Эта сияющая земля

Отбросив лыжные палки, Стефен побежал к тому месту, откуда следовало дать сигнал об успехе операции. Теперь подрывники могли разминировать дорогу во избежание дополнительных случайных жертв.

Аксель Вернер был нечастым гостем в офисе Тома Рейна. Обычно, если ему что-то было нужно, он звонил по телефону, но сегодня появился собственной персоной.

— Я вижу, ты трудишься, не покладая рук, — поприветствовал он Джоану. — Не буду отвлекать, я пришел к майору Рейну. Кстати, мне передали, что нужны дополнительные шкуры, и готов оплатить их по рыночной стоимости. Майор фон Клаусен и обер-лейтенант Хендрик тоже заинтересовались шубами. Обсудите с ними этот вопрос.

— Обсудим. — Джоана мысленно улыбнулась.

Пока Аксель с Томом пили кофе, она сделала копию письма, пришедшего из Осло от одного из самых жестоких министров в правительстве Квислинга. Оно содержало инструкцию о введении особой регистрации всех мужчин в возрасте от восемнадцати до двадцати пяти лет. Они набирались на работу. Эта территория была в подчинении у Тома. Она недоумевала, почему именно эти возрастные группы требовалось поставить на учет, и решила передать информацию Гунару сразу. Неожиданно до нее дошло, что, возможно, как раз об этом Аксель разговаривает с Томом.

Сделав копию, она сложила лист и сунула его в потайной карман, пришитый к поясу внутренней стороны юбки. Такие карманы она пришила ко всей своей офисной одежде. Дверь кабинета открылась, Том, как всегда, провожал Акселя. Аксель вновь остановился около ее стола.

— Жена в каждом письме пишет, что с нетерпением ждет шубу. Ты можешь рассказать, как идут дела?

— Я только знаю, что она находится в мастерской, подкладку сошьют из плотного сатина, который остался на складе с довоенного времени. А на внутреннем кармане будут вышиты ее инициалы.

— Превосходно! — Он направился к выходу. — До свидания, майор Рейн. Хайль Гитлер!

— Хайль Гитлер! — ответил Том покорно.

У Джоаны не было возможности обсудить с Гунаром копию письма министра, и она просто оставила его в подвале, прижав камнем. Он появился там поздно ночью, как раз одновременно с возвратившимся из Телемарка Стефеном.

— Есть новость, и нас ждет трудная работа, — сказал Гунар, лишив Стефена надежды провести наедине с Джоаной пару дней.

Он достал бумагу из-под камня и прочитал текст при свете лампы.

— Только подумай, сколько об этом ходило слухов, а сейчас Джоана предоставила нам достоверный документ. Так что, пока тебя не было, ситуация снова изменилась.

— Для чего им нужна эта регистрация? — Стефен взял лист и стал вчитываться в текст, облокотившись на стол.

— Официально это звучит так, будто набираются люди для работы, но в действительности таким путем регистрируются молодые люди для воинской службы. Готовится набор семидесяти пяти тысяч человек, чтобы бросить их на русский фронт в качестве пушечного мяса.

Стефен выпрямился,

— Тогда медлить нельзя. Как можно быстрее надо предупредить людей, чтобы они успели скрыться в лесах, уйти в горы, сбежать в Швецию или Англию.

Следующие полчаса они продумывали тонкости и строи ли планы. Затем Гунар ушел, чтобы приступить к исполне нию плана, а миссия Стефена начиналась на рассвете. Бесшумно сдвинув панель в стене, он вошел в тихий дом, тихо как мышь поднялся по ступенькам и открыл дверь в комнату Джоаны. Прежде чем лечь спать, она открыла шторы. Лунный свет проникал в спальню, освещая снег, лежавший за окном, превращая его в кристаллики. Она спала, он беззвучно разделся, а потом вспомнил, что нужно повернуть ключ в замке. Щелчок потревожил ее, и она пошевелилась, но не проснулась. Он нежно произнес ее имя, присел на кровать и, наклонившись, отвел прядь ее волос со лба.

— Любимая. Я здесь.

Лениво она открыла глаза и улыбнулась, совсем не удивившись, как будто он из сна перешел в явь. Она протянула к нему руки, он скользнул к ней и прижался к ее теплому телу.

Глава 13

Утром шестого июня Джоана направлялась в кабинет Тома, получив почту, и случайно подслушала разговор двух немецких военно-морских офицеров, спускающихся по лестнице.

— Это произошло рано утром. Британцы захватили Нормандию. Разве ты не слышал новости?

— Нет, я только десять минут назад сошел на берег. Нормандию! Но это сумасшествие. Им не продержаться долго.

— Мы уже обстреливаем их со всех сторон. Затоплен норвежский военный корабль. — Их разговор оборвался, когда они вышли из здания.

Она вернулась в кабинет и села за стол не в состоянии унять дрожь. После четырех лет страха и унижений забрез жил свет в конце тоннеля. Ей никогда не забыть этого дня. Все ее лицо было мокрым от слез, и она даже не осознавала этого, пока капля слезы не упала на руку.

Вечером у Астрид уже была копия обращения Эйзенхауэра к жителям оккупированных стран. Листовки печатались подпольными типографиями: «Держитесь! Не сдавайтесь! Свобода уже близится!».

— Я думаю, сейчас будет труднее терпеть, чем раньше, — заметила Астрид, вздохнув. — Советовать проще всего, а мне так и хочется взять палку и накинуться на этих потаскушек, которые визжат в той части дома.

— Подождем, когда наступит день освобождения, — приободрила ее Джоана. — Я бы не хотела пропустить его.

За последнее время ей несколько раз удалось съездить в Осло и выполнить поручения. Немцы, напуганные действиями бойцов сопротивления, ездили по городу в бронированных машинах. Джоане удавалось передавать службе разведки газеты, взятые в офисе. Ценная информацияпоступала к бойцам движения, которое теперь называлось «Домашний фронт». Благодаря их деятельности тысячи молодых людей избежали мобилизации. Часто им приходилось жить в лагерях, разбитых в отдаленных горных местах, терпеть трудности и лишения, но это было спасение от фронта. Те, кто зарегистрировались, не обратив внимания на предупреждения или вовремя не получив их, были отправлены кораблями в неизвестном направлении.

В субботупосле получения известия о высадке британ цев в Нормандии,Джоана поехала домой.

— Я соскучилсяпо тебе, — тепло поприветствовал ее Эдвард.Он заметно поправился и, несмотря на слабость вногах, был в состоянии весь день работать на земле, чем очень гордился.Вместо Керен по дому помогала вдова, которая каждыйдень приходила из деревни. Но в выход ные, когда приехала дочьхозяина, она отказалась прийти.

Джина получилаписьмо, написанное на бланке Красного Креста, из Дурбана,что в Южной Африке. Оно пришло от неизвестного имчеловека, и она сразу же позвонила Джоане, чтобы онаприехала и увидела его сама.

— Вот оно, читай. И потом скажи, что ты думаешь.

Джоана дваждыпрочитала это скупое послание: «Все хорошо. Рольф иУэнди поженились. Всем привет».

— Ну? — с нетерпением спросила Джина. — Что ска жешь? Адрес наш, так что ошибки быть не может. Если это наш Рольф, что он делает в Южной Африке?

Джоана улыбнулась.

— Я не думаю, что он там. Он просто бредил мечтой стать летчиком-истребителем, когда уезжал из Норвегии. Я догадываюсь, он выбрал этот способ, чтобы дать нам знать о своей женитьбе, и не впутать нас в опасную ситуацию. Пусть немцы считают, что это сообщение пришло от норвежского родственника из Южной Африки. Он бы ни за что не послал такое письмо из Англии, а если бы находился в Африке, то отправил бы его сам, лично. Может быть, тот, кто отправлял, родственник его жены, который живет в Африке. — Она положила руки Джине на плечи и широко улыбнулась. — Уэнди... должно быть, она англичанка. У вас с папой английская невестка. Поздравляю!