Маленький скандал

— А что делал Уэйд? — Глаза у Остина ожили и заискрились, он перешел на мелодраматический шепот. Остин раскопал какую-то тайну, и это приводило его в восторженный трепет.

— Папа обзвонил всех ее подруг, но никто не знал, куда она исчезла. Тогда он забеспокоился, не попала ли мама в аварию. Он обзвонил все близлежащие больницы, поговорил с шерифом. Они занесли ее в список пропавших без вести, прошлись драгами по нескольким соседним прудам, но так ничего и не нашли.

— Но как тогда твой отец узнал, что она сбежала с продавцом?

— Его звали Дарвис Кейн. Он работал у отца менеджером по продажам. Когда мама исчезла, он был в отпуске, как говорили, отправился отдыхать на побережье в Панама-Сити-Бич. В тот день, когда мама исчезла, он позвонил папиной секретарше и сказал, что увольняется. Он попросил переслать ему чек с последней зарплатой в Алабаму на абонентский ящик в Уэдоуи.

— Уэдоуи? — Остин закатил глаза. — Прости меня, дорогая, но Уэдоуи! Какой скандал! Так они сбежали в Уэдоуи, в Алабаму?

— Насколько я знаю, да. Отец, разумеется, никогда со мной об этом не говорил. Не хотел меня расстраивать. Когда стало ясно, что мама не вернется, он повез меня в Атланту к психиатру. Бедный папочка. Я была словно зомби. Я не плакала, я не разговаривала, я почти не ела. Теперь я думаю, он боялся, как бы ему не пришлось сдать меня в клинику для детей с отклонениями.

— А что было дальше?

— Дальше — жизнь покатилась своим чередом. Шло время. Глория переехала жить к нам. Это несколько помогло. Мы вместе ходили в кино, она красила мне ногти и брала меня в походы по магазинам. Она говорила со мной о маме — папа говорить не мог…

— Но у них же нет доказательств того, что она сбежала с тем мужчиной, — продолжал настаивать на своем Остин. — Она потребовала развода?

— Наверное, — сказала я. — Папа вообще, перестал о ней говорить, когда узнал, что произошло на самом деле. Так что и я постепенно тоже перестала о ней говорить.

Остин вздохнул.

— Ты что, никогда не получала от нее никаких вестей? Ни разу за все эти годы?

— Нет, — сказала я.

— И тебе совсем не интересно, что с ней, где она, чем занимается?

Я переплела пальцы.

— Я этого не говорила. Конечно, мне интересно. Она же мне мать! Как мне не спрашивать себя, где она?

— Господи! — протянул Остин. — Хотел бы я задаваться тем же вопросом. К несчастью, я точно знаю, где находится моя мать. Знаю о ее перемещениях с точностью до минуты каждый день. И я знаю, чем она занимается — сидит у себя в Перри, штат Флорида, перед домашним кинотеатром, который я ей подарил на прошлое Рождество, и смотрит все дневные передачи подряд.

— И это уже кое-что, — сказала я.

— Она звонит мне каждый день в четыре, чтобы ввести меня в курс последних событий очередного сериала, — продолжил Остин, — или чтобы пожаловаться на жену моего брата, которую она считает никчемным созданием.

— Ты счастливчик, — сказала я и встала, глядя на дождь. — А вот я даже не могла отправить матери приглашение на свадьбу.

Я подошла к окну, Остин следом. Он обвил меня руками и крепко обнял.

— Ты думаешь, ей бы понравился Эй-Джи? Я проглотила ком в горле.

— Возможно. А может, она сразу бы разглядела его суть. В отличие от меня. Мама была тихая, но в людях неплохо разбиралась. Она подсказывала папе, кому ему не стоит доверять. И в девяти случаях из десяти оказывалась права.

— По твоим словам, она была хорошей женщиной, — сказал Остин. — Как ее звали?

— Джаннин, — на выдохе сказала я. — Мою маму звали Джаннин.