Суперзвезда

Ведь это действительно произошло случайно, говорил он самому себе. Он и не помышлял причинить кому-либо вред. Конечно, сесть за руль после семи бокалов мартини и парочки коктейлей было не самой блестящей идеей, но кто мог предсказать, что дорога на побережье Тихого океана будет такой скользкой? Много раз он вместе с врачом представлял сцену аварии: он жмет на тормоза, машина теряет управление и врезается в дерево. Карина Вильямс погибла от удара. Он был совершенно уверен в этом. Он отчетливо помнил, как развязал шелковый розовый шарфик, обмотанный вокруг шеи, и посмотрел в ее мертвое лицо. Оно было залито кровью, ужас застыл в широко распахнутых глазах. Выбравшись из машины, он поднялся на обочину и прошел две мили до ближайшего города. Только через четыре часа команда спасателей прибыла на место аварии. Конечно, они уже ничем не могли помочь. Что бы ни думали остальные, Джонатан действительно переживал. Его терзали угрызения совести. Но что произошло, то произошло, он уже ничем не мог изменить случившегося. Лишь один раз до этого Джонатан видел, как плачет его отец — это было на похоронах Ланы. Парень отлично сознавал, что на этот раз Роджер плакал вовсе не из-за него, а из-за этой девочки — Карины Вильямс. Естественно, папочка позаботился о том, чтобы все прошло более или менее незамеченным — никакого расследования, никаких штрафов и никакого освещения в прессе. Все, что требовалось от Джонатана на этот раз, — пройти курс лечения в Центре Бетти Форд, где он уже однажды лечился. Это местечко очень напоминало загородный клуб, если бы только не надо было посещать различные ежедневные встречи анонимных алкоголиков и наркоманов. Сейчас он чувствовал себя уже гораздо лучше, пройдя индивидуальный курс лечения, курс лечения в группе и обязательные двенадцать встреч. Он также занимался плаванием в бассейне, пару раз выбрался на работу и посмотрел все новые фильмы, которые доставал для него секретарь Роджера.

Но он должен был признать, что лечение ничуть не помогало ему, — так уже было. В мире нет лекарства для души, не способной любить. Только алкоголь, наркотики и секс могли облегчить его страдания. В данный момент он просто обязан был завоевать потерянное доверие отца и в то же время быстро добыть кругленькую сумму. Обычная работа уже была заброшена — по приказанию отца Джонатан спешно отбывал в Венецию. Вещи для поездки давно были собраны и прибыли в клинику в утро его выписки.

Джонатан получил необходимые инструкции от Джеймса по телефону. Роджер и разговаривать с ним не хотел до тех пор, пока он не исправится. Теперь ему придется быть рядом с младшей сестренкой, чтобы иметь возможность прийти на помощь, как только она об этом попросит. Как будто она когда-нибудь попросит! Может быть, Роджер считал, что это сделает Джонатана более человечным или, по крайне мере, займет его. Решения удачнее Джонатан и сам бы не придумал, но первым делом ему надо было заглянуть в одно местечко, о котором не знал его отец.

* * *

Джонатан заказал такси. Водитель отца не отвез его в аэропорт, вместо этого он вручил ему конверт с наличными, чтобы Джонатан мог заплатить за такси. Он швырнул свою сумку в салон автомобиля, вскочил в машину и назвал шоферу адрес. Потрепанный «бьюик» с ревом пронесся по Сансет-бульвар и резко затормозил перед одним из тех невзрачных высотных зданий, которые так редко можно увидеть в этой части Лос-Анджелеса. Таксист был совсем не дурак — ожидая клиента, он даже не выключил мотор. Джонатан открыл дверцу и вылез из машины. Теплый ветерок, гонявший по тротуару коричневые бумажные конверты, конфетные фантики и смятые пачки из-под сигарет, приятно обдувал лицо. На какой-то миг он помедлил перед окрашенной в ярко-оранжевый цвет дверью, осматриваясь по сторонам. Ему надо быть очень осторожным — переодетых полицейских можно встретить повсюду. Не хватало еще оказаться арестованным за взлом. Хотя, в свете последних событий, он мог опять положиться на свою счастливую звезду — попадется он или нет, ему все равно ничего не будет.

