Вопреки всем запретам

- Мой отец чокнутый тиран, - произносит Рома, не отрывая взгляда от дороги.  

- Он уже четыре года парит мне мозг Наташкой. Она дочь его лучшего друга. Между нами ничего никогда не было. Она мне как сестра, я помню ее с малолетства. Я ни тогда, ни сейчас не собираюсь женится на ней. Пойми, он просто человек такой, ему нельзя говорить «Нет», это как красная тряпка для быка. С ним нужно молча соглашаться и потихоньку выруливать ситуацию в свою сторону.

- И как же ты собираешься выруливать? Если свадьба уже намечена? – смотрю на него и чувствую, как вопреки здравому смыслу в душе пробивается росток надежды. Упрямый такой росток, который умудряется выжить на скалистой неплодоносной местности моей истерзанной души.  

- Да херня все это. Ну сосватали, да даже если б и женат уже был… Я НЕ БУДУ С НЕЙ, - вспыхивает он.

- Только похоже Наташа об этом не в курсе.

- Я сто раз ей это говорил, не моя вина, что она там себе думает. Что она тебе наговорила? – поворачивается и устало смотрит на меня.

- Да не в этом дело. Не в ее словах, и даже не в словах твоей мамы. Пусть хоть изойдутся желчью. Я не боюсь никого. Здесь в тебе дело, Рома. Чем ты вообще думал, когда приглашал меня на день рождения? – смотрю на него во все глаза.

- Я не думал, что они начнут так себя вести, - через несколько долгих минут отвечает он и останавливает машину возле института.

- Правильно Рома, ты не думал.

- Оксан, пожалуйста, дай нам шанс, -  он поворачивается ко мне. Я вижу его осунувшееся лицо, красные глаза и мокрые ресницы. Он пытается бороться с эмоциями, крепко сжимая скулы и кулаки. А затем, взяв мои холодные руки в свои горячие ладони по очереди нежно и медленно целует их.

- Как ты себе это представляешь Ром? Со мной гулять, а с ней жить? – едва дыша от пробиваемой дрожи шепчу я. Сердце снова заходиться в агонии и слезы неконтролируемым потоком льются из глаз, не давая возможности вдохнуть кислорода. Он притягивает мою голову к себе, и легкие наполняются его запахом. Желанным, необходимым, но теперь запретным. Несколько минут мы сидим молча, прижавшись друг к другу. Он тихонько поглаживает мои волосы, а я слушаю бешеный стук его сердца, не переставая всхлипывать.

- Давай пока будет просто вместе, в тайне, потом я что-нибудь придумаю. – шепчет он.

-  Пойми, я не могу идти против него в открытую. Он может всю жизнь нам с тобой испортить. Он отвернется от меня, и я даже дворником не смогу в этом городе устроиться. Зачем так рисковать? Я обещаю тебе, я все решу, мне просто нужно время.

- А если Рома тебе не удастся его убедить? Что будет? Через год сообщишь мне о дате вашей с Наташей свадьбы? Ты вообще понимаешь, о чем говоришь? - взрываюсь я, услышав эти слова и отталкиваю его от себя.  Открыв дверь, хочу сбежать, чтобы не видеть и не слышать. Разве можно так ошибаться в человеке?!

- Оксан… ты постоянно убегаешь, может хватит?! – хватает он меня за рукав и тянет на себя.

- Я не убегаю Рома, я спасаю свою жизнь от избалованного маленького мальчика, у которого слишком быстро забрали понравившуюся игрушку. Если бы ты любил меня, Рома, ты бы поступил как мужчина, а не предлагал позорные вторые, запасные роли, - горько усмехнувшись говорю я и замечаю, как заходят желваки на его скулах, как сильно со злостью, он сжимает мое запястье.

- Ты не понимаешь, о чем просишь, я…я не могу, - он бросает мою руку и сжимает руками голову. Пользуясь передышкой, мгновенно выскакиваю из машины. Но сделав всего несколько шагов,  разворачиваюсь. Он больше не смотрит на меня, когда срываясь с места, уезжает,  оставляя меня одиноко стоять на пустынной улице.

Всю неделю я словно актер из массовки сериала «Ходячие мертвецы» брожу по институту от кабинета к кабинету. Нет ни сил, ни желания делать что бы то ни было. Сашка и Кирилл как истинные друзья пытаются делать вид что все у меня в порядке. Но к концу недели их терпению приходит конец и перед последней парой четверга они радуют меня новостью, что завтрашним вечером мы все дружно идем в бар на выступления ребят. Предугадывая мой дезертирский ответ, Кирилл заявляет, что если я откажусь, они завалятся всей компанией в мой двор, и будут горланить песни под окном всю ночь. Я знаю этих гавриков, они могут. Так что выбора особо нет.

На следующий день, на большой перемене, не испытывая ни малейшего желания идти на обед, выхожу в институтский двор. Хочется просто постоять в одиночестве и не строить из себя жизнерадостного дебила. Присев на самую дальнюю лавочку и натянув поглубже капюшон, врубаю на всю музыку. Настолько глубоко ухожу в себя, что не сразу замечаю присевшего рядом человека. Только когда мужская рука вытягивает наушник, поднимаю удивленные глаза и чуть ли не подскакиваю на месте, узнав в нем Женю. Нашего Джека Потрошителя.

- Будешь? – протягивая мне сигарету, с хмурым выражением лица, он присаживается рядом. Я смотрю на сигарету, на руку, запястье которой украшает тату, поверх грубого шрама и в конце концов, принимаю подарок.

- Эмм.. наркота? – выглядываю из-под капюшона и удивляюсь тому, насколько красивые, оказывается, у него глаза. Омуты…голубые омуты. Я ведь никогда не подходила к нему так близко. В ответ на мой вопрос, Джек  хмыкает и отрицательно качает головой.

- Если хочешь могу найти, - смеется он, но встретив мой испуганный взгляд, спешит успокоить меня.

- Подумал, что тебе не помешает…

- Я так плохо выгляжу? – прикуривая сигарету удивляюсь я, издавая нервный смешок.

- Да в общем то ничего. Если не брать во внимание того, что  ты последнюю неделю ходишь с таким видом, словно перепробовала все методы суицида, но все равно жива…