Глупышка (ЛП)

Я не знала, что сказать, поэтому не сказала ничего. Я не боялась его, наоборот, почувствовала глубокую, неописуемую боль. Я протянула руку и положила на его потрепанный подбородок, просто положила руку, а затем начала поглаживать пальцем по дневной щетине в ожидании дальнейших признаний, и он не заставил меня долго ждать.

– Судьи потребовали, чтобы меня поместили в колонию для несовершеннолетних до тех пор, пока я не почувствую угрызений совести, потому что на суде у меня не было ни грамма сожаления в содеянном. Уж извините, ведь этот мешок дерьма избивал свою жену, которая не раз была на волосок от смерти, не говоря уже о том, что он избивал и меня. В ту ночь я специально пошел за ним в этот бар и собирался напасть на него, когда он будет выходить из бара, – Бракс рассмеялся. – Но меня засек один из «папашкиных» приятелей, протянул меня по тротуару и, втянув в бар, толкнул прямо на пьяного в стельку приемного отца. Он был крупным мужиком. Оттолкнув, он стал меня избивать на глазах у всего бара, и никто его не остановил, затем он подошел к бару, схватил пустую бутылку от пива и разбил ее о барную стойку, прямо как в чертовом кино, а потом дважды сильно меня ей ударил, – Бракс снова засмеялся. – Черт, он застал меня врасплох, но он был слаб из-за алкоголя. После двух ударов, мое лицо и горло были все в крови, я вдруг очнулся, взял себя в руки и со всей дури ударил ногой ему по чертовым яйцам, от боли он согнулся пополам и выронил бутылку, а я поднял ее. – Бракс тяжело выдохнул, и его дыхание окутало мой лоб теплом. – Он замахнулся на меня голой рукой, а я уклонился и точно так же замахнулся на него, только вот бутылка была уже в моих руках. Я никогда не забуду его лицо в ту ночь, когда я вонзил в него этот осколок, всадил его прямиком в яремную вену, и он истек кровью, прямо там, у стойки бара. На моих глазах. А я стоял и смотрел, – он повернул голову и посмотрел на меня. – Разве все это не отталкивает тебя?

Я посмотрела на него, все еще поглаживая пальцами его подбородок, и вообще не была удивлена своим ответом:

– Вовсе нет.

Возможно, вздох облегчения вырвался из легких Бракса, и он прижал меня к себе еще сильнее:

– Меня не осудили за это, но тогда во мне было слишком много ярости и злости, которые я не мог контролировать. Я начал драться со всеми вокруг без разбору – с другими детьми, с копами. Меня заперли в колонии для несовершеннолетних, и я сидел там, пока Дженкинсы меня не усыновили, мне тогда было почти семнадцать лет. Они приличные люди, позволил мне играть в бейсбол, поощряли мою учебу. По сей день я не могу поверить, что они рискнули взять меня. – Бракс засмеялся, его смех отражал отвращение к самому себе. – Рискнули принять в семью такого чокнутого идиота, как я.

Второй раз за вечер я не могла найти подходящих слов, все они казались мне пустыми и бессмысленными. Я спустилась пальцами к его груди, затем к рукам, и наконец дошла до костяшек пальцев:

– Твои тату… – Начала я. – Что они значат? Я заметила, что надписи были на иностранном языке, каждая буква была как маленькое произведение искусства.

– Окей, садись, – ответил Бракс и, оттолкнувшись от земли, помог нам обоим сесть. Затем он снял футболку. Мои глаза уже достаточно привыкли к темноте, поэтому мне не пришлось всматриваться, чтобы различить его руки, грудь и пресс, как будто выточенный из камня. Для начала он протянул вперед свои кулаки, чтобы мне удобно было рассмотреть надписи на костяшках его пальцев:

– Я сам их нарисовал, ты, наверное, заметила, что все они немного расплывчаты, ведь мне тогда было всего двенадцать, я тогда только начал драться. – Бракс рассмеялся в очередной раз. – Черт, я тогда, наверное, был просто ужасным.

– А как насчет вот этой? – Кончиками пальцев я прикоснулась к его ребрам – там, где была набита черная надпись.

Он посмотрел на меня:

– Aut viam inveniam aut faciam. Это латынь. Эта фраза означает, что или я найду дорогу, или проложу ее сам.

Я была ошеломлена, когда он произнес эту фразу на латыни. Я передвинулась к следующей татуировке – там было изображено мистическое черное существо с птичьей головой и крыльями, татушка окутывала его плечо и часть руки, внизу была еще одна размытая надпись. Я легонько ее потрогала:

– А эта?

