Летнее убежище

Оказалось, что в соседнем с ними коттедже поселилась семья Дэрроу с двумя дочерьми, Миллисент и Беатрис. И предполагалось, что Джордж и Чарльз будут за ними ухаживать. Джордж находил этих студенток колледжа Вассар, так сказать, младшей сестры Йельского университета, шикарными девицами. У них были красивые и несколько удлиненные лица, что в Новой Англии считалось признаком утонченной породы, и они свободно владели несколькими языками. С точки зрения родителей, эти девушки были бы прекрасными парами для их сыновей. Джордж еще не составил окончательного мнения, но пообещал привезти им вишневый пирог из кондитерской «Скай-Ривер».

— Силы небесные, ты только посмотри! — воскликнул Чарльз, в восторге глядя на витрину, где были выставлены пирожные с глазурью и пирожки с начинкой из разных фруктов, булочки, кексы и печенье.

Как всегда накануне уик-энда, внутри было тесно от покупателей, которые спешили запастись лакомствами для вечеринки или пикника. Недавно основанная супругами-иммигрантами кондитерская успела завоевать популярность благодаря разнообразию и высокому качеству изделий.

— Джимини Крикет! — воскликнул девичий голос. — Просто не знаю, что и выбрать!

Что-то в этом голосе — тембр или интонация — глубоко отозвалось в душе Джорджа. У него даже волосы на шее зашевелились. Осмотрев толпу, он увидел в окружении детей девушку в рубашке с кармашками и шортах — в форме вожатого лагеря «Киога», о чем говорила надпись на шейной косынке. Дети в такой же форме толпились вокруг нее, упрашивая купить им что-нибудь вкусненькое. Ее смех звучал в ушах Джорджа, как струна гитары. Лица девушки он не видел.

Легко нагнувшись к витрине, она стояла в луче света, который падал на нее из окна, как будто само солнце хотело ее выделить. Однако в остальном в ней не было ничего особенного. Она была среднего роста и сложения — впрочем, фигурка ее все же отличалась стройностью, — с темно-рыжими вьющимися волосами, стянутыми высоко на затылке. Короткие шорты позволяли видеть длинные стройные ноги.

Видимо, он слишком упорно на нее смотрел, и она, почувствовав его взгляд, выпрямилась и повернулась к нему лицом.

У него бешено заколотилось сердце. Казалось, они одновременно узнали друг друга. Джейн Гордон!

Она очень изменилась, но то, что больше всего ему запомнилось — большие глаза цвета ореха, веснушки на переносице и широкий выразительный рот, словно созданный для улыбок и смеха, — осталось прежним. И от нее по-прежнему исходила энергия и жизнерадостность, как тогда, в детстве. За какую-то долю секунды он вдруг понял, чего нет в сестрах Дэрроу и тех девушках, которых родители считали для него идеальными невестами. Им не хватало именно того, что в избытке было у Джейн, — ее невероятной живости и блеска, что сразу бросалось в глаза. И хотя теперь они с ней были незнакомцами, у обоих на мгновение возникли одинаковые воспоминания. Он видел это по ее глазам. Еще он заметил, как в ее глазах вспыхнуло какое-то непонятное, новое выражение, чего он не видел в них в детстве. Никто из них не произнес ни слова через разделяющую их толпу, но Джордж мог поклясться, что воздух между ними словно заискрился. Инстинкт побуждал его что-то предпринять. Нужно подойти к Джейн, снова представиться и… куда-нибудь пригласить ее. Он видел, что она ждала этого. Несмотря на долгую разлуку, он видел приветливость в ее глазах. Но… уж очень неудачным был момент. Она с детьми. Его послали с поручением, и в кондитерской буквально повернуться негде.

В жизни редко случаются такие моменты, когда все зависит от одного слова или поступка. Упустить такой момент — значит выпустить из рук что-то особенное, значительное.

Он неуверенно шагнул к ней. Злосчастный аппарат на ноге тихо скрипнул, что было не заметно для всех, кроме него самого. Но этого было достаточно, чтобы заронить в него зерно сомнения. Что он ей скажет? «Привет, а чем ты занимаешься в остальное время года?» или «Извини, но, кажется, я в тебя влюбился!». Все это прозвучало бы смешно и глупо. Да и зачем этой живой и веселой девушке связываться с калекой вроде Джорджа?

