Вздрогнув от визгливого голоса матери, Квин уставилась в окно.

— Фрэнк, сейчас же вернись! Слышишь, что я сказала? Я тебя нашлепаю, если не вернешься, обещаю! — раздраженно кричала мамаша.

По-видимому, Фрэнк не раз уже слышал эту угрозу и перестал обращать на нее внимание. Он остановился рядом с Квин и беззаботно улыбнулся. Затем опустил глаза на карту, торчавшую у нее из кармана.

— Книга? — указал он пальчиком. Квин добродушно усмехнулась, глядя на немытое личико ребенка: на его подбородке засохли остатки завтрака.

— Нет, это не книга, — ласково ответила она. — Это моя карта.

— Карта, — кивнув, повторил малыш и радостно засмеялся в ответ на ласковый голос и приветливую улыбку Квин.

— Фрэнк, оставь девушку в покое! Ты слышишь?

Фрэнк даже не оглянулся. Квин решила, что ему нет и трех лет. Огромные карие глаза мальчика, худоба и раздувшийся животик свидетельствовали о том, что он недоедает и недостаточно ухожен.

В кармане у Квин лежал пакетик с сушеными фруктами, который она захватила, чтобы жевать в пути. Пожалуй, сейчас самое время достать лакомство. Боясь вызвать негодование матери Фрэнка, Квин посмотрела в ее сторону, но женщина уже забыла о сыне. По всей вероятности, ей было безразлично, где он и что с ним.

Сунув руку в карман, девушка вытащила пакетик и поманила мальчика к себе. Открыв пакетик, она протянула малышу курагу. Он тотчас взобрался на сиденье рядом с ней.

В отличие от многих других детей, которые бы обязательно рассмотрели угощение, парнишка даже не взглянул на то, что ему предложили, а сразу проглотил. Квин мелодично рассмеялась.

— Вот тебе еще, — сказала она, — но сначала надо разжевать. Жуй, жуй, жуй, — повторяла она, показывая, как это делается.

Целых полчаса Квин доставала из пакетика фрукты, а Фрэнк тщательно их пережевывал. Когда все сушеные фрукты закончились, Фрэнк перевел взгляд с пустого пакетика на Квин. Она лишь пожала плечами и развела руками.

— Все съел, — добавила спустя мгновение она. Фрэнк согласно кивнул и вдруг повторил:

— Съел, съел.

— Где ты был? — спросила мать сына, когда он вернулся. Тотчас раздался звонкий шлепок, и Квин невольно вздрогнула. Впрочем, Фрэнк не заплакал. Она сокрушенно покачала головой: какая же жизнь у этого ребенка, если он привык к лишениям и боли?!

О, как Квин хотелось броситься к матери малыша и отдубасить ее! К сожалению, это бесполезно. Таких матерей тысячи, всех не переделаешь. Оставалось только надеяться, что завтра в это время они разъедутся по разным штатам. С плеч Квин Хьюстон свалится всякая ответственность. Она не будет вмешиваться в чужие дела и никогда не станет воспитывать чужих детей.