Приключения соломенной вдовы

— Ладно, не тебе судить о нашей работе.

— Это верно. А на брудершафт мы не пили, так что извольте обращаться на вы, а то могу и пожаловаться шефу. Все выяснили, больше вопросов нет? Тогда прошу! — Олег подошел к двери и открыл её. — Я хочу душ принять.

Милиционеры ушли, негромко матеря Олега, а в его лице всех москвичей, за их гонор считать питерцев провинциалами.

35

Известие, что Дмитрия выставили, и теперь ищет ее, как ни хотела Галина выкинуть из головы, преследовало. "Я сделала выбор, Валерий моя судьба. Дима — до боли знакомое прошлое. Приятное и ужасное. Хорошего, конечно, больше… Зигзаги в отношениях начались с ростом благосостояния…".

Вспомнилась свадьба, маленькая однокомнатная квартирка на Гражданском, доставшаяся после смерти бабушки… Первые заработки, когда экономили каждый рубль. Счастливое время… Неделя в Париже… С рождением Германа начались первые проблемы… Димка стал зарабатывать огромные деньги. Купили трехкомнатную квартиру на проспекте Просвещения. Денег в семье становилось всё больше, а трещина в отношениях непрерывно расширялась, несмотря на обоюдное желание наладить отношения, вернуть в семью радость и счастье, сопровождавшие первые годы совместной жизни.

Желание Дмитрия встретиться внесло смятение в душу. Он уговорил Валентину дать её номер сотового телефона, и теперь Галина ждала его звонка. И Дмитрий позвонил, приехал в Москву.

Она собиралась в клинику к Валерию, уже вызвала водителя, когда услышала в мобильнике знакомый голос.

— Галя, я в Москве. Скажи где ты, я сейчас приеду.

— Зачем?

— Очень хочу увидеть. Надо поговорить.

— Считаешь, есть о чем говорить? Мне кажется, не о чем.

— Скажи, где находишься. Я подъеду!

— Я сама подъеду. Диктуй адрес!

Они встретились в гостинице "Меридиан". Дмитрий бросился, было обнять её, но Галина вывернулась.

— Это ни к чему. Что хотел сказать? Говори!

Он неуверенно начал о совершенной ошибке, напомнил про сына. Она перебила.

— Предательство называешь ошибкой… Не о чем нам говорить.

По её тону, поведению, Дмитрий понял, разговора не получится. Зря приехал.

За четыре года он заметно изменился, постарел, но не это удивило её. Удивило, что никакие чувства не проснулись. Этого больше всего опасалась Галина. Боялась, что, увидев, пожалеет, вспомнит прошлое, бросится к нему. Простит предательство, забудет, что последние годы каждую ночь ложился в постель к другой женщине, говорил ласковые слова. Те же, что когда-то ей. Моложе её. Веселой и беззаботной, не пережившей испытания, что выпали им, прежде чем в семью пришел достаток, позволившей получать радости от жизни.

— Ждал, брошусь в объятия, обрадуюсь возвращению блудного мужа? Нет, Дима, все в прошлом. Мне тебя искренне жаль, но возврат в прошлое невозможен. У меня другая жизнь и тебе в ней нет места. Встретишь еще достойную женщину. Будь только осмотрительнее. Жених ты завидный. Найдется немало желающих разделить твое одиночество.

— У нас сын.

— Он уже взрослый всё поймет. Мы с тобой, надеюсь, сохраним добрые отношения.

Расставание получилось грустным. Галина искренно жалела бывшего мужа, Дмитрий был удручен, надеялся, Галя простит, примет. Встреча показала тщетность надежды.

"Вот и всё! Обратной дороги нет!.." Первые месяцы Галина еще мечтала, что Димка одумается и придет просить прощения. Шли недели, вместо прощения, пришел за документами на развод.

Покинув гостиницу, Галина поехала в Кропоткинский переулок к Валерию.

36

В коридоре, у палаты Валерия, Галину встретила толпу людей, большинство в халатах. Они оживленно что-то обсуждали. Она вошла в палату и увидела, что с Валерием всё в порядке. У Галины отлегло от сердца… Сидит на кровати, здесь же мать и Елена. На стуле рядом, мужчина без халата записывает что-то в блокнот. Здесь же еще несколько незнакомых людей в белых халатах.

