Маленькая Черная Книжка (ЛП)

- Что ты делаешь? – сказал я, направляясь обратно к ней. - Нет. Так не пойдет.

Я вламывался в дома, чтобы выжить, но приносить оружие и наставлять его на людей, не было в порядке вещей для меня.

- Он собирается вызвать копов, Себастьян, - сказала она приглушенным тоном. - Черт, теперь он знает твое имя. Прости. Дерьмо, мне так жаль.

Ее глаза были дикими. Она была безумна.

- Вик, просто отдай мне пистолет. Мы уберемся отсюда, и никто ничего не узнает. Давай просто уйдем, - сказал я спокойно, когда потянулся за пистолетом.

Ее рука дрожала, и это означало, что ее палец на спусковом механизме тоже дрожал.

И затем все происходило как в замедленной съемке. Муж стоял там с поднятыми руками и страхом в глазах, в то время как жена начала шевелиться. А потом она села прямо в постели и закричала.

Выстрелы прозвучали, оглушив меня, пока я наблюдал, как человек упал на пол. Кровь медленно сочилась из его шеи, и он, задыхаясь, пытался дышать. Я метнулся в сторону Вик, но было уже слишком поздно. Жена побежала к двери, и Вик стреляла снова и снова.

Стало совсем тихо, за исключением звуков мужа, делавшего его последний вздох, и жены, начинающей задыхаться и страстно желающей жизни. А затем послышались крики ребенка в комнате по соседству.

Вик опустила пистолет и бросилась бежать, словно меня даже не было с ней в комнате. Ее громкие шаги по деревянным ступенькам отозвались эхом по всему дому. Я стоял там, в шоке, уверенный, что мне все это снится, но женщина начала стонать. Мне следовало бежать, но я этого не сделал. Вместо этого я упал на колени рядом с женщиной, умирающей на полу, и схватил ее за руку.

- Я так сожалею, - шептал ей. – Мне так жаль.

Ее большие глаза были направлены на меня, и ее тело начало дрожать. Кровь брызнула из ее рта и приземлилась на губы. Она пыталась что-то сказать, но я не мог понять. Наклонившись ближе к ней, я повернул голову так, чтобы она смогла сказать мне на ухо.

- Пожалуйста, - она изо всех сил пыталась сказать.

И затем я почувствовал ее трясущиеся пальцы на своих, когда она положила что-то твердое и холодное в мою ладонь. Она закрыла мою руку вокруг этой вещи и умоляла меня глазами. Не знал, что она просила у меня, но не мог помочь ей.

Я должен был позвонить в полицию или скорую помощь, но я совсем не соображал сейчас, и мне было страшно. Я никогда не видел, как кто-то умирает, и мой желудок скрутило от страха. Все, что я сделал, так это склонился над ней и наблюдал, как крошечная слезинка скатилась из ее глаз, и она сделала свой последний вздох.

Я раскрыл руку и посмотрел вниз на медальон в ладони. Что она пыталась сказать мне?

И затем звук слева от меня заставил меня подскочить, я посмотрел вверх и увидел маленькую девочку, стоящую в дверном проеме и пристально смотрящую на меня. Ей не больше десяти лет. Ее крошечные ножки выглядывали из-под ее ночной рубашки, пока наполненные страхом глаза оценивали обстановку вокруг нее.

Женщина, очевидно, хотела, чтобы у меня остался медальон. Я не знал, что еще сделать, поэтому сорвал цепь с ее шеи. Я стоял, держа ее медальон в своей руке. Мои глаза столкнулись с маленькой девочкой еще раз, и затем я пустился наутек, пробегая мимо нее и вниз по лестнице. Как только перелез через забор, меня сразу же вырвало на землю, прежде чем я убежал в темноту.

Как бы сильно я не хотел сдаться, это означало и сдать Вик тоже, и я не был готов сделать это. Она являлась единственной семьей, которую я имел – моя младшая сестренка. То, что она сделала, было неправильно, но я не мог позволить ей попасть в тюрьму. Я не мог.

Той ночью я изменился. Я лежал в кровати и блокировал все воспоминания об этой ночи, отключив свои эмоции полностью так, чтобы не чувствовать вины или боли, разрывающей меня на части.

