Солнечный листопад-1 (ч.1-6)

   Я предполагала, искала предположениям доказательства, бывало - оставляла как есть, отложив на полочку "правда", бывало - откидывала в сторону, как полную чушь. Думала я очень много, кажется, что сколько не передумала и за половину жизни. Но ночью второго дня все закончилось. Я сделала выводы. И начала их перечислять, всеми силами сдерживая смущение, от которого глупо улыбалась в подушку и била ногами по дивану в припадке переизбытка чувств.

   Как уже поняла - я люблю этого странного парня. С какого момента? Тут вышло посложнее, пришлось долго перебирать воспоминания, пока не поняла - оказывается, я начала влюбляться, можно сказать, чуть ли не с первых дней. И прикрывала зарождающееся чувство желанием быть поближе с возникшими в жизни красками. С каждым днем влюблялась все сильнее... но после зоопарка что-то все приостановилось... я бы продолжала считать Немрина просто хорошим другом, если бы не события Нового Года.

   Он сказал, что я - небезразличный ему человек... нет, я держу себя в руках и уже не пищу в подушку! Обольщаться не нужно... не нужно, я сказала! Тут можно истолковывать по-разному. Он что, сказал, что я ему нравлюсь? Нет. Только что небезразлична... может, как друг.

   Друг... а вот тут логичность отметает это предположение. Рассуждаем: друг будет целовать... я спокойна... своего друга? Обнимать, ну совсем не по-дружески? Нет. Значит, он имел в виду нечто иное. Нечто очень даже понятное иное. Я - ему нравлюсь. Пусть немного, но все же! И от этого знания хочется танцевать, орать на весь мир... ну и заниматься всякой подобной чушью.

   Итак. Мы нравимся друг другу. Превосходно!!. Стоп. Тихо. Такие разные, но все-таки - нравимся. Только он не подозревает, что я чувствую, но знаю, что чувствует он. Что делать дальше?

   И главный вопрос: как удерживать себя в руках при его близости?

   Нет, есть вопрос главнее - как я собираюсь сказать, что люблю его? Нет, вот так, лежа в своей кровати, под одеялом, я конечно скажу все, что есть на душе. Но как... как говорить смотря в его глаза? Никак. Решимости не хватит. Вообще. Даже рот раскрыть не смогу.

   Домоталась головой - с размаху стукнулась лбом батарею.

   Но я должна дать ответ после выписки парня из больницы, то есть - через неделю - полторы.

   Время еще много, думаю я смогу. Должна.

   Повторяя последнее слово я и заснула.

   Утро было прекрасным! Почему? Да потому что сегодня истекали два дня, и я могу придти навестить его!

   Да, знаю, что я глупая влюбленная по уши девчонка.

   Пришлось идти в универ, правда, хоть я этого делать не собиралась, но вспомнила, что утром его могут опять увезти куда-то неизвестно куда. Анька недолго молчала, только по дороге до кабинета, а там... Она вцепилась в меня как клещ и пытала, выясняя что вообще со мной творится. Аргументировала, что я сама на себя не похожа. А раз не похожа - значит что-то случилось. Я молчала и игнорировала расспросы. Да что меня такие докапчивые окружают?!

   Что-то уже как два дня со мной здороваются все те, с кем я провела Новый Год. Приходится кивать в ответ, я же вежливая. Да и не чувствую такого презрения, скорее... неуверенность. Не знаю, как теперь себя вести.

   По дороге к остановке, немного подумав, купила апельсины - вроде их покупают больным.

   В больнице меня опять не хотели пускать, пришлось напрягать память, вспоминая ИО женщины-врача. Проскочила лестницу так легло, будто и не было у меня проблем с физкультурой. Едва удерживаясь от того, чтобы в припрыжку пуститься по коридору, шла вперед... И едва не врезалась в женщину, неожиданно появившуюся из-за поворота. Что это была женщина я определила даже не поднимая головы - такие сладкие духи у мужчины быть не могут.

   Примерно моя ровестница, только одета очень элегантно: сапоги на высокой шпильке, узкая юбка, пиджак, похожий на мундир гусаров - такие, кажется, очень модные сейчас. Все светлых оттенков. Темные волосы забраны в высоких хвост с аккуратным начесом. Лицо тонкое, изящное. Макияж - идеален. Вообще, она была идеальна... редко таких людей встретишь. Рядом с ней стоял мужчина, довольно немолодой, с проседью на висках, одетый в черный костюм. И на лице нет никакого выражение, будто он статуя, а не человек.

