Приключения друг без друга(СИ)

Ей было неудобно сидеть на согнутых ногах, но двинуться она не могла. Ей казалось, что, если она хоть немного зашевелится, все испарится, и Дима исчезнет. А эта невероятная встреча второй раз за день окажется всего лишь фантазией, которую Алина в силу своего прогрессирующего безумства, приняла за реальность. Поэтому она не дергалась. Лишь глаза ее внимательно следили за каждым движением любимого мужчины.

- Если та история с парнем-геем правда, - он резко сменил тему, внимательно посмотрев на девушку, - скажи, с ним тебе так же хорошо, как было со мной?

И он ждал ее ответа. А она ничего не могла ответить, она забыла, как это делается. Ей лишь удалось выдавить:

- Дима...

- Я не должен этого говорить, я знаю! - он закивал, думая, что смог предугадать ее реплику, но на самом деле она и не собиралась говорить ничего кроме его имени. - И я знаю, что все кончено. И что вряд ли что-то возобновится, но неужели все было плохо?.. Последние месяцы? Я ведь...

Он не успел ничего договорить. Никто не знает, что произошло, но очевидное то - что в какой-то миг он улегся на спину, обвивая тонкую талию своей бывшей девушки. Она целовала его с таким сумасшедшим желанием, что Дима едва поспевал за ее губами. Прижимаясь ближе к его липкому и горячему телу, она покусывала его мягкие уста, ощущая на языке их сладкий возбуждающий вкус. Краткий стон желания задрожал меж их губами, и в раскрытый рот парня она пропустила жаждущий язык.

Дима не мог контролировать тот ураган, завертевшийся в его желудке. Чувствуя над собой ее гибкое жаркое тело, он терял контроль, совершенно не соображал, что происходит. Лишь шепот ее имени бесконечно раздавался в голове. Когда он рискнул передвинуть трясущуюся руку вверх к ее волосам, он вдруг почувствовал, что готов вечность провести под этой женщиной. Он пропустил пальцы в ее локоны, ощущая их шелк, и болезненное возбуждение нанесло поражающий удар по телу. На секунду оторвавшись от ее губ, он откинул голову к небу, чтобы застонать. Тяжелеющую боль ощущать было невыносимо, но влажные поцелуи его женщины ложились на его тело как густые слои меда. Она жадно целовала выпирающее яблочко кадыка, опускаясь ниже, к ямочке на шее, покусывая ее. Еще один стон потревожил ее уши.

- Алина... аах...

Она никогда не слышала его всхлипов, сейчас же они лились градом, все сильнее возбуждая ее и сводя с ума.

- Я... Боже... стой! - последнее он выкрикнул как раз в тот момент, когда нежная рука ее проскользнула вниз от массивной груди к отвердевшему паху.

- Что-то не так? - обеспокоенно произнесла она.

Испуг и волнение, слившиеся в ее изумрудных глазах, лишь воспламеняли его. Его безумное желание обладать ею было настолько болезненным, что сама эта боль провоцировала крайнюю степень похоти. Но проблема в том, что он не мог...

- Я... - но сказать этого он тоже не мог. Он так сильно жаждал этого момента, что если сейчас он все оборвет, то возненавидит себя на всю оставшуюся жизнь. Рука его опустилась к фарфоровому лицу, пальцы скользнули по чуть побледневшей щеке, он прошептал:

- У тебя есть презервативы?

И Алина ответила:

- Разве ты ими когда-то пользовался? - и волна жарких поцелуев снова накрыла его губы. С рыком он перевернул девушку, устроив ее под собой. Жаждущие руки легли на ее привлекательные бедра, поднимаясь ввысь и поднимая с собой легкую и тончайшую ткань. Сладость ее губ - это единственное, ради чего он готов испытать мучительную боль. Он из всех сил впитывал их мед, пытаясь навсегда запечатлеть вкус на собственных губах.

- Ты такая сладкая... - с трудом выдавил он.

Его губы покрыли поцелуями ее голые плечи, а руки проникли во внутреннюю сторону бедра, заставляя ее застонать:

- О... Дима! Я...

- Ты? - ожидающе произнес он ей в ключицы.