Неожиданно открыв медальон, который женщина дала мне, я увидел две фотографии внутри. На одной маленькая девочка, а на другой малыш, чей плач я слышал. Я был свидетелем смерти двух человек - родителей. Я оставил двух детей сиротами. Я приговорил их к жизни, как у меня. Это было тем, от чего я никогда не избавлюсь до конца своей жизни… никогда.

- Какого черта ты несешь, Себастьян? Мы оба находились там.

Ее слова выдернули меня из моих воспоминаний.

- Ты права. Я никогда не должен был позволять тебе…, - я не закончил.

- Ты думаешь о том, чтобы сдать меня? Меньшее, что ты можешь сделать – это рассказать мне об этом прежде, чем сделаешь.

Мой пристальный взгляд дернулся в ее сторону.

– Ты знаешь меня, я выше этого. Я не стукач. Я бы никогда не поступил так с тобой и никогда не поступлю так с Росслин. Она никогда не должна узнать то, что произошло той ночью.

- Оу, впутываешь эту суку, Себастьян. Я - та, к кому ты должен быть лояльным. Я, не она.

- Я же сказал, что не собираюсь говорить ей. Не могу потерять ее, а если она узнает, то оставит меня. Она нужна мне, Вик. Она создана для меня.

Лицо Вик померкло, и она отступила на шаг.

- Но я думала…

Даже через свой пьяный туман, я не пропустил полное опустошение на ее лице. Я заподозрил о чувствах Вик ко мне еще несколько недель назад, но сегодня это подтвердилось. Это было, как удар в живот. Она влюблена в меня.

Как я мог не видеть этого все эти годы? Она была для меня, как сестра, поэтому мне не приходило даже в голову, что ее чувства оказались глубже, чем мои. Она наблюдала, как я крутил всеми и каждым, и никогда не моргнула и глазом. Но с Росслин все было по-другому, и теперь все претензии Вик за последние несколько недель имели смысл.

- Вик … - я поднял руки в воздух, чувствуя себя беспомощным. Как я мог сказать ей, что не чувствую то же самое к ней?

Слезы текли по ее щекам, и она сердито вытерла их и затем обхватила руками себя за талию. Я не видел эту сторону Вик очень долгое время, и мне вспомнилась девочка, которой она являлась раньше. Она была уязвима, и я наблюдал за всем этим в замедленной съемке, поскольку разбил ее сердце.

Насколько все изменилось между мной и Вик за последние недели, часть меня цеплялась за ту прежнюю девушку. Я не мог просто отвернуться от ее боли. Протягивая свои руки к ней, я ждал, надеясь, что она примет мое утешение. Через секунду она пересекла комнату и обхватила руками меня за талию.

Ее слезы замочили переднюю часть моего костюма, но мне было все равно. Ей нужно утешение. Вина засела глубоко внутри меня, поскольку я понимал, что все изменится с этого момента. На мгновение мне показалось, что это все положило конец нашей дружбе.

- Я люблю тебя, Себастьян. Я была с тобой с самого начала. Никто другой.

- Тссс, - шептал, гладя ее по голове.

- Она никогда не будет достаточно хороша для тебя. Она никогда не узнает тебя так, как я. Я принимаю тебя таким, какой ты есть, и с тем, что ты сделал. Она сказала бы то же самое, если бы узнала о твоем, нашем прошлом?

- Вик… - я начал объяснять ей, но она оборвала меня.

- Скажи мне, что не любишь меня, Себастьян. Скажи мне, что ты никогда не любил меня, – умоляла она, глядя на меня глазами, полных слез.

- Прости, но я не чувствую то же самое. Ты всегда была мне, как сестра.

- Это не правда, - она яростно покачала головой. - Поцелуй меня.

Прежде чем успел остановить Вик, ее пальцы сжимали мой пиджак, и она потянула меня вперед. Она застала меня врасплох и смогла прижать свои губы к моим.

Отчаяние имеет горький вкус. Я почувствовал, как ее язык провел по моим губам, и ухватился пальцами примерно в области ее локтей и попытался оттащить ее от себя.

- Я люблю, когда ты грубый, - рычала она. - Знаю, как ты любишь трахаться. Трахни меня, Себастьян. Трахни меня жестко, - она укусила мою губу, освободив свои руки и начала расстегивать пуговицы на своей рубашке.