Влечение. Эротическая сага

Аркадий, по его словам с псковским диалектом, снервничал и вышел раньше своей остановки. Еще в автобусе от жары и ора окружающих ему стало плохо. Дикие боли в области груди давили как колесо самосвала на «Запорожец». Он шел по тротуару, похожий на пьяного, и держался рукой за сердце. Какая-то сострадательная молодая девушка помогла ему дойти до поликлиники. Чем-то прыснула в рот из маленького баллончика. Сказала, что это нитроглицерин. Только он переступил порог клиники, как увидел Мишу Багульника. Взмахнул ему рукой в приветствии и потерял сознание.

Остальное со слов Насти выглядело прозаично. Дядя Миша тут же вызвал бригаду. Началась привычная больничная суета: тонометры, стетоскопы, шприцы и капельницы. Папу сразу отправили в реанимацию. Но первая помощь при инфаркте, который мигом диагностировали, была оказана вовремя, благодаря той самой девушке, которая оказалась рядом с ним на улице и работала старшей медсестрой кардиологического отделения в этой больнице.

Только вот самой главной причины сердечной боли своим слушателям Аркадий не сказал.

Все пришли к однозначному выводу – повезло. Не с инфарктом, конечно, а со временем и клиникой.

– Просто летает за твоими плечами ангел, – прильнула к мужу Мила.

– Точно повезло, – раздался голос с соседней кровати. – Меня Алексеем зовут. Я здесь вторую неделю лежу. Насмотрелся. Сегодня ночью бабку вон не спасли. Поздно привезли. Мне стентов наставили – на всех вас хватит. А Николаич теперь вот с шунтами, как наш первый президент жить будет.

– Не-е, столько я не выпью! – откликнулся второй сосед, который уплетал вареники из рук женщины с покрытой платком головой.

– А если подчиненные наливать будут? – было видно, что за время болезни соседи успели сдружиться.

– Важно, что жить буду. А что там внутри, из чего арматура моя теперь состоит, только патологоанатому будет интересно…

– А вот эти шутки ты, пожалуйста, брось, – строго взглянула на него женщина в платке.

С этого дня Мила каждый день ходила в больницу к мужу. Иногда её подстраховывала Настя. Подбадривать Аркадия было уже не надо. Самочувствие после операции заметно улучшилось. Боли в груди не было: «грудная жаба на гастролях…», – смеялся сердечник. Одышка давала себя знать только при больших прогулках по лестничным пролетам. Тепло вместе с заботой стало пробивать в их отношениях завесу недавнего отчуждения. И артериальное давление снизилось…

С женой они весь день обменивались сообщениями по телефону, которые поначалу были просто жизнелюбивыми: «Писать нет мочи: я промноготочу…», «Ляг скорее на бочок, под подушку кулачок. Встанешь утром – Бодрячок! Чмок». Потом пошли тексты с эротическим наполнением: «Нежных снов, девочка. Хотел поцеловать, а сил-то нет. Ты понимаешь…» «Хочешь, я тебя поцелую? Целую». «Сижу в палате весь исцелованный! Жду новых поцелуев». «Закрой глаза, и я тебя поцелую… повсюду». «Вот спасибо! И куда попала! В самое видное, солидное, в мужское место индивидное!»…

В один из дней, когда Аркадию уже разрешили смыть с себя весь операционный налет, пятна крови и клей от пластыря, Мила решила ему помочь. Душевая кабина плотно была закрыта. Аркадий с утра чувствовал себя превосходно. Помогая растирать его мягкой мочалкой, жена опустилась перед ним. Сознание и контроль спустили ограничительные рычаги. Руки тронули его упругую плоть, она подняла глаза и встретила на себе просящий и одобряющий взгляд желания и надежды мужа. Он откровенно и нежно прижимал её к себе. Она ласково протерла его лоно, окатила теплой водой…

…Через какое-то время Аркадий неловко спросил Милу:

– Ты это сделала мне как больному?

– Я это сделала тебе как любимому. А доктор не рекомендовал больше перегружаться такими глупыми вопросами.

С того дня их переписка и отношения стали более откровенными: «Хорошо-то было! Ты прости, что у меня просто здоровья не хватило». «Не заводи птичку. Открой окно, я прилечу…». «2 часа, как открыл окно. Только медперсонал летает!». «Ты даёшь мне то, что даёт душевное доверие, и я дарю тебе себя».

