Витька, или Бабник — это звучит гордо (СИ)

— Итак, Любовь Георгиевна, я предупреждала, и не раз, что еще один прокол, и я выкину вашего племянника с работы. У нас в бухгалтерии проблемы, и где он? Он в клубе, играется в войнушку, а я должна вызывать людей со стороны.

— Не может быть, он наверняка где-то здесь. Я сейчас позвоню и найду его.

— Не стоит утруждаться, мы уже и позвонили и нашли…

— Не увольняйте его, у него мама…

— Я уже это слышала, если вы считаете его хорошим служащим, может, мне стоит пересмотреть свое мнение о вас, как о компетентном работнике?

— …

— Думаю, мы друг друга поняли. Чтобы сегодня же были готовы документы на расчет. Вы свободны. И еще: больше никаких родственников.

Женщина кивнула и покинула кабинет.

Наташка повернулась к главбуху:

— Идите и ждите спеца, только следите за ним, мне совершенно не нужно, чтобы посторонние люди лезли куда не следует.

Наташка опять погрузилась в дела, пока уже почти к концу рабочего дня в приемной не послышался спор на повышенных тонах.

Наташка вышла и увидела, как Олечка старается вытолкать Тимофея вон, а тот пытается прорваться в Наташкин кабинет. Решив прекратить споры, Наташка заявила о своем присутствии:

— И чего это ты тут такой шум устроил?

— А почему меня уволили? Я хорошо работал.

— Какое место ты занял в DOTA?

— Мне не повезло… — прошипел парень.

— О, так ты и там лузер, — хмыкнула Наташка. — Тебя же предупредили: у нас не игра, нет бесконечных продолжений. Это реальная жизнь, Тимофей! Если умер — похоронят, запасной жизни нет. Не шуми, просто уходи. И повзрослей. Пора. Мне вызвать охрану? — добавила она, видя, что парень колеблется.

Тимофей покачал головой и вышел.

— Ой, спасибо, Наталья Валентиновна, а то мне этот урод все ноги оттоптал. — Наташка собралась идти в кабинет, но секретарша остановила ее и, передав ей список с десятком фамилий, пояснила:

— Это те, кого стоит рассматривать на должность сисадмина. Если один из них откликнется на объявление, считайте, нам повезло, — она ткнула в одну фамилию. — Этот лучший, но бабник, каких мало.

В списке значилось: «Виктор Владимирович Тарасов, двадцать семь лет, холост» — и красной пастой почерком Олечки от руки добавлено:«20 см».

Наташка указала на цифры:

— А это что?

Олечка замялась:

— Это мне сказали первым, когда я выясняла все про кандидатов.

— И ты считаешь, что это важно для его рабочих качеств?

— Говорят, он красавчик… — как бы между прочим сказала секретарша.

— Думаешь, компьютеры от любви к нему и его члену ломаться перестанут?

— Наталья Валентиновна…

— Оль, ну хватит, я же тебе говорила, что официально только при посторонних, а так на «ты».

— Наташ, ну сколько можно быть одной?

— Я не одна…

— Я не о любовниках говорю, которых ты, как бульдозер, сносишь со своего пути. Я о серьезных отношениях. Вот Ливнёва возьми, он уже сколько тут отирается, выжидая, когда ты снизойдешь до него?

— А он тут причем?

— Нет, это из-за меня он тут торчит!

— Это пустой разговор, завтра суббота, хочу отдохнуть от всего. Может, в бар схожу.

— Надо же, второй раз уже. Интересно, что, такой хороший бар?

— Любопытный, — усмехнулась Наташка, гадая, придет ли Витька или ее резкость отпугнула «ученика».

Всю неделю воспоминания о курьезной встрече плавали где-то на задворках сознания. Наташка так и не осуществила угрозу воспользоваться вибратором, собственно, она им и пользовалась всего пару раз, и особой радости ей это не принесло. Она любила в сексе прелюдию: поцелуи, ласки, дурацкие нежные словечки, само ожидание секса, да и ни один силикон не передаст ощущения и ритм, трение тела о тело. И время, когда лежишь без сил после полученного наслаждения и мужская рука нежно гладит спину, вызывая отзвуки флешбека. Именно поэтому Наташка и заводила любовников. Но отношения всегда быстро выходили за грань секса. Первым признаком того, что с Наташкиной стороны проявлялась чрезмерная забота, были брошенные в спальне грязные носки и уже близкая к приказу просьба погладить рубашку. И вот странная ситуация с Витькой задела в Наташке авантюрную жилку, толкая на то, чего она изо всех сил старалась избегать. Обсуждение секса подразумевает более тесные отношения, желание приоткрыть глубоко интимные тайны. И позволить это фактически незнакомому человеку, о котором не знаешь ничего, кроме имени, и того, что тот полный лох в постели. А! Будь что будет!

