Завоевать сердце босса (ЛП)

— А ты? Вампир? Может мне нужно носить чеснок? — рассмеялась она.

— Нет, я просто веду активный образ жизни. Я знаю, чего хочу, и я получаю это.

— Да, я даже не сомневаюсь, — она покачала головой, но на её губах была улыбка. — Даже вампиры живут общественной жизнью, не так ли? Общие собрания, беспокойство о ценах на гробы. Уклонение от деревянных кольев.

Он услышал её смех и тихо выругался. Это было неправильно. Если он потеряет фокус, то вернётся в состояние, в котором прибывал, когда потерял Руби. Пора вернуть всё на свои места.

— Перед тем, как мы начнём, я хочу, чтобы мы поняли друг друга. Моя личная жизнь — это личное.

Она широко раскрыла глаза и покраснела.

— Согласна. Моя ошибка. Больше не повторится, — она заставила себя встать, избежав его взгляда. — Мы… хм… пора идти. Уже поздно.

Она мгновенно отступила. Тёплая, открытая женщина скрылась за стеной. Её лицо побледнело, глаза смотрели в пустоту, и он без слов закончил спор. Тёплая энергия пропала быстрее, чем человек в Сахаре выпил прохладное пиво. Чёрт, он не хотел её задеть, но маленький разговор был так же неважен, как и публичное проявление любви на его дне рождения. Он должен удержать Сорок вторую. У него нет времени искать Сорок третью. Проект этого дома двигался медленнее, чем лениво проходившая конвенция…

— Я не хотел показаться грубым, но сейчас моя жизнь в большей степени связана с бизнесом, — он смотрел на восходящую луну, которая приветственно серебрила волны. Парочка и их собака стояли на берегу, держась за руки, а золотой ретривер бегал вокруг них с палкой в зубах. Мэйсон отвёл взгляд.

Она сосредоточила своё внимание на сумке, как будто отгораживалась от него.

— Нет проблем, Герберт.

Он уставился на неё.

— Герберт? Джимбо? Что там у тебя с именами?

Девушка медленно подняла взгляд, чтобы встретиться с его, и голос её был ровным и сильным, когда она ответила:

— Подумала, что это было бы справедливо. Если ты не можешь запомнить моё имя, я не собираюсь запоминать твоё.

Пока он пытался понять её ответ, она отвернулась и положила подбородок на руки, а глаза девушки приобрели отсутствующий взгляд.

— Люблю это время суток, когда встречаются солнце и луна. Открываются ночные цветы и наполняют воздух жасмином.

Ему тоже раньше нравилось это время суток. Он спешил домой, чтобы вместе с Моникой помочь Руби принять вечернюю ванну. Руби весело щебетала, и дёргала крошечными кулачками и толстенькими ножками, когда он поднимал её. Мэйсон смотрел на малышку и знал, что удержит её в безопасности.

Его горло разъедала кислота.

— Я ухожу, — он встал и пошёл к машине.

Она пробормотала ему в спину:

— Разумеется!

Когда мужчина обернулся, то был удивлён совершенно разъяренным взглядом её горящих глаз. Не важно. Пора приступать к работе.

Они возвращались в дом в полном молчании. Он переключил на прежнюю радиоволну и прибавил громкости, таким образом, исключив любую возможность поговорить. Когда Кристиан заглушил мотор, Сорок вторая нажала на ручку двери, и с сомнением посмотрела на него.

— Со временем станет легче.

— Что именно?

— Боль. Если ты её отпустишь, станет легче.

Она выскользнула из машины, а Мэйсон смотрел, как она уходила. Что, чёрт возьми, это означало?

— Увидимся завтра, — прокричала она через плечо перед тем, как запрыгнуть в свою машину. — Завтра я буду здесь на рассвете с продуктами и привезу Стэнли.

Её слова эхом звучали в его голове, пока он смотрел, как задние фонари её машины исчезали в ночи.

Она не знала, что легче не станет. Никогда не станет.

Мягкий аромат Сорок второй витал в воздухе, напомнив ему, что он на этой земле для того, чтобы преодолеть всё в одиночку. У каждого есть своя единственная идеальная женщина, и он свою уже встретил.

Мэйсон глубоко вдохнул и вытолкнул её аромат из своих легких. Но Господи, он чувствовал себя таким живым сегодня вечером. Более живым, чем за последние три года, не смотря на то, что это длилось несколько минут.

Он крепче сжал руль.

Какого хрена?

Её последние слова засели у него в голове.

Кто, чёрт возьми, этот Стэнли и какого чёрта, он приедет завтра?

Глава 3

Мэйсон засунул руки в карманы своего костюма и посмотрел на пустую пыльную дорогу.

Никого.

Где она, чёрт побери?

Он поглядел на часы. Сорок вторая должна была уже приехать. Она опаздывала ровно на семнадцать с половиной минут. А часы всё тикали.

Удивительно, но неожиданно что-то сжалось у него в животе — приедет ли она? А вдруг она нарушила контракт, и ему придётся искать Сорок третью в этом Богом забытом месте.

Господи. От такой перспективы, он едва не задохнулся.

Нет. Он не собирался зацикливаться на этой мысли. Бог свидетель, Мэйсон не разбирался в психологии, но с того момента, как он встретил её, то сразу почувствовал, что Сорок вторая честна. Если она дала своё слово, он полностью уверен, что она его сдержит.

— Поторопись, — сказал он сквозь стиснутые зубы. Ожидание — это не то, в чём он хорош. У него чуть не случился инсульт, когда доставщик с тележкой, полной продовольствия, припарковался на скоростной полосе.

Он оглянулся на «Грозовой Перевал», как его называла Сорок вторая. Огромный дом из тикового дерева расположенный между высокими соснами, которые выглядели как бурелом и защищали старый дом от зимних штормовых ветров. Солнце отражалось от волн вдали, и бросало белые полосы, толстые и тяжёлые, как жидкое стекло на океан. По коже поползли мурашки, как будто бы изменилась температура воздуха.

Он повернулся и увидел, как Сорок вторая смотрела на него, прикусив нижнюю губу.

Сегодня она надела новый оттенок бежевого. Почему ей так нравился коричневый? Бесформенное платье свисало почти до колен. Те же коричневые балетки, что и вчера. Она пристально смотрела на него.

— Сорок вторая, — резко сказал он.

— Филберт, — ответила она, и робкая улыбка коснулась её губ. — Извини, «СБ» едва поднялся на холм. Я думаю, ты и отсюда услышал, как я ругалась на него.

— У нас много работы, — мужчина развернулся и направился к дому.

Краем глаза он заметил образ чёрно-белой пони, которая выбиралась из машины Сорок второй. Он остановился и повернулся, чтобы рассмотреть огромного пса, голова которого была опущена. Собака глянула на мужчину, а потом снова на Билли.

— Это Стэнли, — сказала Сорок вторая, во взгляде которой светилась любовь. — У него была тяжёлая жизнь до того, как мы познакомились год назад. Он всегда на стороже, как старый солдат. Я беспокоюсь, потому что он плохо спит. Пока я не слышала, как он лает, поэтому не беспокойся о шуме, — в её голосе послышалась тревога. — Тебе не нравятся собаки, не так ли? Я не могу оставить его. Он запаникует и прорвётся ко мне сквозь стены. Я планирую сдать свой дом в аренду, и у агента по недвижимости уже есть предложения.

— Я люблю собак. Всегда хотел в детстве, но они считались лишними. Я с нетерпением жду возможности познакомиться с ним, — дог попытался спрятаться позади неё, с поджатым между ног хвостом. — Стэнли единственный мужчина в твоей жизни? — спросил он. Очевидно, мозг должен послать уведомление рту перед тем, как он откроет его снова.

— Сейчас только он, — Мэйсон до сих пор помнил её комментарий прошлым вечером об уходящей боли. Он поднял сосновую шишку и бросил её, мышцы шеи расслабились. Пёс пошел осматривать траву. Она вздохнула и продолжила наблюдать за собакой. — Иди. Пройдёт вечность, прежде чем он поймёт, какой участок травы нужно полить.

Он собирался уйти, но она продолжила говорить:

— Бедняга Стэн. Мне показалось — это судьба, что он оказался в моём саду после жестокого избиения. Я не смогла отправить Стэнли в приют, где его, возможно бы усыпили.

Он наблюдал за эмоциями на лице Билли и думал, что ей сказать перед тем, как предложить приступить к работе. Но следующие слова девушки застали его врасплох: