Недоверчивые любовники

— Что было не в порядке?

— Зажигание. Оборвался проводок, искра не проходила. — К Остину вернулась его сексапильная улыбка. — Хочешь выпить чего-нибудь холодненького перед тем, как мы двинемся дальше?

Кэндис кивнула, Остин нырнул в домик и вернулся через пару секунд с жестянкой не содержащего кофеин безалкогольного напитка, которую вручил Кэндис. Жестянка была теплой.

— Холодильник не работает, — сообщил он мрачно. — Джордж у меня попляшет.

— Джордж?

— Да, Джордж. Тот парень, у которого я арендовал этот грузовик.

Чтобы показать ему, что для нее это ничего не значит, Кэндис открыла жестянку и сделала большой глоток. Вкус оказался ужасным, но она храбро изобразила удовлетворение.

— Неплохо. Когда я была маленькой, то предпочитала пить содовую воду в теплом виде.

Последнее было правдой, но, судя по скептическому взгляду Остина, он не поверил ни одному ее слову.

— Спасибо. Ты такая молодчина.

На языке у Кэндис вертелся вопрос, почему он не арендовал что-нибудь более солидное, — ведь она знала, что он может себе это позволить. С пятьюдесятью тысячами долларов в банке…

— Мне кажется, я понимаю, о чем ты сейчас думаешь, — произнес Остин с поразительной проницательностью. — Спрашиваешь себя, почему я не нанял более надежное средство передвижения.

— Да, — смущенно признала Кэндис. — Именно об этом.

Остин принялся поправлять положение обоих зеркал заднего вида, но Кэндис заподозрила, что он просто старался избежать ее вопрошающего взгляда. После того как она прочитала старую статью о Драммонде Хайде, многое в Остине стало ей более понятным. Ясно, например, почему он так настроен против богатства и роскоши и почему терпеть не может репортеров. Однако Кэндис все еще не понимала, почему он решил воспользоваться деньгами, к которым не прикасался много лет. Надеялась, что Остин не отказался от своих принципов ради того, чтобы произвести впечатление на нее.

— По правде говоря, эти деньги я одолжил одному человеку. Иначе я бы до них не дотронулся.

Кэндис порадовалась, что не она оказалась причиной предпринятых Остином действий, но, ощутив в его голосе явственный холодок, забеспокоилась:

— Тебе самому не угрожает опасность?

Их трейлер как раз в это время влился в общий поток машин, и Остин увеличил скорость. Он грустно улыбнулся.

— Сначала вор, потом шпион. Прямо-таки преступник. — Все еще улыбаясь, он покачал головой. — Детка, если бы я к кому-нибудь относился с такой подозрительностью, я бы вряд ли отправился с этим человеком в глушь. Откуда тебе знать, что я не вознамерился расширить число своих преступных деяний и не похищу тебя с целью увеличить свой счет в банке?

Кэндис покраснела, раздосадованная его насмешливым тоном, но попыталась защититься:

— Я вовсе не думала, что ты украл мои драгоценности, но согласись, любой удивится, узнав, что у человека, нанятого для черной работы, лежит на счету пятьдесят тысяч долларов. Работа, которую ты делаешь…

— Делаю ради тебя и ради ребенка — не ради денег.

Остин не сводил глаз с дороги, губы были плотно сжаты, словно он пожалел о вырвавшемся у него признании.

Кэндис смотрела на его строгий профиль, и ей так хотелось, чтобы этот человек был с ней откровенен, доверял ей. Ладно, впереди у них пять дней, и она попробует доказать Остину, что может быть ему таким же достойным доверия другом, как нанимательницей и любовницей.

Пять дней. Наедине с Остином.

Они остановились на ленч около полудня на оживленной стоянке для грузовиков и фургонов — не потому, что проголодались, а совсем по другой причине: уровень бензина в баке за последние полчаса опустился до красной черты. Остин, выбравшись из кабины и обходя фургон, чтобы помочь выйти Кэндис, ругался про себя последними словами. Если дела и дальше пойдут так, он останется без наличных задолго до того, как они прибудут на место. Джордж пожалеет, что ему пришло в голову обмануть Остина Хайда! Но Кэндис воспринимала все происходящее спокойно и улыбалась так, что у него пересыхало в горле. Больше всего Остину хотелось, чтобы жар ее страсти сохранился до тех пор, как они вернутся из своего путешествия.

В шумном ресторане они заказали два двойных гамбургера, две порции жареного мяса и по большому стакану жирного молока. Но пока они шли к кабинке у окна, Остин заметил на лице у Кэндис виноватое выражение и рассмеялся:

— Не волнуйся. Я не расскажу, если ты сама не скажешь.

Кэндис приняла вид полной невинности.

— Кому? Не понимаю, о чем ты.

В подтверждение своих слов она, едва усевшись на пластиковый стул, откусила большой кусок от своего гамбургера и принялась за жаркое.

Остин полил мясо кетчупом и крепко посолил бутерброд. Поднося его ко рту, он поднял одну бровь, радуясь еде, общей атмосфере и Кэндис.

— Уж не хочешь ли ты сказать, что заказала бы все эти вреднейшие блюда, если бы дракон был с нами?

— Давай переменим тему.

Кэндис прикоснулась ко рту салфеткой и привлекла внимание Остина к своим розовым влажным губам. Остин чуть не подавился гамбургером, проглотив непрожеванный кусок. Черт, эта женщина просто опасна. И даже не догадывается об этом!

Решив поддразнить ее, Остин поинтересовался:

— Ты хотя бы представляешь, куда мы едем?

— Дай подумать. — Кэндис обмакнула кусочек мяса в его кетчуп и положила себе в рот. Закрыла глаза и принялась жевать с блаженной улыбкой. — M-м, как вкусно, просто восхитительно.

Остин забыл о еде. Уставился на Кэндис, и чресла его напряглись при виде восторженного выражения на ее лице. Он видел это выражение раньше, оно возникало, когда взаимные ласки приводили обоих к высшей точке наслаждения. Поборов нелепое желание схватить тарелку с мясом и выкинуть ее содержимое в мусор, он вместо этого взял в руку свой стакан и сделал глоток.

— Ну что ж, воздух становится все прохладнее, мы движемся на восток… предполагаю, что к озеру Тахо.

Она посмотрела на Остина из-под полуопущенных ресниц — взгляд был совершенно не в духе Кэндис, но пронзил его с макушки до пяток. Остин сильно втянул щеки и прикусил их зубами. Черт побери, если Кэндис его не раскусила, не догадалась о его плане под кодовым названием «Никакого секса»! Он-то рассчитывал, что застенчивая натура Кэндис поможет ему соблюдать воздержание, а вместо этого она прямо на глазах превращается в этакую сексуальную кошечку.

— Мне, разумеется, помогли дорожные знаки, указывающие направление на это озеро, — добавила она, явно подсмеиваясь над озадаченным видом Остина.

Этот смех обдал его теплой волной. Остин был вынужден поддерживать сдержанно-вежливый разговор как можно дольше. Кэндис не оставила ему иного выбора. Надо было какое-то время переждать, чтобы встать из-за стола без явных признаков возбуждения, — А ты бывала на озере Тахо раньше?

Он готов был вздуть себя хорошенько за этот вопрос — улыбка Кэндис погасла, и дивные кошачьи глаза заволокло прежнее напряженное выражение.

— Один раз, очень давно. — Она положила локти на стол; два месяца назад Остин даже предположить не мог, что миссис Вансдейл способна на это. — Незадолго до смерти моей мамы.

Кэндис слабо улыбнулась и посмотрела в окно, за которым водители грузовиков заправляли баки бензином и разминали ноги.

— Сколько тебе было лет? — мягко спросил Остин.

Ему тяжело было видеть ее опечаленной, но он хотел знать о ней все, и плохое, и хорошее. В свою очередь, он готов был рассказать ей о своей жизни — пусть между ними не останется тайн.

За исключением одной, самой большой.

— Когда я была на озере Тахо? Или когда мама умерла?

— Когда умерла мама. — Остин отодвинул от себя тарелки с остатками жаркого и гамбургеров и слегка пожал руку Кэндис. — Вернее, расскажи о том и о другом, если захочешь со мной поделиться.

— А ты? Поделишься ты со мной? — спросила она, глядя на него печально, настороженно и с надеждой.

Остин кивнул и сказал: