Он, она и собака

Глава 38

Неужели это не сон?

Я лизнул в нос Боба. Затем лизнул в ухо Джейн. Значит, это реальность?

Руки Боба обнимают Джейн. Джейн обнимает меня. Я сонно поморгал. Утреннее солнце нахально лезло в окно.

Джейн шевельнула головой и приоткрыла глаза.

– Наверное, мы заснули. Точно, мы все заснули. Втроем.

– Я не стал вчера тебя будить, – тихо сказал Боб. – Жалко было.

– Черт, мы спали прямо в одежде.

– Да ладно! Словно опять вернулись в юные годы, когда дозволено все.

– Дозволено все? Кажется, все было совершенно невинно.

– Именно так. Совершенно невинно.

– Ты даже меня не тискал?

– Как можно? На первом свидании?

– К черту первые свидания! – засмеялась Джейн и обвила шею Боба руками.

Они начали целоваться и быстро перешли к взаимным ласкам, случайно спихнув меня с дивана. Я отряхнулся, вздохнул и отправился в спальню, благоразумно решив подарить этой парочке уединение.

Я бродил по гостиной и обнюхивал валяющиеся повсюду вещи.

– Даже не думай, – строго сказала Джейн с дивана, когда я подобрался к ее трусикам.

– Да, этот парень всегда любил твой запах, – хмыкнул Боб. – Как, собственно, и я.

Я семенил по дорожке парка. Голова гордо поднята, хвост пистолетом. У меня было великолепное настроение.

– У него такая морда, словно он довольно улыбается, – заметила Джейн.

– Думаю, так оно и есть. Он рад, что мы снова вместе. Ведь я угадал, приятель?

Угадал, угадал.

– Так мы снова вместе, Боб? Все решено?

– По крайней мере, я на это надеюсь. И хочу скрепить наш союз поцелуем. – Боб прижал Джейн к груди, целуя.

Она не ожидала ничего подобного, поэтому выронила поводок. Радуясь неожиданной свободе, я принялся нарезать вокруг них круги, когда…

Когда я внезапно заметил мужчину с неряшливой бородой.

Мы встретились взглядами.

В нем было что-то знакомое…

А затем я узнал его запах. Я почувствовал исходящее от него зловоние, его смрад.

Страшный человек. Убийца.

Я бежал от него всю свою жизнь, но он оказался хитрее и нашел меня.

Единственное, что мне оставалось, – бежать изо всех сил, не оглядываясь назад.

Я попятился, шерсть на загривке встала дыбом. Затем я повернулся и побежал, так быстро, как только умел.

Когда я все-таки остановился, меня окружали кусты и деревья. Людей поблизости не было. Никто не преследовал меня, но меня все равно переполнял животный страх. Я заметил под кустом небольшую нору и забился в нее. Страх подстегивал меня, заполнял каждую клеточку моего маленького тела, сводил лапы холодом, заставлял частить сердечко.

Мне было так страшно, что я пытался зарыться поглубже в яму. Я не замечал, как острые корни впиваются мне в бока.

Мне потребовалось немало времени, чтобы унять дыхание. Я сидел еще очень долго, но страх отказывался уходить. Он выполз наружу из моего тела и сидел у норы, поджидая, когда я утрачу бдительность. Я знал, что никогда больше не смогу заснуть, опасаясь нападения. У меня ломило все косточки, я мелко-мелко дрожал и никак не мог согреться.

А затем до меня вдруг дошло…

Джейн, Боб! Неужели я потерял их навсегда?

Откуда-то очень издалека, словно через вату, я услышал слабый крик:

– Майлс…

Затем еще раз, уже чуть громче:

– Майлс!

И совсем громко:

– Майлс!!!

Я не видел их, но они были так близко, что я уже улавливал их запахи. Я чувствовал, что они покрыты потом. Я знал, что они несчастны, их выдавали отчаянные голоса.

– Майлс?! Где ты, малыш?

Но страх по-прежнему сидел рядом, глядел мне в глаза. Мне было так жутко, что я боялся даже свистнуть носом.

– Майлс, Майлс! Иди сюда, иди же! Где ты?

Я до того боялся покинуть убежище, что не двинул даже мускулом.

Неужели я был способен бросить двух самых лучших людей на свете? Неужели я просто жалкий эгоистичный трус?

Я чувствовал, как сердце мелко стучит где-то в горле.

– Чего глаза пялите? – раздался самый страшный голос на свете.

Голос чудовища. Голос убийцы. Голос из ночных кошмаров.

И этот голос был так близко, что мое сердце едва не лопнуло от ужаса. Чудовище стояло совсем рядом со мной. Оно почти нашло меня!

– Мы… потеряли собачку, – пробормотала Джейн и всхлипнула.

– Такую маленькую, – пояснил Боб. – На нем светлая курточка.

– У него, случаем, уши не как у чихуахуа? – проскрипело чудовище.

– Да! Это наш Майлс! – воскликнула Джейн. – Вы его видели?

– Может, и видел. А может, нет.

– Послушайте, мистер, – сказал Боб, – уже темнеет, и нам не до глупых игр. Наша собака потерялась…

– И мы должны ее найти, – закончила Джейн.

– Да плевал я на вашу шавку. Кому она нужна? Пусть сдохнет в какой-нибудь подворотне!

– Почему вы так с нами разговариваете? – мрачно спросил Боб. – Я бы на вашем месте…

– На моем месте? – Хриплый смех. – А вот это ты видел?

Я услышал крик Джейн:

– Боже, Боб, у него нож! Только не это! Не снова!

– Заткни пасть, дамочка!

– Успокойся, парень, не нервничай. Ты пугаешь мою девушку. Что тебе нужно?

– Давай начнем с часов и бумажника. А там поглядим.

– Держи, – услышал я голос Боба. – Кстати, это «Ролекс», выручишь немало денег. А теперь дай нам уйти.

– Не так быстро, мистер. Я еще не закончил. Пусть твоя подстилка снимает колечки, живо! – Видимо, чудовище открыло бумажник Боба. – И это вся наличка? Одни карточки! И жалкие сорок баксов!

– Уж извини. Если бы знал, что нас будут грабить, снял бы с карточки побольше.

– Что, умник, шутить надумал? А? – Голос стал еще более угрожающим.

– У меня… у меня есть три доллара, – пискнула Джейн.

– А? Три бакса? Чтобы я шмотки в прачечную сдал, да?

– Но я не взяла из дома кошелек…

– Тогда хорошенько пошевели мозгами, дамочка. Может, на тебе какая цепочка под пальтишком, а? Браслетик? О, сережки! Это ж брюлики, да?

– Умоляю, только не сережки! Это подарок покойного отца! Он уже умирал, но все еще думал о своей дочке. Он подарил мне их на сорокалетие, настоял, чтобы я все-таки устроила вечеринку. Эти сережки очень мне дороги, мистер. Умоляю вас…

– Слушай, дура, плевать я хотел на твоего папашу! Ты что, разжалобить меня надумала? Давай эти чертовы серьги сюда!

– Но…

– Джейн, пожалуйста, сделай, что он просит. Это просто вещь.

– Держите. – Джейн шмыгнула носом. – Держите…

Я не мог выносить, когда Джейн плачет. Я всегда бросался к ней, облизывал лицо и глаза, пытался утешить.

Мое тело, будто само по себе, начало подгребать лапами к выходу из норы. Выглянув наружу, я понял, что меня могут спрятать от убийцы густые кусты. Очень осторожно я выбрался из норы и затаился в траве.

Сквозь листву я видел Джейн, прижавшуюся спиной к дереву. Ее лицо было заплаканным, но голова гордо вздернута.

Боб стоял чуть в сторонке, у него было лицо человека, который готов убить, но не имеет на это возможности.

Убийца стоял возле Джейн и плотоядно ее разглядывал.

– А чего, для своего возраста ты очень даже. Талия не расплылась, сиськи большие. – Бородач ткнул пальцем в грудь Джейн. – Я таких люблю.

– Убери от нее свои вонючие руки!

Убийца махнул ножом в сторону Боба. Это был даже не нож, а здоровенный тесак с меня длиной.

– Заткни пасть или я заткну ее тебе сам! Он говорил почти тоже самое, что и в день смерти моей первой хозяйки…

Когда я оказался в жилище Мэри, поначалу она не испытала ни малейшего желания дать мне постоянный кров.

Она любила рассказывать историю моего появления на свет. В рассказе фигурировала ее единственная дочь Шеннон, женщина, стеснявшаяся своего простого происхождения и стремившаяся во всем быть лучшей. У Шеннон была собака – чистокровная сука чихуахуа, отпрыски которой серьезно претендовали на чемпионство на всех существующих выставках. Так было до тех пор, пока эта сука не поддалась губительной страсти и не согрешила с помесью таксы. В результате родился я, заноза в заднице честолюбивой Шеннон.