Мир в коме (СИ)

Я выбраться желаю,

И остальных спасти хочу,

Но если проиграю,

То тут я и умру.

Эпилог

С трудом я смогла разлепить веки и лицезреть окружающую среду. В ушах слышался писк, и я не могла четко сфокусировать все свои мысли. Поначалу меня окружала сплошная тьма. Не знаю, как долго я в ней пробыла, но когда я вновь открыла глаза, то уже видела свет. Я умерла? Скорее всего. Только у ангела может быть настолько нежный и родной голос. Только у него может быть голос так похожий на голос самого родного в мире человека – голос мамы.

–Таирочка, ты вернулась,– говорил он.– Мы так ждали, твоего возвращения.

Верно. Я закрыла глаза опять. В моей голове пронеслись последние мои воспоминания.

Я вспомнила день, когда связь между миром в коме и реальным миром ослабла, нить действительности превратилась в настоящий канат, и я смогла перенести все сознания. Наверное, я ошиблась или просто не выжила. Хотя скорее второе. Вряд ли в том мире я слышала б голос ангела, который чудом был похож на голос моей матери.

–Таира,– повторил голос. Нет, он не был похожим, он был точь-в-точь таким же, как и мамин голос.

–Доктор, что с ней?– услышала я опять.– Как она?

Доктор?

–Её жизни ничего не угрожает, но организм слишком слаб,– ответил мужской хриплый голос.– В скором времени она сможет видеть, и понемногу будет восстанавливаться.

Что это значит? Восстанавливаться? Видеть? Доктор? Может, я попала в ад и теперь мне устраивают такого рода пытки?

–Спасибо большое,– вновь послышался голос похожий на мамин.

Я услышала, как закрылась дверь, и кто-то взял мою руку. Прикосновение было настолько реальным, что я почти поверила в то, что я жива. Почти. Наверное, я точно в аду. Интересно, какие еще будут пытки? Появится Эрнест? Лиза? Юнона с Дмитрием? Полубоги? Ладно, я справлюсь. Если я попала в ад, значит, заслужила. А если еще и голос отца будет? Нет, этого я уже не переживу. Мама в комбинации с папой, Эрнестом и остальными это уже перебор.

–Знаешь,– вдруг сказал мамин голос.– Ты год пробыла в коме. В тот день, летом, когда ты очнулась в первый раз, я обрадовалась, подумала, что больше ты нас не оставишь. Однако стоило мне отлучится на недолго, и ты снова впала в кому. Я тогда корила себя за это, за то, что ушла тогда. Я думала, что если я осталась бы, то смогла бы спасти тебя.

Я опять открыла глаза, но меня вновь стал окружать белый свет. Я даже несколько раз моргнула для убедительности, но белизна вокруг не исчезла. Даже голоса не было.

–Врач сказал, что ты еще не способна говорить,– произнес голос, заметив мои попытки.

Что ж, раз уж я в аду, то давайте хотя бы время проводить с радостью. Я сжала руку матери, показывая, что я её слышу, хоть и сквозь писк, но слышу.

–К тебе часто наведывался паренек,– вдруг сказал она.– Высокий такой, русый и с веснушками. Симпатичный, но я никогда не видела его в твоем обществе. Надеюсь, когда ты сможешь говорить, то ты мне всё о нем расскажешь,– на последней фразе голос матери из ласкового перешел в заговорщицкий.– О, а вот и он.

–Здравствуйте,– этот голос.– Она уже очнулась?

Быть не может. Точно в аду. Причем, скорее всего, в Аидовом.

–Привет, да недавно,– ответила мать.

–Могу я с ней поговорить?

–Конечно, только она еще не видит и не разговаривает,– предупредила она гостя.

Без сомнений. Эрнест.

–Знаешь, когда я пришел в себя, то увидел возле себя женщину,– начал он, когда дверь закрылась.– Она была чем-то похожа на тебя, но не ты. Я сначала перепутал её с тобой и назвал твоим именем, а потом оказалось, что она моя мама. Память полностью вернулась к двум месяцам после пробуждения. Однако я тебя не забыл и начал поиски. Найти тебя было весьма проблематично, но к моим поискам вскоре присоединилась Лиза. Она сама нашла меня. В соц-сети, представляешь? А с её помощью мы быстро нашли тебя. Ведь она лежала с тобой в одной больницы. Оказывается, мы живем в соседних городах. Даже лучше, чем я мог рассчитывать. Я очнулся в августе месяце, а покинул мир в коме в декабре. Забавно. Оказывается, в этом мире я пробыл в коме всего три года.

Три года? Значит ли это, что он младше меня? Мда, возле меня сидит любимый человек, а меня беспокоит его возраст.

–Не переживай, я не праздновал свои дни рождения в том мире, так что я все еще старше тебя,– словно прочитав мои мысли ответил он.

Эрнест еще хотел что-то сказать, но тут в палату зашла медсестра и выгнала его. Как врач и говорил, через неделю восстановилось мое зрение, и вернулся слух, а через месяц я уже могла ходить. Пока я вот так вот восстанавливалась, возле меня всегда были дорогие сердцу люди: мама, папа, Эрнест и Лиза. Большего мне желать не приходилось. Через полгода мы нашли и Юнону с Дмитрием. Оказалось, в реальном мире они тоже были мужем и женой. Затем мы смогли отыскать Макара с Жанной, которые тоже были вместе. Они лежали в одной больнице и быстро нашли друг друга. Однако произошло нечто странное, чего я никак не могла ожидать. Никто из нас семерых этого не мог ожидать. Как-то на улице мы встретили Хелайос. Девушка тут же нас узнала и радостно поприветствовала нас. Выяснилось, что я переместила в этот мир всех без разбору.

–Значит, все те тренировки были напрасны?– опечалилась я.

–Вовсе нет, мы просто решили тебе помочь,– сказала она мне.– Ладно мне пора. До встречи!

И убежала.

–Знаешь,– сказал Эрнест, беря меня за руку, когда мы с ним оказались одни.– Я ведь не забыл тебя.

–Это лучшее, что ты сделал,– улыбнулась я, утыкаясь носом в его грудь.– Я рада.

–Скажи, о чем ты подумала, когда очнулась?

–О том, что попала в рай,– ответила я, вспоминая первые свои мысли,– а потом я поняла, что я в аду.

Я услышала смешок.

–Только у тебя могло на такое хватить фантазии.

–Вот спасибо,– хмыкнула я.

Я наигранно обиделась и отвернулась.

–Ой, да ладно тебе,– сжал он мою руку,– не обижайся.

–Что, уже поругались?– спросила Жанна.– Я же говорила, я с ним справлялась бы гораздо лучше.

Эта её сторона останется неизменной.

–Я попросил бы!– напомнил о себе Макар.

–Ахах, вы, как всегда,– послышался смех Лизы.

После комы, жизнь наладилась. Причем у всех. В новостях каждый вечер говорили о людях, которые «возвращались с того света». Их жизнь потихоньку становилась прежней, а у некоторых даже лучше. Все в один голос утверждали, что не хотели просыпаться, но когда все же проснулись и начали жизнь с чистого листа, так сказать, то поняли, что жизнь – лучшее, что им было Богом. Мифология мифологией, но главное все же решает не Зевс. И я рада этому, ведь реальный мир на то и реальный, что в нем есть место совсем для иной веры. Более безопасной, но в то же время достаточно сильной. Для простой, человеческой веры.