Грешница

Когда подъехали к своей деревушке, Ник впал в беспамятство, и пришлось позвать еще ребят из группы, чтобы перенести больного из джипа в дом. Мадлен велела положить Ника к себе в комнату, так как там было чисто и убрано — у режиссера в жилище творился страшный хаос, — да и ухаживать за ним удобней, когда все под рукой.

— Где Эрика? — спросила она Бада про врача, которая еще утром была на месте.

— Ей было нечем заняться — уехала в Коари, — сообщил Бад.

— Сейчас же вызови сюда по рации! Быстро! — скомандовала Мадлен. — Постарайся, дела плохи, черт возьми!

Бад убежал, а она бросилась к Нику. Тот скинул с себя одеяло и метался в постели. Мадлен прикоснулась к нему — горит огнем! — быстро намочила несколько полотенец и стала поочередно прикладывать их к раскаленному лбу. Он отворачивался, отталкивал ее руки. Очевидно, каждое прикосновение причиняло боль.

— Ленни, принеси льда, — сказала она и наклонилась к Нику. — Потерпи, Никки, дорогой! Не сопротивляйся, я очень хочу хоть немного помочь.

Мадлен понимала, что сейчас крайне важно сбить высокую температуру. Она быстро раздела Ника и попробовала завернуть в мокрую простыню. Тот отбивался, морщился и стонал. Тогда Мадлен просто стала поливать его холодной водой.

Когда Ленни вернулся, Ник успокоился, обмяк и покорно лежал под влажной простыней. Мадлен, завернув несколько кубиков льда в салфетку, приложила их ко лбу больного и сказала растерянному оператору:

— Я побуду с ним. Посплю в кресле, если вообще смогу уснуть.

— Знаешь что, милая, мы с тобой будем дежурить по очереди, — заявил Ленни. — Пока приедет врач, нам придется им заняться. Кстати, они появятся не раньше утра, снова дождь пошел…

— Надеюсь, утром ему окажут помощь. Он так тяжело болен, Ленни! Я просто в растерянности. Боюсь, это какая-нибудь инфекция! Ни у кого еще ничего подобного не было. Все только животом страдали из-за здешней воды…

— В этих местах лихорадки — дело обычное, Мадди. Тряхнет и проходит, — постарался успокоить ее Ленни. — Может, к утру ему станет легче. Он же такой крепкий мужик!

— Да уж не знаю, — покачала она головой. — Он плохо себя чувствует давно, ты же видел, в каком он все время состоянии.

— Тоскует по своей красотке. Как пить дать! Поэтому и ходил, словно в воду опущенный.

— А ты откуда знаешь? Это же, вроде, секрет…

— Какой там!.. Все мы, его давние дружки, знаем об этом с самого начала. Он как ее увидел, так и влюбился. У него же на физиономии все написано, а ты говоришь секрет! От нас не спрячешься. Ладно, пойду подремлю немного, а потом сменю тебя. Не хватало еще, чтобы и ты свалилась.

Мадлен подошла к кровати и положила руку на лоб Ника — все еще горячий… Пришлось снова менять одно за другим полотенца, пока наконец она не почувствовала, что температура стала спадать. Так и сидела в темноте, прислушиваясь к тяжелому дыханию больного.

Вскоре, когда стало прохладней, Мадлен увидела, что Ник дрожит, и укрыла его одеялом, потом еще одним и подоткнула с боков, но он продолжал вздрагивать от нового приступа лихорадки. Тогда она легла рядом, обхватила его руками, стараясь согреть теплом своего тела и удержать дрожь. Ник вдруг успокоился и заснул, уткнувшись лицом в ее плечо.

Сквозь сон Мадлен почувствовала, что рука Ника, обнимавшая ее за талию, снова стала раскаленной. Она вздрогнула и открыла глаза. Над ней стоял Ленни.

— Давай, я сменю тебя, — сказал он. — У него снова жар. Поищи-ка еще простыни, надо сменить постель.

Они довольно быстро переменили простыни, перекатили Ника на место. Он лежал в забытьи неподвижно. Единственное слово, которое он все время повторял, было «Сара…». Ленни присел рядом с ним и стал смачивать его лицо и тело водой, потом попытался дать Нику попить, но ничего не получилось. Мадлен сидела в кресле, наблюдая за ним, и старалась не впадать в панику.

— Скажи-ка, Мадди, а что делать ребятам теперь, когда режиссер выбыл из строя? Ты не думала об этом?

— Как что? Продолжать, конечно! — сказала уверенно Мадлен. — Бад заменит его. Он справится, я знаю. Мы не можем терять времени ни в коем случае. Ты возьмешь записи Ника, и будете снимать так, как он наметил, а я поеду с ним в Коари, как бы Эрика меня ни отговаривала.

— Ты, девочка, говоришь дело, — признал Ленни, поражаясь силе ее духа. — Я и сам над этим подумывал, да все не верилось, что Ник так серьезно заболел.

Мадлен не смогла заснуть. Они с Ленни едва успевали справляться с ужасной лихорадкой Ника. В пять утра появился Бад с доктором. Ника решили тут же забрать в Коари, и Эрика заявила, что Мадлен туда ехать ни к чему.

— Я его не оставлю! — сказала та тоном, не терпящим возражений. — Сейчас упакую вещи и поеду с вами.

Пока доктор осматривала Ника и делала уколы, Мадлен быстро собралась, дала все указания Баду и Ленни.

Хотя было раннее утро, возле дома собралась съемочная группа — всех волновало состояние режиссера. А что сказать им? Разве пожелать, чтобы не подвели его и продолжили работу…

Несколько парней перенесли Ника в поджидавший их катер, и они отчалили. По дороге Мадлен все время приставала к доктору с вопросами, но та толком ничего не могла сказать и показалась ей недостаточно компетентной, в общем, доверия не заслуживала. Поэтому, когда они перевезли Ника в маленькую городскую больницу, Мадлен была уже в полном отчаянии.

На следующий день состояние Ника резко ухудшилось, приступы лихорадки участились, его тошнило постоянно. Поставили капельницу, но это мало чем помогло. Мадлен бросилась звонить в Лос-Анджелес Сету Уотерстону.

— Пришли за нами самолет! — потребовала она, рассказав ему вкратце, в чем дело. — Ника надо лечить в Америке. Сет, я боюсь, он умрет, если мы не вывезем его отсюда!

— Будем у вас через несколько часов! — пообещал Сет. — А какого черта вы ждали столько времени?

— Я думала, он поправится, — оправдывалась Мадлен. — Другие выздоравливали довольно быстро.

— У него, скорее всего, совсем другое заболевание. Ладно, пока, Мадди! Держись, мы вылетаем.

Мадлен повесила трубку, и на душе стало немного легче, появилась надежда, что Ника спасут. Через восемь часов прибыл Сет, один вид которого уже вселял уверенность, а с ним два американских врача и три медсестры, которые действовали очень оперативно, — немедленно подключили больного к капельницам и каким-то аппаратам, погрузили на специально оборудованный самолет.

Измученная Мадлен, которая три дня не смыкала глаз, без сил упала в кресло. Напряжение всех этих дней отпустило, и она расплакалась.

— Вам надо поспать, — сказала ей сочувственно одна из медсестер. — Вы сделали все, что могли, теперь наша очередь. Не волнуйтесь, с ним все будет в порядке.

Мадлен дали чашку ароматного чая, а потом таблетку снотворного, и она скоро крепко заснула. Открыла глаза, когда самолет уже приземлился в аэропорту Лос-Анджелеса.

— Ник? — вскинулась она.

— Его состояние стабилизировалось, — заверила медсестра. — И вообще не так уж он плох. Поверьте, у нас бывали случаи и потяжелее.

— А что говорят врачи? Что с ним?

— Какой-то вирус. У него на руке очень грубый шов, но воспаления там нет, и врачи не считают, что это из-за инфекции, занесенной в рану.

В аэропорту их встретила Мириам. Она объявила, что забирает Мадлен к себе, а уж Сет всем распорядится.

— Я все же должна ехать с Ником, — пыталась протестовать Мадлен.

— Повидаешься с ним позже. Сперва нам надо предупредить семью о случившемся, и ты должна помочь мне это сделать. И потом я не знаю, как связаться с Сарой Кэмпбелл. Ей тоже следует сообщить.

— Ник от нее давно не имеет вестей. Он ужасно волновался, думал, что-то произошло, но оттуда же невозможно позвонить.

Они никак не могли дозвониться до Сары, в ее квартире никто не отвечал. Наконец Мадлен догадалась связаться с Джейн, которая, к сожалению, тоже не смогла им помочь, — она понятия не имела, где Сара. Джейн пообещала сама сообщить Диане о болезни Ника и посоветовала позвонить Чарльзу Хастингсу — может, ему что-нибудь известно о Саре.