Как-то во время тихого часа к Аркадию зашёл чем-то очень сильно взволнованный Михаил.

– Что случилось, Миш?

– Да ЧП у нас районного значения. Обширный инфаркт у нашего хирурга в соседнем отделении. Еле спасли его от «сладкой смерти». Понимаешь, контекст моей мысли? – Михаил, чтобы снять напряжение пригласил Аркадия к себе в кабинет. – Тебе не предлагаю пока, а я выпью. Достал из сейфа начатую бутылку коньяка, налил себе в рюмку и проглотил содержимое одним залпом. И эмоционально стал продолжать свою историю:

– Доигрался, голубчик. Всё отделение на ушах. Сколько ж проблем нам от этих баб. Но и без них никак. И хирург, и мужик классный этот Герман Якимович.

– Имя какое у этого хирурга, как у космонавта.

– Да, его отец был военным лётчиком и назвал сына в честь Германа Титова – космонавта номер два. Роман у него с медсестрой уже несколько лет, у этого «космонавта». Она военная вдова. Когда ехала за своим грузом 200, там, на военном аэродроме, нашего Германа и повстречала. Служили вместе, несколько лет по горячим точкам. Он до ранения тоже был военным хирургом, а когда комиссовали, стал работать в нашей клинике. И Елену за собой увлёк. Так и живёт с женой военным браком, а с Еленой гражданским. У неё уже сын взрослый, вполне самостоятельный. В своём браке детей нет. А жену жалко. Тоже не один год вместе. Она сначала очень сильно изводила его сценами ревности. Потом, с возрастом, поняла, что бесполезно, мудрее, может, стала. Смирилась, одним словом. Она тоже у нас врачом в поликлинике работает. Сколько раз ему говорил. Определись уже. Это к добру не приведёт. Так и случилось. Чуть было на посту и не погиб. Сидят теперь две красавицы, вдвоём в одном коридоре, слезами уливаются. Замотали мужика. А с другой стороны посмотреть: «Что нами в жизни больше всего то и движет?». Психология влечения, мой друг, психология влечения. Так, что ты его береги побольше, чем сердце своё. И радость, и горе у них, у наших жён и женщин-то, получаются общие. Вот такая она наша жизнь, Аркаша. Больше тебе скажу, из практики своей, сугубо медицинской. Я последнее время, как-то иначе стал поворачиваться к психологам – дикорастущей в нашей стране интеллектуально-научной поросли. Болезнь, по их определению, часто имеет услугу некоего психологического костыля, на которую и опирается больной. В этом что-то есть. А ещё часто в болезни они видят положительный ресурс, дополнительные позитивные способности клиента и тем интерпретируют любой недуг. Инфаркт миокарда, к примеру, по позитивной психотерапии Пезешкиана, – это способность принимать нагрузки и факторы риска близко к сердцу. Так, что знай и используй теперь свой ресурс правильно. И особенно в отношении с женщинами. Снежного кома на пустом месте не наворачивай. Я помню весь в сомнениях наш недавний разговор у тебя на даче. Мила твоя вся счастьем светится, словно невидимые крылья у неё за спиной…

Эта фраза Михаила вдруг неожиданно кольнула Аркадия. «Да, и в самом деле, светится… – подумал он. – Только вот от чего?»

– Она, я тебе как мужик мужику могу сказать, для любви-то и создана. Повезло тебе, старина, с женщиной на всю жизнь. Считай, что это был психотерапевтический сеанс.

– Только кто клиент в таком сеансе? – поддел Михаила Аркадий. – Я слова не проронил.

– А я хоть, выговорившись, смог немного выдохнуть сегодняшнюю непростую ситуацию в отделении. За это тебе большое спасибо, коллега. Хотя, как ты любишь говорить своими поговорками: «В каждом дому по кому»….

Аркадий пошёл к себе в палату, но в душе, от услышанной истории, и последней фразы друга о Миле опять задёргались нити сомнения и ревности.

Меньше месяца пролежал Аркадий в клинике. После всех необходимых диагностических мероприятий и назначении курса лечения его выписали. В санаторий на реабилитацию они отправились вместе с Миланой.

Глава 22. Реабилитация