Невесомость (СИ)

- Здравствуйте, тёть Ань, - поздоровалась я, не в силах скрыть своей растерянности и удивления, но всё же стараясь выдавить из себя улыбку.

- Ой, Кариночка! Здравствуй! - произнесла она, явно удивившись столь нежданной встрече. - Как мы давно не виделись с тобой, - добавила она, вытерев слёзы. - У тебя всё хорошо?

- Да, хорошо, а у вас что-то случилось? Что-то с Костей?

- Нет-нет, с ним всё в порядке. Ладно, мне нужно бежать, - натянуто улыбнулась она. - Удачи тебе!

- До свидания, - прошептала я, провожая взглядом эту всегда сильную, но в тот момент казавшуюся беззащитной женщину в красном, приталенном пальто.

Позвонив в звонок и увидев на пороге Костю, я испытала огромное облегчение и успокоение.

- Что у вас произошло? Я видела твою маму, она выглядела очень расстроенной. Что-то случилось с твоим отцом?

- Они разводятся, - невозмутимо ответил Костя, дав мне войти, и ни с того ни с сего крепко прижал к своей широкой, теплой груди.

В то мгновение все обиды, все воспоминания о неудавшемся вечере субботы словно водой смыло. Я ощущала дыхание Кости, тепло его тела, до боли родной и приятный запах, голос, и казалось, что в те минуты мне ничего больше было не нужно для счастья. Внезапно выросшая между ними стена была сломлена, и Костя снова стал для меня тем самым близким и самым родным человеком.

- Почему ты не отвечала на мои звонки? Я очень волновался, - мягко произнес он, не выпуская меня из объятий. - Я тебя чем-то обидел?

- Кость, я потом тебе объясню, всё хорошо. Сейчас важнее то, что произошло в вашей семье.

- Произошло то, что уже должно было произойти, Карин, - сказал Костя, дав мне возможность раздеться. - Я ни капли не удивлён случившемуся.

- Но ведь должен же был быть какой-то повод, что-то веское, что толкнуло на такой шаг твоих родителей.

- Отец. Он всегда давал маме поводы на это, но теперь она просто не выдержала. Я никогда не понимал их и не хочу понять. Представляешь, - начал он, облокотившись на стену, пока я разувалась. - Сейчас мама пришла ко мне выяснять, давно ли я знаю про двойную жизнь отца.

- А что ты ответил? Ты рассказал ей?

- Карин, я сказал правду, потому что молчать больше не могу, - с эмоциями произнес Костя. - Я промолчал полтора года назад. Отец обещал, что сам всё расскажет маме, но он так и не сказал. Ты ведь знаешь, почему я тогда ушёл из дома.

- И из-за этого вы сейчас поссорились?

- Мы не поссорились, просто она наконец посмотрела на всё другими глазами. Может кофе, Карин? - добавил Костя, повесив моё пальто на крючок. - Давай?

Я согласно кивнула, и мы не торопясь прошли на кухню, где на столе осталось два недопитых бокала с не успевшим ещё остыть чаем. Глядя на эту одинокую картину, я почувствовала, как к глазам подступили непрошенные слёзы. Стало необъяснимо жутко.

- Кость, может быть, тебе не нужно было всё рассказывать? - спросила я, присев на стул у стены. - Ей бы не было так больно всё это перенести.

- Карин, я ничего не рассказывал ей. Она всегда старательно закрывала на глаза, - бросил Костя, поставив белый чайник с голубыми узорами на огонь. - Думаешь, мама ни о чём не догадывалась все эти годы? Его любовница бывала у нас дома, оставляя после себя то помаду, то пудру, но отец объяснял это тем, что это принадлежности его помощницы Иры, что она забегала оставить документы или какую-нибудь новую информацию по их делу. Мама всегда знала, что отец изменял ей, но на этот раз она просто стала тому свидетельницей.

- Она их застукала?

- Да, у отца в офисе, - кивнул Костя, присев на стул напротив своей подруги. - И эта оказалась не Ира, а какая-то левая девушка.

