Танец с дьяволом

— Похоже? — Дэнни показал туда, где текла река Садо, торопясь встретиться с водами Атлантики.

— Дэнни, для объятых страстью все берега всех рек неотличимы друг от друга. Но мы можем проверить, — рассмеялась Люба.

Она сбросила туфли и сбежала по каменным ступеням к реке. Дэнни следовал за ней с бокалом портвейна — лучшего в мире, по словам хозяина отеля.

— И что же предприняла Магда, когда накрыла вас на месте преступления? — спросил он, босиком бредя за нею по прибрежному песку.

— Ничего. Мы два дня не разговаривали, но никаких объяснений Хаима она слушать не стала.

Дэнни засмеялся, пригубил портвейн.

— Да что он мог ей объяснить? Все мужчины в таких случаях лепечут одно и то же: «Прости меня, я виноват, я не хотел; так вышло, она мне напоминала тебя». — Гораздо больше она злилась на меня. И правильно делала. Я же это сделала, чтобы причинить ей боль, а потом мне сразу стало ее жалко.

— И больше она с Хаимом… нет?

— Отчего же? Мы делали это втроем.

— О, Боже! Запущу-ка я первый в жизни порносериал на эту тему! Когда же это вы успели?

— Через неделю или чуть позже.

— И, конечно, по твоей инициативе?

— Пришлось взять все на себя — Хаим робел и стеснялся.

— Робел? — Дэнни швырнул пустой бокал в реку. — Ну да, конечно… Он же просто завел шашни с мамашей, а потом оказалось, что трахнуть надо и дочку.

— Ты будешь слушать, что было дальше?

— Буду, буду, извини, — сдерживая смех, сказал он. — Слушаю тебя в оба уха.

— Он хотел устроить обед по случаю нашей новой жизни…

— Тоже твоя затея?

— А вот и нет! Хаим хотел устроить обед, а я настояла, чтобы происходил он в нашей комнате.

— Нет, ты меня просто пугаешь. От тебя надо держаться подальше, — Дэнни отбежал за песчаную дюну.

Люба настигла его и нежно поцеловала:

— Нет, не надо!

Они сели рядом, на траву. Дэнни незаметно переводил дух — он запыхался.

— И что же Магда?

— Магда отказалась наотрез. Она все еще чувствовала себя оскорбленной. Но я сказала: «Мы уезжаем, Хаим любил тебя и хочет увидеть в последний раз».

— И она сдалась?

— Сдалась.

— И приготовила обед?

— Конечно. Но Хаим принес…

— Молчи! Я уже догадался — рыбу!

— Ну, разумеется, рыбу. Огромного окуня.

Дэнни вскочил на ноги и принялся с жаром импровизировать:

— Я так ясно все это вижу! Хаим пошел рыбачить на вечерней зорьке, на этот раз — один. Солнце садится. Хаим чувствует свою вину, корит себя: «Что же я за сволочь такая? Извращенец! Как я мог! Дочь той, которую я люблю! Это никогда не повторится…»

— Ты будешь слушать или нет?

— Буду, но с того момента, когда вы доели окуня. Итак, вторая серия!

— Тогда не перебивай! И вот, когда вино было допито…

— А Магда слегка охмелела… — Дэнни стал расхаживать по берегу взад-вперед. — Эх, если бы я мог завтра же приступить к съемкам!.. Ну все, молчу-молчу! Как же ты осуществила свой коварный план?

— Очень просто. Подошла и поцеловала Магду в губы.

— Отчего Хаим чуть не упал со стула?

— Кто-то, кажется, обещал заткнуться?

— Но неужели ты и впрямь поцеловала ее? По-настоящему?

— Да!

— А она?

— Она попыталась оттолкнуть меня.

— Но не слишком сильно.

— Да, она же выпила, и ей это нравилось.

— А Хаим смотрел?

— «Смотрел» — не то слово. Он не сводил с нас глаз.

Дэнни с размаху опустился на траву рядом с ней.

— А потом?

— Потом я его позвала.

— Нет, от тебя точно надо бежать! Тебе же было четырнадцать лет!

— Почти пятнадцать.

— И тебе нравилось, что все крутится по твоей воле. «Иди сюда», — передразнил он.

Люба усмехнулась.

— Этого я не говорила. Я просто смотрела на него.