Глава 6

В баре так же гремела музыка, девушка опаздывала. Витьке было не по себе, неделя выдалась суматошной: увольнение со скандалом, хронический стояк от прочтения «пособия» презентованного Наташей, неожиданная удача с поиском работы. Место оказалось и в самом деле великолепным: хорошее «железо», свой кабинетик со всем необходимым и зарплата наполовину выше прежней, да обещание бонусов за добросовестный труд. Хозяйку (а фирмой владела женщина) он не видел, ему пришлось иметь дело только с секретаршей. Как ни странно, у него не возникло желания ответить на откровенный флирт с ее стороны. Витька объяснил это тем, что негоже «гадить» на новом месте. Однако удивленный взгляд секретарши его смутил. Словно она ожидала чего угодно, но не подобной «скромности».

И вот теперь для полного счастья Витьке было совершенно необходимо, чтобы девушка пришла, пусть даже они и не закончат этот день в постели. Впервые ему больше хотелось просто поговорить с этой язвой. Нет, Витька, конечно, не собирался объявлять целибат. Он хотел Наташку, но не желал в конце концов очутиться с голым задом на полу. Очевидно, что, в случае повторения прошлой встречи, другого шанса ему не дадут.

Витька, задумавшись, потягивал коктейль, пока стук каблучков не вернул его к действительности.

— Надеюсь, ты думал обо мне? Привет. — Девушка изящно приземлилась на соседний табурет у барной стойки.

— «Думал» — не то слово, — улыбнулся Витька, — ночей не спал, считая минуты до встречи. — Он взял изящную ручку, медленно повернул ладонью вверх и легко коснулся губами самого центра. — И еще я внимательно изучал «литературу». — И он, подняв глаза от ладони, подмигнул.

— Ну, и как впечатление?

— Гм… — Витька сделал большие глаза, — я думал, меня ничем не удивишь, но ЭТО… — Он покачал головой.

— Вить, я хочу сразу предупредить, что нас ничего, кроме постели, связывать не будет, ты не должен лезть в мою жизнь, пытаться что-то выяснить обо мне, я же, со своей стороны, не предъявлю на тебя никаких прав. Только на таких условиях я согласна продолжить наши… уроки.

Почему-то это предупреждение, такое правильное и привычное, когда он сам произносил его, сейчас звучало иначе, обидно как-то. Но что оставалось делать? Клянчить смягчить условия?

И он кивнул:

— Думаешь, так лучше всего? Хорошо.

Между ними повисло неуютное молчание, никто не решался предложить отправиться к кому-то на квартиру после столь краткой беседы.

— Наташ, может, поужинаем? — прервал тишину Витька.

Девушка кивнула, понимая, что легкий перекус и, возможно, разговор помогут сгладить неловкость.

Наташку порадовало, что Витька не пытался на нее давить, спорить по мелочам, но вот оплачивать ужин напополам категорически отказался. Разговор вился вокруг местной кухни и обрывался, стоило прозвучать даже намеку на секс. После ужина вышли на улицу и, пока ждали такси, Наташка, наконец, решилась:

— Вить, ну что мы, в самом деле, как девственники на первом свидании. — Она взяла его за руку и улыбнулась.

Витька рассмеялся, притянув девушку к себе, обнял за талию и, уткнувшись носом в ее волосы, почти затерявшись в сводящем с ума аромате, сказал:

— Верно. Думаю, что если мы перейдем к «занятиям» — это настроит нас на соответствующий лад.

На этот раз в квартиру добирались иначе: со стороны они были похожи на влюбленную парочку, не спешащую показать на людях свои чувства, но в улыбках которой сквозило столько ожидания, предвкушения, что только слепой не увидел бы этого.