- Я...- рука стала подниматься вверх, отчего девушка изогнулась под телом любимого, - я... хочу тебя!

Эти слова вновь ударили в пах. Не в силах выдержать боль, он стиснул руку на ее пылающем бедре.

- Я не могу видеть тебя с другой! - наравне со стоном издала она. - Скажи!

- Что? - в следующую секунду он избавил ее от платья, под которым она оказалась совершенно голой. Ее раздвинутые ноги уже приглашали его, но он не мог пойти на риск.

- Скажи, что ты только мой! - с жадностью прошептала она. Руки ее опустились ему на спину. Она старалась почувствовать его предельную близость, но внезапная отчужденность его не позволяла ей этого добиться.

- Разве я твоя собственность, Алина? - она зажмурила в трепете глаза, отчего не могла видеть его лица, но голос его выражал что-то похожее на... обиду.

- Да! - громко и шумно выдохнула она.

- Нет, - услышала она.

Разомкнув очи, она с яростью произнесла:

- Да!

Ее глаза встретились с его. Желание теперь не горело в его бездонных зрачках.

- Я не принадлежу тебе, Алина. Как и ты мне никогда не принадлежала.

Он покачал головой. Это было апогеем издевательства.

- Что?

И он стал отдаляться.

- Нет! - громко заявила она.

Он поднялся.

Нет, он еще был возбужден! Почему он не хочет продолжить? Что произошло?

Ее зашкаливающее желание наряду с внезапной клокочущей злостью заставили ее закричать:

- Нет! Не смей!

Но он стал подходить к своему рюкзаку. Она приподнялась, совсем не заботясь о том, что обнажена.

- Не уходи! - она протянула руку, к его руке, вцепилась в нее что есть силы. Он повернул к ней голову с готовностью услышать ее речь, но она могла только умолять: - Пожалуйста.

И она видела то тепло его глаз. Ощущала его. Оно грело девушку, несмотря на вечерний мороз. Но почему-то он пытался замаскировать свои чувства.

- Мы не можем... - начал было он.

- Почему? - чуть ли не плача вскрикнула она. Он отвечать не стал. Лишь, отцепив свою руку от ее хватки, стал доставать из рюкзака одежду...

- Дима! Прошу тебя!.. - в отчаянии кричала она. - Не надо! Останься!

- Почему ты не говорила этого неделю назад?

Он поспешно оделся, более ее не слушая, а затем оставил ее одну.

XXV. окончательно

Часть 1

Ничто не могло дать ему основание верить в глубину возникшей между ними химии двадцать минут назад. Эта внезапная страсть, которая заполонила все существование без остатка, была чрезмерно зыбкой и хрупкой, несмотря на свою силу. Губы до сих пор словно пульсировали, с трудом соглашаясь забыть те ощущения, подаренные поцелуем. Но ничто, абсолютно ничто не могло его переубедить: продолжать начатое с Алиной он не имел права.

И дело не только во внушающей боли... Нет, хотя, дело именно в ней. Но подобная боль реализовывалась отнюдь не физически.

Столько раз она твердила ему: "Я не твоя собственность!". И кричала она это с такой уверенностью и твердостью, что эти слова запечатались у него в мозгу. Навечно. Но сейчас он слышит что-то обратное. Она выплеснула из уст такую неистовую жажду обладать им, что Дмитрий не мог поверить собственным ушам.

Была ли это Алина?

Алина, которая последние месяцы была предельно холодна с ним, от которой он не мог дождаться ни единого ласкового слова, сейчас излучала неконтролируемое пламя чувств, навеянных, по-видимому, простой скукой или же банальным дефицитом секса.

Да, он не верил в ее чувства.

Потому что те три слова, которые мужчина желал услышать от своей женщины, не должны были оказаться сластолюбивыми "ты только мой". Он не мог мириться с тем, что девушка, все это время отчаянно отстаивающая свою независимость от него, заявляет теперь свои права на имущество. А он отказывается быть средством потребления в минутные порывы похоти.

Да, он бы мог в качестве мести довести дело до конца, а потом оставить ее, тем самым доказав, что ни единой частичкой своего существа не принадлежит ей. Но отчего-то забота о ее здоровье - физическом и душевном, остановила его.