— О, черт! Ты же прирожденная сценаристка! Этот сериал — лет на пять! Магду сыграет София Лорен. На роль Любы объявим всеамериканский конкурс! Перепробую сотни девчонок.

— Не сомневаюсь.

— Это же блестящая находка! «Хаим, иди сюда, поцелуй Магду…» Для тебя люди, как марионетки, да? Ты дергаешь за ниточки, и они пляшут, верно?

— А покуда они целовались, я сбросила туфли, стянула с него штаны — и готово дело!

— Какую же удочку надо иметь, чтоб вытянуть такой улов? Не удочку, а целый уд!

Люба поморщилась на эту сомнительную остроту и продолжала:

— Он вошел в раж и только не знал, как и с кого начать. Тут Магда легла в постель.

— Вы ее соблазнили вдвоем!

— Так и было задумано.

— Ну, и как вела себя Магда?

— По крайней мере, не чувствовала, что ей изменили.

— О, Хаим! О, как я завидую тебе! У тебя в жизни не было такой ночи! И у меня, кстати, тоже.

— Это был просто прощальный подарок.

— Может, ты и со мной попрощаешься?

— Пожалуйста! Прощай, Дэнни, — она звонко расхохоталась.

— Ты же понимаешь, о чем я. Давайте представим, что мы трое — в Кракове, в Милане, где угодно!

— Ты, по-моему, сказал, что это пахнет извращением.

— Я сказал? Отрекаюсь от своих слов.

— Хорошо. Я обещаю тебе это. Когда-нибудь, — не сводя с Дэнни глаз, она стала расстегивать на нем рубашку. — Но сегодня я тебя ни с кем не собираюсь делить. — Она положила его на спину и стянула с него брюки.

Потом поднялась, сняла с себя платье, под которым ничего не было. Точеный, как эбеновая статуэтка, силуэт с серпиком новорожденного месяца за правым плечом четко вырисовывался на фоне звездного неба.

Она опустилась на колени, провела кончиками пальцев по мускулам у него на груди, потом медленно скользнула вдоль его тела, ощутила его напряженную плоть, взяла ее в рот, нежно прикоснулась языком. Когда он начал пульсировать, вытащила и медленно ввела в себя, оседлав Дэнни.

— Так хорошо, милый? — шепнула она.

В ответ Дэнни удовлетворенно простонал и начал двигаться под нею.

— Не шевелись! — хрипловато приказала она, поднимаясь и опускаясь в заданном Дэнни ритме. — Не шевелись… лежи смирно… смотри на небо… считай звезды. Только медленно, и не успеешь досчитать до десяти — увидишь, как небосклон пересечет комета, — она тихо засмеялась.

Потом, когда они вернулись в отель, опустошенный Дэнни растянулся рядом с нею на кровати, глубоко вздохнул и на мгновение задержал дыхание.

— Тебе хорошо? — спросил он.

— Очень, — ответила она.

В темноте Дэнни не видел ее довольного лица: она нашла новый способ доставить ему наслаждение. Он обнял ее, крепко прижал к себе.

— М-м, как приятно… Я чувствую себя в полной безопасности… как тогда, на проволоке, когда я сорвалась, и Йозеф подхватил меня.

— Я тебя понимаю. В детстве я тоже упал — с крыши хлева… Но меня вот никто не подхватил. Сестра подняла меня, привела домой, уложила. Как хорошо, когда о тебе заботятся…

— Говори, говори… — сонно прошептала Люба.

Он поцеловал ее волосы. Она придвинулась еще ближе, обняла его и уснула.

А Дэнни не спалось. Он хотел рассказать ей — рассказать, что она вселяет в него уверенность, вызывающую в памяти события и лица, сорок лет пролежавшие под спудом запрета. Как много хорошего было в его жизни — почему же он сам себя лишил этого? Это она, Люба, заставила его захотеть вспоминать. Почему ей это удалось? Потому что она похожа на Рахиль?

Какая странная, ни на кого не похожая, окутанная тайной женщина! Она то шокировала его откровенностью, то трогала своей ранимостью и душевной тонкостью. Она всегда была честна и неизменно говорила то, что чувствовала и то, что думала. Слова «стыдно» в ее словаре не существовало. А он с этим словом ложился и вставал…

Глава XI

Лиссабонское очарование померкло и растворилось в грохоте турбин. «Боинг» английской авиакомпании взял курс на Лондон. Финальные сцены должны были доснимать в Пайнвуде: еще неделя — и все.