Закулисные игры

И они бросились друг другу на шею с объятиями и поцелуями.

— О, Нельсон, я так скучала без тебя! Я так рада, что ты здесь. Мне так много нужно тебе рассказать. — Лиззи похлопывала его по плечам, рукам, расправляла ворс костюма, гладила по лицу, но когда добралась до волос, он весь напрягся и резко отстранился. — Ну разве он не чудный? Нельсон, неужели ты не можешь быть серьезным?

— Если бы я был серьезным, вы бы, мисс, лишились домашнего любимчика, с которым можно поиграть.

— Твоя взяла.

— Лиззи, давай займемся твоей прической. Надеюсь, ты собираешься позавтракать действительно в элегантном месте.

Он нежно увлек ее в спальню и затворил за собой дверь.

— Он приносит мне целое состояние, — сухо заметил Либра.

— Неужто? — осведомилась Джерри.

Либра взглянул на портрет Сильвии Полидор, висевший над камином.

— В странное время мы живем, — продолжил он грустным голосом. — Теперь уж не встретишь таких, как Сильвия. Она была и до сих пор остается самой великой, она больше, чем сама жизнь. Нынешним сосункам это недоступно, они — лилипуты, увеличенные техническими средствами. Сильвия воплотила в действительность мечты всего общества. Мне оставалось лишь следовать за ней и утаивать от газетчиков ее сенсационные поступки, чтобы они не попали в прессу. Она даже замуж выходила правильно, — всегда. — Либра посмотрел на часы. — Я задержу вас еще на несколько минут, а затем позвоните телефонистке — пусть разблокируют мою линию. И заберите у нее оставленные сообщения. Так… с Нельсоном вы уже познакомились… С Золотой парочкой увидитесь на неделе. Скучнее их никого не встречал. Я называю их Клиентами Номер Одиннадцать и Одиннадцать с Половиной. Я занимаюсь двумя музыкальными группами: «Кинг Джеймс Вершн» — очень быстро поднимающаяся рок-команда, и вокальная группа «Шелка и Сатины» — пять негритянок из Филадельфии. Я заинтересовался ими исключительно из-за их солистки — Силки Морган. Остальная четверка — ничего особенного, подпевка. Собственно, это две пары сестер, а Силки они нашли в школе. Всем им от восемнадцати до двадцати. Теперь они вчетвером ненавидят Силки, а та, соответственно, платит им той же монетой. Со временем, я собираюсь изъять ее; думаю, она сможет покорить Бродвей. Ее подруги догадываются об этом, естественно, так что особой любви к ней не испытывают. Однако мы изображаем их любящей семейкой. Я надеюсь, вы свободны сегодня вечером?

— Да, могу быть свободна.

— Отлично. Тогда сходим сегодня на телевизионный марафон «Средство от астмы». Там будут петь «Шелка и Сатины». К тому же я должен повидаться с одним телевизионным режиссером — молодой парень, сделавший себе имя на видеоэффектах. Его зовут Дик Девере. Для тех, кто его знает и любит, он Дик Девойд. Запросто сможете в него влюбиться. Вы замужем?

— Нет.

— Есть с кем-нибудь отношения?

— Так, ничего особенного, — ответила Джерри. — Меня два года не было в Нью-Йорке.

— И что, все они переженились в ваше отсутствие?

— Нет, — ответила Джерри. — Как ни странно, никто, из тех, с кем у меня были серьезные отношения, не женился. Хотя на мне они тоже не женились. Так что это не комплимент.

— А кто вообще сегодня женится? — сказал Либра. — Я люблю Лиззи, но скажу вам правду: если бы я не был женат на ней, то ни на ком бы не женился, в том числе и на ней. Мы познакомились еще в колледже, и сейчас женаты уже двадцать лет. Двадцать лет назад я был неуверенным в себе пацаном, только что вырвавшимся из-под домашнего надзора, и мне больше всего хотелось как-нибудь себя проявить. Все девчонки вокруг были либо девственницами по призванию, а если не девственницами, то сбегали к симпатичным парням. У Лиззи был миллион поклонников, а она выбрала меня. По всей вероятности, за мою умную голову. Вот она и подцепила меня на крючок. Наша жизнь сложилась неплохо, свои взлеты и падения, как у всех, но у нас никогда не было детей. Правда, я никогда особенно не понимал, ради чего их заводят? А теперь я могу уложить в постель любую девчонку, они все меня хотят, потому что я старше. Я знаю, как с ними надо говорить и общаться. А они, в большинстве своем, думают, что я сделаю их знаменитыми. Но теперь я женат, и хотя это ни в коей мере не может меня остановить, некоторые неудобства все же создает.

Джерри безумно хотелось узнать, как же он отваживается укладываться в кровать со всеми этими девицами, при его-то любви к чистоте, но потом решила, что он их тоже предварительно обрабатывает лизолом. Он совершенно не привлекал ее в качестве возможного любовника, и его неожиданные откровения в первый же день знакомства поставили ее в неловкое положение. — Не думаю, что Лиззи знает, — продолжал Либра. — Возможно догадывается, но не уверена. Она не хочет это знать, и поэтому не позволяет себе об этом думать. Как бы там ни было, я говорю вам все это лишь потому, что со временем вы станете с ней друзьями и должны четко понимать: все, что вы видите и слышите в офисе — это ваша работа, которая не имеет никакого отношения ни к Лиззи, ни к кому другому.

— Естественно, — согласилась Джерри.

— Я тоже обязуюсь хранить ваши секреты, — поддразнил Либра.

— Да их просто некому рассказывать, — улыбнулась Джерри.

— У вас нет родных?

— Они живут в округе Бак, и приедут ко мне разве что на свадьбу, если я, конечно, когда-нибудь соберусь выйти замуж.

— Конечно, соберетесь. А теперь, позвоните телефонистке — пусть дает зеленый свет на звонки и заберите сообщения. И закажите мне разговор с Арни Гарни, Лас Вегас, «Цезарь Палас». Вот этого клиента я действительно люблю: он все время в Вегасе, и я его никогда не вижу. Вы слышали об этом мистере Лас-Вегас?

— Ну конечно, — ответила Джерри. — Я слышала о большинстве ваших клиентов. А разве кто-то не слышал?

Похоже, он был доволен ее ответом.

— Может и слетаем как-нибудь в Вегас вместе, если мне не удастся отвертеться от встречи. Поверьте мне, Арни Гарни, можно прожить… хотя, лучше я никуда не поеду, а то еще подхвачу воспаление легких. Он в жизни такой же как и на сцене: здоровается и тут же рассказывает дюжину анекдотов. — Мистер Либра, — робко сказала Джерри, — а вы вообще не особенно любите их, своих клиентов, да?

— А как вы думаете, тот, кто рекламирует мыло, любит это самое чертово мыло?

Джерри позвонила телефонистке, поинтересовалась поступившими звонками, их накопилось уже двенадцать, и заказала разговор с Лас Вегасом. Пока Либра беседовал по телефону, из ванной выплыла Лиззи, облаченная в парик а-ля блондинка Ширли Темпл, вся в кудряшках и алом мини: красная шерсть с огромным белоснежным воротником и манжетами. На ногах — белые чулки и лакированные черные лодочки от Мэри Джейн. Издалека она выглядела лет на десять, не больше. За ней появился и Нельсон, на ходу поливая лаком ее прическу.

— Прекратите этот цирк, — вдруг заорал Либра. — Все вон отсюда. От ваших распылителей до рака легких два шага. Вы что не знаете?

— Господи, откуда ты это взял? — поинтересовался Нельсон.

— Вон! Вон! — вопил Либра. Его казалось сейчас хватит припадок, трудно сказать от чего: то ли от гнева, то ли от страха, то ли от лака для волос. Нельсон поспешил закрыть баллончик с лаком и сунуть его в свой белый кейс.

— Это похоже на волосы? — поинтересовалась Лиззи у Джерри.

— Ну конечно же, — солгала Джерри, не задумываясь.

— Это все Дайнел, — самодовольно заявил Нельсон. — Дайнел вскоре полностью заменит волосы. Нам останется только выбрить всех женщин наголо и обеспечить их набором париков. Это гораздо лучше, чище и шикарнее. Только сдаете время от времени свои волосы в стирку. И никакой перхоти.

«А естественные красивые волосы останутся только у педерастов, пока ими не станут все мужчины», — подумала Джерри.

— А в постели это не свалится с моей головы? — спросила Лиззи.

— Это зависит от того, чем ты собираешься там заниматься, промурлыкал в ответ Нельсон.

— А ты как думаешь? — осведомилась Лиззи.

— Милая, я уверен, что у тебя никаких проблем не будет, — с пошлой улыбкой заметил Нельсон.