Я с неприязнью четко представила эту картину. Дмитрий Олегович, отец Кости, никогда мне особенно не нравился. Он производил впечатление довольно интеллигентного, умного, уверенного в себе и успешного человека, но было в нём что-то такое, какое-то внутреннее ехидство, которое затмевало собой всё прочее. Отец Кости так же, как и папа, был адвокатом, но несмотря на общую профессиональную сферу, я всегда была уверена, что у наших с Костей родителей не могло быть ничего общего. Поэтому когда он полтора года назад рассказал о том, что видел своего отца с молодой девушкой, я ничуть не удивилась. Однако именно это стало причиной, по которой мой друг больше не мог жить дома.

- Кость, ты не жалеешь, что всё так вышло? - спросила я, спустя небольшую паузу, глядя в его замученные, уставшие глаза. - Ведь обратного пути у твоих родителей не будет.

- Карин, веришь или нет, но мне всё равно. Я давно дал себе слово не вмешиваться в их жизнь. Мне жалко маму только, и если смотреть с этой стороны, то я, наверное, даже рад, что всё так складывается.

- А они уже подали на развод?

- Пока ещё нет, но это ведь дело пяти минут.

- Ты не хочешь перед этим поговорить с отцом? - осторожно спросила я, заранее зная, каким будет ответ. - Может, возможно всё исправить, Кость? Ведь семья - это такое тонкое, такое невозвратное. Как ни крути, но твоя мама любит отца.

- Карин, мне не о чем говорить с ним, - ответил Костя, выключив вскипевший чайник. - Я дал ему возможность всё исправить, но он ничего не понял. И уже никогда не поймёт. Если бы ему была дорога семья, разве он не поступил бы по-другому ещё тогда? И любя он маму, стал бы вести двойную жизнь?

Я кивнула, понимая, что всё, что сказал Костя, было абсолютной истиной.

Мы заварили кофе со сливками и, взяв бокалы, направились в гостиную.

Там, как и всегда, царил творческий беспорядок: на столике устроились завязанные в узел струны, на диване стояла акустическая гитара Кости и исчерканные нотами листы, а на спинке стула висело несколько мужских футболок.

- Вот оно - настоящее холостяцкое жилье, - улыбнулась я, поставив кофе на столик. - Кость, а где Антон с Игорем?

- Антон хотел сегодня остаться ночевать у родителей, а Игорь ещё на работе, - оживившись, ответил он, освободив диван. - Так, ну а теперь можно падать.

Я видела, что несмотря на то, что Костя уверял меня в том, что его не интересовала дальнейшая судьба семьи, он был очень опустошен и подавлен произошедшим. Редко когда можно было застать этого улыбчивого, позитивного и светлого парня в таком упадническом состоянии, но в тот день я сквозь боль смотрела на своего друга. Развод родителей - это очень важный шаг. Это новая страница в жизнях нескольких людей. Хотя Костя и не жил с родителями уже довольно долго и практически не вмешивался в их отношения, он понимал, что если они разведутся, то абсолютно всё изменится. И больше всего парень переживал за свою маму. Для него уход отца из семьи не был бы так чувствителен, поскольку он давно ощущал, что они с отцом потеряли связь, но Анна Юрьевна, Костя знал это, будет с трудом переживать разрыв.

- Кость, можешь не отрицать, - начала я, сев полубоком к Косте и положив голову на мягкую спинку дивана. - Я вижу, что ты переживаешь из-за этого.

Он долго ничего не говорил, просто смотрел куда-то в сторону и что-то негромко напевал себе.

- Не переживаю. Мне просто жаль, что наша когда-то дружная и любящая семья в один миг дала трещину. Я вспоминаю детство, вспоминаю, каким был отец, как мы все вместе постоянно путешествовали, проводили много времени вместе...а потом представляю настоящее и понимаю, что то счастливое время никогда уже не вернется. Это навсегда утеряно. Родители изменились, интересы стали другими, и сейчас настала эта решающая точка, когда всё окончательно доламывается. И мне, - я видела, что Косте давались эти слова с огромным трудом. - Очень больно осознавать, что годы способны так всё в корне изменить.

- Если бы твой отец понял свою вину, если бы родители захотели начать всё с самого начала при условии неповторения прежних ошибок, ты бы хотел этого? - мягко спросила я, не отводя глаз от Кости.

- Я знаю, что это невозможно, Карин.

- Но всё же?