Еще не поздно (СИ)

Мила и Алевтина Сергеевна так посмотрели на меня, что я не сомневалась — ночью в доме появится труп. Мой труп.

— И это твой способ решать проблемы? — гневно воскликнула я, пнув его в голень перед всеми. Развернувшись, я взбежала по лестнице, вне себя от гнева.

Ненормальный!

Спустя несколько дней после этих событий, Андрей собирался уехать на пару дней. В тот день он не отходил от меня ни на минуту, сказав, что когда будет долго отсутствовать не сможет долго находиться вдали от меня и единственное что будет давать ему силы — проведенная каждая минута со мной перед отъездом. Я нашла Андрея в гостиной. Он стоял, сцепив руки за спиной, рассматривая полки с книгами. Его взгляд неосознанно упал на полку, где стояла книга Оксаны Гирич. Его брови нахмурились при виде моей фигуры, но ничего не сказал. Боясь нарушить его уединение, я прикоснулась к дверной ручке, пока не услышала за спиной его приглушенный голос:

— Останься. Пожалуйста.

Я подчинилась не в силах противиться голосу. Андрей не смотрел на меня, его взгляд полностью сосредоточен на книгах и все равно поманил меня к себе. Послушно поравнявшись с ним, проследила за его глазами, и понимание накрыло меня.

— Я читала ее, — решила подать голос.

Андрей заправил выбившуюся прядь волос за ухо, так чтобы я смогла разглядеть его сережку в форме креста. Сейчас она была настолько близко, что смогла рассмотреть крошечные черепа, обводящие контур крестика.

Очень… привлекательно.

— Чтобы ты сделала на ее месте? — спросил он.

Я перевела взгляд с него на книгу и обратно, честно ответила:

— Тоже что и она. Дала право на счастье и сделала бы все возможное, лишь бы спасти тебя.

— Девчонки.

Я пожала плечами.

— Ты поступил бы так же. И не отрицай, хотя тебе не походит роль размазни.

Андрей посмотрел на меня усталыми глазами, потер лицо рукой и глубоко вздохнул.

— Каким бы ты не считала меня человеком, я ни о чем не жалею.

— Знаю.

— Я рад, что в моей жизни появилась ты.

Я счастливо улыбнулась.

— И это знаю.

— Иди сюда, — нежно шепчет он и наклоняется к моим губам. От его легкого прикосновения тело затрепетало. Обхватив его за плечи, я прижалась к нему теснее, в надежде слиться с ним. Стать единым целым с Андреем. Он целовал меня неистово. Я хотела его, сейчас.

— Ни хочу уезжать, — признался он, между поцелуями.

— А я, — прошептала я, впиваясь в его губы, — хочу быть с тобой. Сейчас.

Его глаза коварно заблестели.

— Настоящая извращенка.

— С тобой — всегда.

Его радость была столь ощутима, что не удержалась:

— Что?

— Ты мне нравишься такой больше: страстной, счастливой. Нужно было с первой встречи тебя соблазнить.

Я хихикаю.

— У вас бы ничего не вышло, господин Минаев.

Он смеется.

— Уверена?

Он лениво потянулся, от чего серая майка задралась, открывая взор на рельефные мышцы пресса. — Куда вы смотрите, Сабо?

Черт.

— Ты хотел поговорить со мной? Обрадуешь хорошими новостями перед отъездом?

Его улыбка не сходит с лица и на миллиметр.

— Уволили старуху?

— Не-а.

— Милу?

— И снова — нет.

Я хлопнула в ладоши.

— Ну скажи. Не люблю тайны. И не смотри затравленным взглядом. Все что я могла рассказать — рассказала.

Его взгляд обжигал.

— Но не все.

Он показал мне неприличный жест.

— Видишь это?

— Если не уберешь, я ударю.

Андрей фыркнул.

— Кольцо Тамара. Видишь его?

Спрашивает. Это кольцо напоминало мне, о том, что Андрей все еще хранит верность умершей жены, отодвигая меня на задний план. Мне не понравилось, куда ведет разговор. Вернее к чему.

— Я носил его на протяжении трех лет, знаешь почему?

Я молчала и он продолжил:

— Потому что я считал, в моей жизни больше нет никому места. Когда умирает кто-то дорогой тебе человек, кому ты отдал душу и жизнь, реальность перестает существовать для тебя. Желание поскорее умереть, вот быт существования таких как я.

Он снимает с безымянного пальца кольцо, подходит к открытому окну и поднимает руку. Я опережаю его, положив свою ладонь поверх его, державшая кольцо, тихо произнесла:

— Я никогда бы не позволила тебе избавиться от него. Оставь его у себя.

Снимаю с себя серебряную цепочку, вдеваю в нее обручальное кольцо. Андрей внимательно следил за моими действиями, и понял что я хочу сделать: отдать подвеску с кольцом ему.

— Выходи за меня, — шепчет он.

26

Я надеваю подвеску на шею Андрея, рассматриваю обручальное кольцо не встречаясь с зелеными глазами. Его слова самое лучшее что я когда-либо слышала и с трудом верилось в них. В самых счастливых снах не могла представить, что когда-нибудь услышу подобные слова от человека ставший для меня целым миром.

Под моим недоуменным взглядом, Андрей берет ножницы с кофейного столика. Я ахнула, поняв, что он хочет состричь шелковистые локоны, обхватив руками его талию, уткнулась носом ему в грудь.

— Перестань. Не надо.

Он, не слушая меня, пытается высвободиться из моей хватки.

— Не надо.

— Отпусти. Сабо, — произнес он тоном, которому не могу сопротивляться. И все же нахожу себе силы противостоять их силе.

— Не надо. Прошу. Я люблю их.

Тебя.

Не знаю, что такое услышал он в моем голосе. Ножницы упали на пол, Андрей обнял меня в ответ, целуя мои волосы.

— За что ты мне…

Андрей вдруг отстраняется от меня, легким касанием проводит по моей щеке и хмурится.

— Ты говорил всерьез? Про свадьбу…

Он кивает.

— И давно ты думал об этом?

Андрей осторожно подбирает слова:

— Впервые приехав от твоей матери, я нашел тебя в запретной комнате у портрета Оксаны. Поначалу я хотел заключить с тобой договор — фиктивный брак и ничего больше, но понял, что испытываю к тебе большее, чем просто симпатия. — Его брови сошлись в одну линию, голос прозвучал осуждающе, — я предложил тебе выйти за меня не из-за чувства долга.

— Я не думала…

— Не оправдывайся. Я не надеялся, что ты ответишь согласием. Главное — попытался.

Теперь уже я нахмурилась.

— Ты думал, я откажусь? — Андрей зарычал или мне показалось? — Знаешь, если мы переспали, то это не делает тебе много чести!

— Чести? О какой чести ты, черт возьми?

— А разве не очевидно?

Андрей выругался, махнув на меня рукой.

— Обалдеть. Ты самый нелогичный человек, которого я встречал.

— Твоя правда.

— Сабо, — Андрей терял терпение, — ты отличная мать, тебе нужен защитник и крыша над головой, — я не стала спорить над его абсурдными словами. — Твоя работа, она…дибильная. — Он чертыхнулся, — была работой. Что если ты забеременеешь?

— Это невозможно, — фыркнула я.

Кто беременеет с первого раза?

Хотя…

— Мы не предохранялись, откуда знать — невозможно. Вдруг ты уже носишь моего ребенка?

— Выйти за тебя?

Он разводит руками:

— Да!

Вся эта ситуация смешила меня до коликов. Опустившись к креслу, вытянув ноги, не глядя на Андрея, призналась:

— Я боюсь иметь собственных детей. Что если я стану такой же, как…

Тишина длилась слишком долго. Откинув голову на спинку кресла, я разглядывала белоснежный потолок, гадая, когда же Андрей заговорит. Вот он садиться рядом со мной, на подлокотник, берет мои пальцы в свои и нежно прикасается губами.

— Мне жаль.

Я вздыхаю, сжимаю его ладонь в ответ.

— Слишком много сожалений.

— Хрен с ним, — ласково потрепал он меня по подбородку, — мы справимся. Вот увидишь.

— Ты прав, — следующие слова вырвались из меня ядовитым потоком. — Я не могу выйти за тебя.

Воздух в комнате стал наэлектризованным. Лучше бы я проводила его в куда-он-там-собирается и не капризничала, словно маленький ребенок. Я ругала себя за отказ, за то что сделала ему очень больно, но так будет лучше для нас. Для него. Мое прошлое слишком сильно стоит между нами и Андрей не должен попасться в его сети.