Измены

Сидя за столом, он достал из ящика бутылку У.О. и налил себе двойную порцию,неразбавленную. Он закрыл глаза и откинулся на вертящемся кресле с рюмкой в одной руке и зажженной сигаретой в другой. В доме была тишина. Жена и сын уже устроились в своих постелях на ночь. Ни один звук не нарушал тишины пригородной улицы за окном его дома. Слезы катились из его закрытых глаз. Он их не вытирал и не хотел прерывать поток воспоминаний. Лорис заполнила все его сознание.

После аварии, случившейся с его женой, Кэл пытался выбросить Лорис из сердца, как он выбросил ее из жизни. Он посвятил себя заботе о Джулии Энн. Снедаемый своей виной перед ней, похоронил обиды на нее. Джулия Энн старалась простить его измену с Лорис.

Все время ее беременности они вместе стремились восстановить ту близость, какая у них была, когда она вынашивала Брайана.

Если каждый из них и чувствовал всю тщетность этих претензий на общее счастье, то они игнорировали это. Все надежды спасти семью возлагались на рождение ребенка. Джулия Энн была так уверена, что родится девочка, что настояла, чтобы альков, который она превратила в детскую, был покрашен в розовый цвет и заполнялся крошечными розовыми нарядами. Но ребенок — девочка — родился мертвым.

Несмотря на все заверения и возражения ее акушерки, Джулия Энн была убеждена, что именно автомобильная авария семимесячной давности была причиной, вызвавшей смерть ребенка.

— Ты убил ее! — кричала она Кэлу. — Ты и твоя работа убили мою малышку!

Она погрузилась в затяжную депрессию, находясь во сне по 10-12 часов в день. Просыпаясь, она налегала на пирожные и мороженое. Она весила больше сорока фунтов и выглядела как беременная на последнем месяце.

Каждый раз глядя на нее, Кэл чувствовал свою вину перед ней и свое нежелание больше жить. Проглотив все, что осталось от его гордости, он принял предложение ее брата взять ссуду на оплату недорогого домика, о котором мечтала Джулия. Банк дал также кредит на покупку новой мебели. Кэл понимал, что пройдут годы, прежде чем он выберется из долгов. Мечта стать режиссером была похоронена навсегда.

Джулия Энн сразу же вышла из депрессии. Она с энтузиазмом окунулась в заботу об украшении своего дома. Такой Кэл не видел ее много лет. Теперь, когда она выиграла битву, превратив Кэла в провинциального мужа, в ней взыграл дух победы. Кэл больше не боролся с ней. Он дал ей все, что она хотела. За исключением самого главного.

В ее присутствии он всегда был молчалив и сдержан. Единственно, когда она видела его улыбающимся, — это в общении с Брайаном. Любовь и нежность, которые он испытывал к сыну, давали ей ключ к пониманию причины молчания с ней, и она вернулась к своей прежней манере общения с ним. А он стал допоздна задерживаться в конторе, где теперь работал.

В выходные Кэл укладывал Брайана в постель и проводил все вечера в одиночестве в своем кабинете, читая последние театральные новости или сценарии для спектаклей, которые, он знал, ему уже никогда не поставить. Часами он сидел и думал, во что превратилась его жизнь, и представлял, какой бы она могла быть.

Чтобы как-то успокоить запертые чувства, которые со временем становились все более взрывоопасными, он стал описывать свои ощущения на бумаге. Артист и режиссер, жившие в нем, отказывались умирать, и он заполнял страницу за страницей своего дневника, пытаясь найти причины поступков, которые он совершил. И в какой бы извилистый лабиринт ни заводили его воспоминания, он всегда возвращался в мыслях к Лорис.

Он писал о ней, раскрывая свою любовь, которую ничто не могло уничтожить. А та известность, которой она достигла как Лара Лайтон, сделала это совсем невозможным. Ее лицо преследовало Кэла с афишных тумб, экранов ТВ и рекламных роликов. В конторе плакат с ее фотографией в обнаженном виде висел в канцелярии. В тот вечер по пути домой он увидел заголовки, извещающие о ее свадьбе с Гаем X. Гриффином.

Кэл зажег сигарету от предыдущей, затем налил себе еще. Слезы тихо катились по его лицу. Захваченный воспоминаниями о Лорис, он даже не заметил, что на пороге стоит жена и наблюдает за ним.