– Это феникс. Luctor et emergo – «Я борюсь, но я выживу».

Я перешла к другой руке, там было изображено еще одно мистическое существо с головой орла, крыльями орла и телом льва тату обвивало его предплечье:

– Здесь?

Бракс поднял руку вверх:

– Это грифон, переходящий в крест, а здесь, – он поднял руку выше и показал на свой бицепс. – Temet nosce, –он посмотрел на меня. – «Познай себя», – он склонил голову набок и прикоснулся к словам, вытатуированным на зубчатом шраме на горле. – Vincit qui se vincit – «Побеждает тот, кто побеждает себя».

Я кивнула, наконец, поняв каждую его татушку. Затем Бракс повернулся ко мне спиной. Там был вытатуирован еще один кельтский крест, прямо у него между лопатками, между линиями была еще одна надпись:

– Non ducor duco. «Я не ведомый, я сам веду».

Я провела пальцем по вытатуированному кресту и нащупала несколько косых рубцов на гладкой коже Бракса:

– А это что? – спросила я тихо, хотя уже знала ответ прежде, чем он успел ответить, от этого у меня свело живот, ведь Бракс сейчас разбередил все свои старые раны, а я держала в тайне мой ужасный секрет.

– Это воспоминания о моих приемных родителях, – сказал он, сурово посмеявшись. Он повернулся ко мне лицом и наклонил голову, чтобы посмотреть мне в глаза. – Я тащу с собой много дерьма из прошлого, Солнышко. Тебе повезло, ведь ты единственный человек на свете, который знает, что я брошенный преступник, побывавший в колонии для несовершеннолетних, у которого нет ни единой чертовой догадки о том, кто его родители. И если ты не можешь все это переварить и быть со мной, зная обо всем этом, то мне нужно знать это сейчас. Прямо сейчас, потому что я не знаю, смогу ли я еще вынести гребанную боль в душе…

Эмоции просто взорвались внутри меня, я положила руки на лицо Бракса, притянула его к себе и припечатала свои губы к его губам, прежде чем он успел закончить фразу. Стон вырвался из горла Бракса и оказался на моих губах, когда он поцеловал меня в ответ, и я не уверена, толкнула я Бракса на одеяло или он меня, возможно, мы сделали это одновременно, но я оказалась лежащей на спине, а тело Бракса прижималось ко мне, одной рукой он поддерживал мою голову, а второй поглаживал мой живот. Он принял мой поцелуй, и сейчас его губы жадно целовали мои, страстно и как будто удивленно. Мне вдруг показалась, что боль покидает его с каждым движением языка, с каждым игривым покусыванием. Он гладил мое тело, бедра, и наш поцелуй становился все глубже и глубже, вызывая жгучую жажду внутри меня. Я целовала его точно так же, с таким же голодом, мои руки гладили его волосы, руки. Я нежно прикасалась к его шрамам на спине, прижимая его к себе все сильнее и сильнее, ближе и ближе.

Я не хотела его отпускать.

Теперь Бракс целовал мои щеки, горло, и потихоньку спускался к ключице. Моя голова опустилась на одеяло, чтобы предложить ему больше, но он не взял это – его губы вернулись к моим губам уже более сдержанно, а затем он перестал меня целовать. Губы к губам, дыхание к дыханию. Своим телом он крепко прижимал меня к земле, и вдруг я почувствовала, как доказательство его желания плотно упирается в мое бедро. Вместо страха я испытала удивление, я хотела Бракса и не боялась этого. Мое сердце забилось так сильно, а дыхание участилось. Бракс поцеловал меня еще раз, но на этот раз медленно, очень медленно, просто наслаждаясь поцелуем, затем он отстранился и прижался своим лбом к моему, это было так мило и интимно:

– Я так сильно тебя хочу, что мне больно, – сказал он хриплым шепотом, задыхаясь. – Но не здесь, не так и не сейчас.

Мое сердце, кажется, сейчас взорвется. Я обняла Бракса и положила голову ему на грудь. В этот момент я поняла, что люблю его, по уши влюблена, я чувствовала это каждой клеточкой своего тела. И это испугало меня больше, чем предложение Браксу своей поддельной девственности. Пока я сохраню этот секрет, запру его подальше. Еще один секрет, ведь я не могла его рассказать прямо сейчас, было еще слишком рано для таких признаний.