   Девушка чуть улыбнулась и застучала каблуками дальше. Мужчина - вслед на ней. Ну а я вперед, стараясь выбросить из головы незнакомцев, которые, почему-то, прочно в ней засели.

   В палату сначала постучала, и только потом зашла, неуверенно выглядывая из-за двери. Парень сидел на кровати, лицом к окну, но едва я только зашла, он повернул голову.

   - О, Соня, привет! - яркая и чистая, совсем такая как прежде, улыбка зажглась на его лице. Солнечная улыбка, по которой успела так соскучиться. Маленькие изменения во внешности парня сразу привлекли внимание. Во-первых, он выглядел как обычно - то есть, здоровым, и сиял намного ярче. Во-вторых, волосы были стянуты в мелкий хвостик, отчего внешность стала немного другой: черты лица как бы сильнее обрисовались - и овал лица с немного островатым подбородком и высокими скулами, и брови вразлет, и яркие зеленые глаза с темными, болезненными синяками под ними, и правильный нос, и четко очерченные, припухлые губы с приподнятыми уголками... Я совсем разомлела возле двери, забыв обо всем на свете. Сердце, похоже, решило что хватит с него спокойствия и как сумасшедшее забилось в грудной клетке.

   Немрин засмеялся, зажмурив глаза.

   - Да заходи уже! Я не музейный экспонат, на меня можно любоваться вблизи и даже потрогать!

   Я очнулась и смутилась. Прошагала к стулу, села, правда, отодвинув его немного подальше. Глаза - в пол, теперь я боялась даже взглянуть на парня, а вот он продолжал пялиться, даже не скрывая этого.

   Вспомнив о пакете с апельсинами, здорово оттягивающем руку, протянула его в сторону парня.

   - Вот, - объявила. - Это тебе. Витамины.

   - Коротко, четко, информативно, - насмешливо прокомментировал он, но пакет взял и тут же им зашуршал, похоже, полез смотреть, что же я такого принесла. - Апельсины! - возопил совершенно неожиданно и едва не стал причиной моего инфаркта.

   Парень с обожанием вертел в руках оранжевый фрукт, рассматривая его со всех боков, а потом с энтузиазмом начал его ковырять. Но не просто так, с удивлением заметила, а по-особенному - сначала отколупал кусочек сбоку, а дальше снимал кожуру по кругу, один большим куском... Не знала, что чистка апельсина такая занимательная вещь... Он закинул в рот одну из долек и мечтательно закатил глаза. - Наконец хоть что-то вкусное!

   - Тебя что, не кормили? - провожала глазами еще одну дольку, интересуюсь.

   - Кормили. Но ту гадость, которой здесь кормят, едой назвать нельзя. - Он доел апельсин, быстро облизал пальцы и с улыбкой повернулся ко мне. - Ты моя спасительница. Проси что хочешь!

   В голове сразу же родились сотни вариантов, половину из них в слух я сказать не решусь, от трех вообще покраснела... И решила пока повременить с ответом.

   - Потом скажу, - буркнула, опуская глаза обратно в пол.

   - Как знаешь, - не стал допытываться он. Интересно, разочарование в его голосе не плод фантазии?

   Парень гулко бухнулся на подушку, закинув руки за голову. Да, я искоса наблюдала за ним, признаюсь.

   - Поговори со мной. - Он первым нарушил тягостную тишину. - Хоть о чем. Я соскучился по твоему голосу.

   Вот так и сказал, легко и непринужденно... а ведь даже не подозревает, что творит с моим сердцем. Для него это простые слова, для меня же нечто большее.

   Вздохнула. Мне бы такую непринужденность... не мучалась бы и во всем ему призналась.

   Начала я неуверенно, рассказывала об институте, но парень включился в разговор, спрашивал отдельных одногруппниках, говорили ли мы о чем-то, как я себя с ними вела... и подобное. Ему удалось разговорить меня, я и сама не заметила, как спокойно общалась с ним, как раньше, до Нового года, изменившего все. Он рассказывал о больничной жизни и в красках, с садистским наслаждением описывал процедуры, через которые ему пришлось пройти. Я затыкала уши, чтобы только не слышать всего этого ужаса, а Немрин опять смеялся.