— Что произошло? — с порога воскликнула она, подошла, поцеловала Валерия. Он оторвался от беседы с мужчиной, собрался объяснить ситуацию, следователь, беседовавший с ним, а это был

— Выйдемте, пожалуйста, в коридор! Необходимо переговорить с вами.

Я остановила их.

— Она ничего не знает, только пришла. — Повернулась Галине. — Сосед вчера долго не мог заснуть и попросил у Валерия снотворные таблетки. Принял таблетку и не проснулся. — Галина только теперь заметила, что кровать Николая Анисимовича застелена и его нет. — Нас с тобой подозревают в умышленном убийстве. Им обоим снотворное не выписывают, а Валерию я принесла по твоей просьбе.

— Нас в убийстве? — остановилась Галина, все еще не врубившись в ситуацию. — Ему нельзя употреблять снотворное?! Взрослый же человек! Должен был знать!

— Вы нарушили наш распорядок, принесли неизвестный препарат, да еще предложили другому! Прими таблетку ваш больной, не исключено, и он погиб бы. В ближайшие часы поступят результаты анализа нашей лаборатории, узнаем, что это были за таблетки! — набросилась на Галю незнакомая женщина в белом халате.

— Я не на рынке у цыган купила — в аптеке. И даже не в частной, а государственной. Сама пользуюсь, когда не могу уснуть, — объяснила я.

В эту минуту в палату вбежал взволнованный заведующий отделением и громогласно объявил.

— Название таблеток не соответствует содержанию! Полностью анализ состава сделать не сумели. Отправили в криминалистическую лабораторию. Но уже ясно, это не люминал.

— Фенобарбитал, — подсказала я.

Завотделением посмотрел на меня ненавидящим взглядом, столько хлопот мы с Валерием принесли, и саркастически заметил:

— Спасибо, просветили. Не знал, что люминал теперь называется фенобарбиталом.

Прибыл милицейский следователь, расспросил, что да как, и не нашел состава преступления.

— Чего подняли панику?! Здоровый человек может не проснуться от снотворного. — Не стал составлять протокол случившегося, записал только адреса и телефоны мои, Галины, Евдокии Андреевны, заведующего отделением и уехал.

Прокурорский следователь продолжал допытываться у Галины, что она знает о таблетках. Почему, когда Валерий попросил снотворное, принесла не сама, а поручила его бывшей жене. Не допускает мысли, что я хотели отравить Валерия, и подменила таблетки.

— Зачем? — недоумевала Галина.

— Это и надо выяснить. Подругу свою, значит, не подозреваете? А у неё есть повод избавиться от бывшего супруга.

— Что за ужасные предположения! Ни за что не поверю. Никому в голову не придет такая мысль. Главное — с какой целью?! Потом, пока не установлено, что таблетки подменили. Сама видела, они лежали у Елены Алексеевны дома на прикроватной тумбочке, она пользовалась ими.

— Извините, не собирался вас обидеть. Профессия моя задавать не лицеприятные вопросы.

Неожиданно меня осенило, а если следователь прав? Отравить собирались Валерия, а он в эту ночь не воспользовался снотворным. Кто-то проник в палату и подменил платку с таблетками. Повод есть. В Самаре Генеральная прокуратура вернулись к давним делам, связанным с Волжским автомобильным заводом. Валерий был членом Совета директоров "ЛогоВАЗа".

Оставив Галю и мать с Валерой, я вышла в коридор и позвонила Сергею, поделилась подозрением, рассказала о происшествии. Он сразу поддержал моё предположение — это покушение на Валерия, потребовал немедленно нанять профессиональных охранников, чтобы ни на минуту не оставляли его.

— Не знаю, согласится ли администрация института.

— Мне приехать, заняться охраной? Дня через два буду!.. Прямо сейчас же займись! Я здесь постараюсь выяснить обстановку.

В палату тем временем прибывал любопытный народ. Предположения строились одно нелепее другого.

— Всякие происшествия случались в клинике, но чтобы перепутать лекарства или отравить, — никогда, — заметил подошедший мужчина в халате, наверняка врач.

— Не перепутали. Заменили.

— Что вы раньше времени шум-гам подняли, всех наших больных перепугали! В лаборатории еще не пришли к окончательному выводу. Последнее слово за патологоанатомом.