За все годы, что они прожили вместе, Джулия Энн ни разу не видела своего мужа плачущим.

— Ты думаешь о ней, да? — зло спросила она. — Ты так и не перестал думать о ней!

Он посмотрел на жену. В первый раз ему не захотелось скрывать от нее свои истинные чувства.

— Я же тебе сказал, что не смогу оставить ее. Неужели ты думала, что я имел в виду физически?

— Ты все еще любишь ее! — закричала она. — Ты так и не переставал любить ее! Так и не отказался от нее!

— Я даже и не собирался этого делать, — спокойно ответил Кэл.

Он знал, что объяснять это теперь абсурдно и безнадежно. Но его уже ничего не волновало. Он не мог отказаться от любви к Лорис. Однако, понимая, что его попытка сохранить семью ни к чему хорошему не приведет, Кэл все же сделал свой выбор.

Если их поездка в Канны казалась просто сказочным сном, то по возвращении в Шатэ очень скоро появилась реальность. К удивлению Лары, Гриф настоял на том, чтобы у них были разные апартаменты, и она перебралась в роскошный номер, тот самый, который он обычно бронировал для своей «любимой женщины».

Ободренный успехом, Гриф с головой окунулся в работу над фильмом «Экстаз-2», предугадывая все, до мельчайших подробностей. Теперь Лара иногда не видела его по нескольку дней.

— Но я это все делаю для тебя, — напоминал он ей, когда она потребовала, чтобы они провели несколько дней вместе. — Я хочу, чтобы для тебя все было идеально подготовлено.

В этом она не могла с ним спорить.

В те вечера, когда Гриффин звал ее к себе в апартаменты на обед со свечами или для секса, разгоряченного кокаином, он был необычайно очаровательным и внимательным, и у нее всегда появлялись ощущения первого свидания с ним. Но в его резиденции все так же было полно любительниц острых ощущений, отдыхающих и развлекающихся вокруг бассейна.

— Они здесь необходимы для развлечения моих гостей, — настаивал он. — Это вполне нормально. У меня такой имидж, и я должен его поддерживать.

— Это похоже на пребывание на вокзале, — выразила недовольство Лара.

Он нахмурился, разозлясь всерьез.

Лара скоро поняла, что ее муж не терпит выражения пусть даже малейшего неудовольствия и любых других разговоров на повышенных тонах, так же как не выносит ее вида без макияжа или в бигуди. Во время менструации он относился к ней как к больной.

— По-видимому я слишком романтичен, — пояснял он. — Ты единственная женщина, живущая когда-либо в моих фантазиях, и мне совершенно не хочется, чтобы что-то испортило мое впечатление.

Он, казалось, не сознавал, что заставляет ее постоянно играть роль Лары Лайтон — секс-богини не только перед публикой, но и в обыденной жизни. С возрастающей обидой она чувствовала это постоянное насилие над собой.

Лара думала, что, как и большинство продолжений, «Экстаз-2» разочарует публику. Гриффин же был уверен, что этот фильм принесет ему намного больше прибыли, чем первый, а Ларе — известность. Время подтвердило, что он был прав. За месяц до его премьеры в Нью-Йорке они приехали в свою фешенебельную квартиру на Ист Пятьдесят седьмой, для того чтобы Гриф лично мог отслеживать рекламную кампанию.

Вспоминая годы борьбы за свое существование, Лара получала огромное удовольствие, видя свои портреты, расклеенные по всему Манхэттену. В одном из кварталов города она видела, как поднимали ее афишу высотой с трехэтажный дом.

Ей стало интересно, что почувствует Кэл, проезжая мимо этой афиши.

На этот вечер не было намечено ни интервью с газетчиками, ни выступлений по телевидению, и Лара развалилась на постели, просматривая журнал «Таймс». Политики не выражали никакого интереса к ее особе, но когда она пролистала всю официальную часть и добралась до обозрения кино и театра, то увидела фотографию. Обознаться было невозможно: она едва изменилась за те пять лет, что Лара не видела ее. И она естественно должна была возникнуть в этом мире еще раз. «Джейн Прескотт, — гласил заголовок, — стала полномочным представителем сенатора Кинсли. Известный сенатор из Нью-Йорка объявил, что собирается вступить в предвыборную борьбу 1988 года за президентское кресло».