— Силы небесные! — воскликнул стоявший за спиной Джорджа Чарльз. — Постереги-ка мою очередь. Мне нужно кое с кем поговорить.

Чарльз решительно врезался в толпу и подошел к Джейн. На мгновение она пришла в замешательство. И казалось, — только казалось — бросила на Джорджа умоляющий взгляд, как будто хотела, чтобы к ней подошел именно он, а не Чарльз. Хотя это могло ему только показаться.

По правде говоря, он так и не узнал, что она подумала в те первые минуты. Но он точно знал, что именно в тот момент в этой переполненной кондитерской сразу и бесповоротно изменилась жизнь трех человек.

— Кто бы мог подумать? Я почти влюбился в Джейн Гордон! — заявил Чарльз, когда в тот вечер они собрались в коттедже «Домашний очаг» на коктейль перед обедом. Он перевел радостный взгляд с Джорджа на родителей. — Вы верите в любовь с первого взгляда? Потому что именно это со мной и случилось.

— Вздор!

У Джорджа от возмущения стиснуло дыхание. Чарльз опять его победил, только на этот раз речь шла не о ключах для машины. Джордж весь день проигрывал в уме ту сцену. Если бы он не был таким тугодумом, наплевал бы на свою больную ногу и решился подойти к Джейн на секунду раньше, то сейчас это он с такой радостью и возбуждением сообщил бы родителям, что нашел особенную девушку.

— Подумать только, все эти годы она жила в Нью-Хейвене, а мы и не знали! — продолжал Чарльз.

Джордж поднес к губам высокий стакан с коктейлем.

— Но мы не знаем никаких Гордонов, — сказала их мать. — Однако это имя мне кажется знакомым. Они тоже отдыхают здесь, в лагере?

Чарльз рассмеялся, тряхнув густыми белокурыми волосами.

— Вот это и есть самое интересное! — восторженно воскликнул он. — Они не остановились на этом курорте. Они — управляющие этим лагерем.

С типичным для Чарльза легкомысленным пренебрежением к условностям он заговорил с Джейн Гордон прямо там, в кондитерской, и узнал, что большую часть года она проводит с мамой в Нью-Хейвене. Даже спустя десять лет после гибели сына миссис Гордон отказывается жить в Авалоне. И мистер Гордон решил один вести семейный бизнес. «Странно, — подумал Джордж, — девушка практически весь год жила в Нью-Хейвене, и мы ни разу с ней не столкнулись». Он запомнил Джейн худой смешной девочкой с крупными зубами и смеющимися глазами. А сейчас гадкий утенок превратился в прекрасного лебедя.

— А, так вот почему это имя показалось мне знакомым, — сказала их мать. — Так они из местных!

Как только Джордж это услышал, давящий ком в груди мгновенно растаял, и он облегченно перевел дыхание. Он уже не жалел, что не подошел к ней первым. «Местная» девушка! Местный — значит, «ниже нас». Местная девушка — значит, из рабочего класса. Такая девушка не подходит студентам старинного университета для избранных. Ни он, ни Чарльз не мог иметь с ней романтических отношений. И он не собирался бороться с братом за право завоевать ее сердце.

Ведь любовь к Джейн Гордон с самого начала была обречена на несчастье. Между ними не было ничего общего. Вот пройдет первое ослепление, и что дальше? И хотя Джордж не был высокомерным снобом, но ведь не он устанавливал все эти нормы и правила.

Спасибо брату, он избавил Джорджа от неприятностей. Как бы это выглядело, если бы он стал ухаживать за Джейн и даже сделал бы первые шаги к сближению, а она отвергла бы его из-за больной ноги или потому, что он не подходит к ее окружению.

Но Чарльз продолжал с восхищением говорить о ней — о Джейн Бонни Гордон, дочери фермера, выросшей здесь, в Авалоне, — и до Джорджа дошло, что его брат ничего не понимает.

— Сынок, — сказал Чарльзу отец, — мы не возражаем, чтобы ты поухаживал здесь за девушкой, которая тебе нравится, только не стоит превращать это в… в нечто более серьезное.

— Поздно! — беспечно отозвался Чарльз. — Это уже более серьезное.

Мать в ужасе стала обмахивать себе лицо.