Удостоверившись, что за ним никто не наблюдает, он вошел в дом, миновал воняющий мочой длинный коридор и поднялся по ступенькам. Оставалось только взять порошок и сразу назад.

Гораздо раньше, когда Джонатан еще подавал какие-то надежды, к нему приходили дилеры — в его номер в отеле, в загородный клуб, даже домой в «Шепот ветров». Однако сейчас его финансовые возможности были ограничены, и его прежние дилеры — те, кому он был должен так много денег, — даже не подошли бы к телефону, позвони он им. Поэтому ему и приходилось связываться с подобными местами. Джонатан поднялся на второй этаж, перешагнул через обколотого подростка и тихо постучал в дверь. Через десять минут его впустили со всеми предосторожностями. Он вошел, стараясь не шуметь. Комната была плохо освещена, он не увидел ничего кроме карточного стола, четырех складных стульев и коробки с принадлежностями для употребления наркотиков.

Человек, открывший ему дверь, оказался темнокожим резковатым парнем, откликавшимся на имя Стрипер. Оттеснив Джонатана в угол, он осторожно приблизился к нему.

— Деньги принес? — Дуло миниатюрного пистолетика показалось в руке амбала. Медленно, стараясь ничем не вызвать подозрений, Джонатан опустил руку в карман джинсов.

— Да, конечно, не волнуйся. У меня наличные, — нервно проговорил он.

Негр расслабился и указал на кресло, такое старое и грязное, что невозможно было определить первоначальный цвет его обивки.

— Че надо? — В тусклом свете комнаты блестели белки темнокожего верзилы. Он оскалился в хамоватой улыбке и выхватил мятые купюры из руки Джонатана. — Скоро с фараонами трепаться будешь. Насколько я слышал, на тебя уже настучали.

Джонатана всегда бесило, как быстро эти уличные парни узнавали новости. Он подумал, что когда-нибудь его действительно выследят. Нет, надо гнать прочь эти мысли.

Получив то, зачем пришел, он покинул комнату. Уже в коридоре он развернул сверток и аккуратно насыпал белый порошок на складное зеркальце, помогая себе долларовой купюрой, и глубоко вдохнул. В ту же минуту образ Кэсс возник в его воспаленном мозгу. Его бы воля, эта стерва наконец получила бы по заслугам.

* * *

Джек вошел в нее еще раз. Когда стоны затихли, он откинулся на спину.

— Ах, дорогой, это было просто великолепно. — Она легла на живот и погладила его грудь. — Ты такой опытный любовник. Большинство парней, которых я знаю, такие эгоисты…

Джек знал, это были не просто слова. У Доми было очень много парней.

— Девушку можно ведь и избаловать. — Мягкими дразнящими поцелуями она покрывала его шею и грудь.

— А ты не останавливайся на одном, — пошутил он.

— А что плохого в том, что мужчина остепенится и заведет себе постоянную женщину?

Она с чувством посмотрела на него. Джек оттолкнул ее, резко встал и потянулся к халату, что лежал у изголовья кровати. Он знал, раз уж женщина заговорила о таких вещах, пора уносить ноги.

— Я есть хочу, — сказал он. — Будь лапочкой, позвони и закажи что-нибудь.

Выйдя в гостиную, он налил себе еще одну порцию бренди. У него просто мурашки бегали по коже от этого места. Присутствие Челси ощущалось во всем, каждая вещь напоминала о том вечере, когда ему пришлось отвезти ее домой из клиники для душевнобольных. Джек хотел вернуться в свою квартирку на студии. Он подумал о всех этих кипах бумаг, возвышающихся на его рабочем столе. Но вместо этого ему придется выполнять женские капризы. Доми выпорхнула из спальни в черном полупрозрачном пеньюаре, без сомнения, купленым на его деньги в одном из фешенебельных бутиков на Родео-драйв. Аромат ее дорогих духов неожиданно показался ему отвратительным.

— Еду доставят минут через двадцать. — Подойдя ближе, она обняла его за шею и нежно дотронулась губами до щеки.

— Почему бы тебе не вернуться в постель, пока мы ждем?

Джек вымученно улыбнулся и мягко, но решительно освободился от ее объятий. Взгляд его упал на газету, лежащую на стойке бара. На первой полосе «Дейли верайети» красовалось статья: