Американец приходит вторым (СИ)

Гнёт над Савушкой был ослаблен в эти дни, его не задирали. Одноклассники занялись изучением новеньких. И Савушка тоже наблюдал. Портрет дополнялся новыми, более уверенными штрихами.

Нет, Лауринас точно не набивался к кому-то в друзья. К нему и так льнули без всякого стеснения. Прямо внаглую.

Что интересно, он никого не отталкивал от себя. Вот прямо так. Никого! Ни беленьких, ни черненьких. Это было неожиданно. Видно, природное дружелюбие. Только Марат Воронец как-то намеренно старался не пересекаться с Лауринасом. В чём причина, Савушка не мог догадаться. Но она точно была…

И еще, красотка Галя Шатрова ходила теперь мрачней самой черной тучи, без конца срываясь над своих подпевал, доходило даже до рук.

Сейчас им предлагалось обойти «в талантах» параллельный 10 «А», тогда в награду Анна Григорьевна пообещала им зал на время собственного вечера. После этого обсуждение изрядно оживилось. Все сами стали предлагать номера. И директор их погнала от сцены по местам, слишком расшумелись.

И тогда Савушка услышал буквально следующее:

— Зачем директриса так часто вызывает его к себе в кабинет?

Галя спрашивала словно саму себя, а не подружку Натали. Зеленые глаза сверкали не меньше, чем иссиня-черные волосы.

— И сегодня тоже, — охотно поддакнула фаворитка.– Галь, я обязательно узнаю…

— Глаз она на него положила, вот что!

— Ой, правда…

Галя медленно встала с места и пошла вперед. Лауринас на первом ряду, с краю.

Она слышала даже конец разговора, говорил Савушке-придурку:

— Хочешь, пойдем вместе после уроков. Можно порепетировать, там аккустика хорошая.

Галя подошла со спины, с чувством опустила руки на плечи Лауринаса и стала гладить, будто разминая. Словно он-пластилин в её руках…

Савушка видел: он нахмурился. Словно тень мелькнула на лице. Но быстро стал прежним.

Галя наклонилась и поцеловала красавчика в макушку.

Все видели? А это и было напоминание для всех. Он– мой!

Лауринас быстро шел к выходу из зала. Директор велела зайти к ней. Снова.

— Айс, — негромко окликнула Наташка.

Она тоже сидела в глубине зала, наконец скинув надоедливую униформу-фартучек.

Он остановился.

— Я ведь твоя поклонница. В музыкальном учусь.

— Желаю успехов.

Просто улыбается. И быстро уходит.

— Я бы не хотела, — предупредила Анна Григорьевна, под конец речи.

— Да я бы тоже не хотел, — признался Лауринас.

Мальчики должны решать свои дела с девочками вне стен школы. Здесь только учиться. Он согласен, возразить нечего.

— Хорошо. Иди в класс.

========== Арабеск ==========

Герману пришлось забирать двоих. Но он промолчал.

Лауринас сразу же в машине попросил:

— Герман, ничего не говори мне сегодня. Пожалуйста. И так весь день под неусыпным контролем. Голова болит. Будь добр, включи музыку…

Он устало закрыл глаза.

Савушка и предположить не мог, что у Германа на подобный случай целая фонотека классики.

Ну то есть он и раньше знал, что парень из Америки — совсем не тот, за кого себя выдает. Мало в нём от легкомысленного мажора оказалось. А предположений целый рой…

Вот хотя бы так. Идёт по школьному коридору своей особенной танцующей походкой. Потом словно что-то вспомнит и шагает дальше ровно. Утром к нему прицепилась какая-то пигалица-первоклассница. Радостно идёт со взрослым парнем за руку и что-то восторженно рассказывает, с чувством размахивая другой рукой. Её ножки-ниточки так и семенят строго в первой позиции. Словно только что от балетного станка.

Франческа устало вздохнула.

Вот уж не думала, что придётся снова встать к станку.

У Ла Роша новая идея. Забыла уже, когда была собой.

После двухчасовых упражнений, она делает вид, что застыла во времени в грациозном арабеске.

У неё свидание через двадцать минут. А нужно еще успеть в душ. Стрептоцид не взяла. Пальцы, конечно, растёрла. Нужно хоть пластырем заклеить. Как она на каблуки встанет… На такси можно успеть, только вызвать сразу.

Недовольный Арман подошел и задрал ей ногу еще выше. Франческа невольно ахнула. Хореограф у неё зверь. Продолжает держать, как ему надо.

Ксенька бы сказала, что Красивый Зверь. Его только рисовать.

Зеленые глаза, черные волосы по спине, тренированные ноги в трико. На девочек ему все равно.

Сжалился. Поклон мсье учителю. Задержал. Поцеловал в щёчку. Что-то новенькое.

Предварительно уже сделаны снимки. Романтичные, она с Арманом. Нежная ученица в умелых руках.

Лошадка рабочая. До душа еле дожила в этом мокром гимнастическом купальнике.

Высоко подколола влажные волосы. Накинула на них платок. Накрасилась уже в машине.

Красные сапоги, как те испанские. Пыточные.

Савушка, с интересом, принялся считать, сколько красоток поцелует Лауринаса, пока они идут по Центру. Пятая, сказав «привет», после непременного поцелуя, спросила: с другом познакомишь?

А Германа то с ними уже не было… Однако, как заиграло новыми красками древнее « с кем поведешься»

Лауринасу подзарядка классикой прилично помогла. Он снова был, как бойкая пружинка. Целовался, обнимался, успевал комментировать для Савушки. Шли они быстро.

В небольшом, но хорошо оборудованном зале четверо парней и девушка. Савушка сразу заметил учебники у них в руках. У кого химия, у кого английский.

Лауринас представил их друг другу.

Эд яркий, с быстрыми движениями, волосы черные, как вороново крыло. Никита, светлый и теплый, как мягкая сияющая акварель. Александр и Андрей, Рэй и Сэнди, оба улыбчивые и чем-то похожи, как родные братья. О, а прекрасная Снежана как нежная пастель, настоящий чистый первый снег. Понятно, почему Лауринас зовет её Снежинка.

Вся компания разговаривали и что-то быстро писали в тетрадях.

Музыкальный отрывок, проигранный на электрогитаре. Учебник в руки. Непонятный диалог на профессиональном сленге. Несколько строчек в тетрадь. Савушка думал, как у них только голова не закружится, делать всё разом. Снежинка одна не училась, она с серьезным видом делала какие-то пометки в блокноте.

Герман заглядывал не раз. Все учатся, головы прилежно опустили? Уходит.

В какой-то перерыв Савушка, с любопытством, подошел к синтезатору.

Правой рукой негромко наиграл утреннюю импровизацию. Нормально.

Лауринас неслышно подошел и встал рядом. Савушка повторил.

Левой рукой Лауринас в басовом ключе смело обозначил акценты. Савушке понравилось. Впервые кто-то хорошо понимает его музыку.

Они еще какое-то время играли вместе.

— Принц, твоя очередь, ты не забыл?

Эд отбирает у Лауринаса учебник химии. Тот как будто смутился, но поднялся на сцену.

Пошла фонограмма.

Так вот откуда королевская осанка, понял Савушка. Он-солист. Привык быть в центре внимания.

Пел Лауринас хорошо. По крайней мере, ни разу не сфальшивил. Но потом сбился из-за текста.