Санта-Барбара 3

– Я пыталась все изменить, потратила массу времени с тех пор, как мы поженились. Хотела, чтобы наша жизнь была счастливой. Но большего я не хочу, больше я ничего не буду делать – никогда! – с болью в голосе выкрикнула Сантана и отвернулась от мужа.

Круз подошел к ней.

– Ты что? Таким образом, ты хочешь сказать мне, что встречаешься с Кейтом Тиммонсом?

Сантана повернулась к нему.

– Этим я хочу сказать, что мы с тобою квиты и, может быть, нам пора подать на развод.

Круз отшатнулся от жены и задумался.

– Развод?

"Да, это единственное, что может все поставить на свои места. Единственное, что может как-то наладить мою жизнь. Но как же тогда быть с принципами, с клятвами и обещаниями? Он, Круз, не мог на это пойти. Но если предлагает сама Сантана, то это совершенно меняет дело. Тогда впереди может замаячить счастливая жизнь. Жизнь с Иден, которую он, Круз, любит и которую все время хотел забыть, отказаться… но не мог".

Чувства были сильнее его воли, сильнее его принципов.

Сантана вновь уселась за стол и положила голову на руки. Она прикрыла глаза.

"Боже, как все тяжело и сложно! Почему она, такая волевая и решительная женщина не может быть счастливой? Что мешает?"

Сантана знала ответ.

"Мешает Иден, вернее, не Иден, а то, что Круз ее любит".

Как бы Сантане хотелось все изменить, все переиначить, но она была не в силах…

"Я совершила все, что могла. Я любила и сейчас люблю Круза, но бессильна против слепой любви. Против того, что он любит Иден и душой принадлежит ей, а не мне".

По щеке Сантаны покатилась слеза, но она не стала ее вытирать.

"Крузу все равно – плачу я или смеюсь, хорошо мне или плохо. Он совсем за меня не переживает, я ему безразлична. Он думает только об Иден, только о ней. Почему? Почему все сложилось так скверно? Почему я не могу быть счастлива с Крузом? Почему Иден несчастна со своим мужем? Почему все так плохо?"

Сантана прикоснулась пальцами к щеке и вытерла слезы, потом вытерла их на другой щеке.

Круз, тяжело дыша, стоял у нее за спиной. Сантана слышала его глубокие вздохи, но не оборачивалась. Она напряженно думала о своей жизни, о ребенке, о том, что ей довелось пережить, о том, как она боролась за Круза.

"И вот, когда, наконец-то, я победила – Круз принадлежит мне и можно быть счастливой – все напрасно. Все перевернулось…

Иден не любит своего мужа, Круз не любит меня. Но Иден любит Круза, а Круз любит Иден…

А брак?.. Неужели всему мешает брак? Неужели я напрасно поспешила, вырвав Круза у Иден? Вернее, даже не я вырвала Круза у Иден, она сама сделала выбор. И, как сейчас выяснилось, выбор Иден оказался ошибочным, а страдаем теперь все, но больше всех страдаю я. Я люблю Круза, люблю по сей день. А его сердце принадлежит Иден".

Глаза Сантаны увлажнились, но она едва удержалась, чтобы не разрыдаться.

"Он никогда не увидит моих слез", – подумала Сантана, провела рукой по глазам и попыталась улыбнуться.

Она глянула на свое отражение в темном стекле. Оттуда на нее смотрела несчастная молодая женщина.

Сантана попробовала стряхнуть с себя оцепенение и улыбнулась еще раз. Молодая женщина в темном стекле ответила ей виноватой и растерянной улыбкой. Улыбка получилась такой вымученной, что у Сантаны сжалось сердце.

"Господи, неужели все кончено?"

ГЛАВА 6

– Человек, окружив себя вещами, не становится счастливее. – Жизнь двух людей, которые не любят друг друга – настоящая пытка. – Иден отказывается от помощи. – Мейсон Кэпвелл уже знает и про мед, и про пчелок. – Легкие облака похожи на взрывы пушечных снарядов.

Когда СиСи поднялся в спальню, София складывала свое вечернее платье. Она вопросительно взглянула на бывшего мужа.

– Это Мейсон, – коротко сказал СиСи.

– Мейсон?

– Да. Мне пришлось переговорить с ним кое о чем. А что ты делаешь?

София посмотрела в глаза СиСи.

– Давай не будем спорить о том, что я тебе недавно сказала.

– Этого и не нужно делать, ведь я все отлично понимаю, – СиСи остановился в двух шагах от Софии и посмотрел на нее долгим, полным любви взглядом, – твоя болезнь, дорогая, ничего не изменила. И об этом не стоит думать.

– СиСи, я так счастлива, – она уже не складывала, а мяла платье в руках, – я так счастлива, я не вынесла бы твоей жалости.

От этих слов мужчина смутился.

– Дорогая, я только что прочел лекцию своему сыну Мейсону о том, что нельзя упускать в жизни шансы. Когда я ему об этом говорил, то имел в виду нас с тобой – тебя, София, и меня. Гарантии. Ты говоришь, что нет никаких гарантий. А кто имеет какие-либо гарантии в этой жизни? Знаешь, дорогая, я всю жизнь искал гарантии, всю жизнь подчинял себе людей, окружал себя вещами, предметами… И что? Я стал от этого хоть чуточку счастливее?

СиСи остановился и посмотрел в глаза Софии. Та сложила платье и опустила руки.

– Нет, я не стал счастливее, ни на грамм… счастливее, – сам ответил на свой вопрос СиСи, – единственное, чего я сейчас хочу – это любить тебя, быть с тобой вместе, а еще больше я хочу быть любимым здесь, сейчас и немедленно.

София нервно закусила губу и смотрела на своего бывшего мужа полными любви глазами. Ее взгляд говорил куда больше, чем могли бы сказать самые красноречивые слова.

– София, ведь мы любим друг друга, а от того, что тебе довелось пережить, ты не стала для меня менее желанной. Как тебе доказать это?

София вздрогнула.

– СиСи, мне очень трудно в это поверить, – она улыбнулась.

– Верь, верь мне, – прошептал СиСи и приблизился к счастливо улыбающейся Софии.

– Хорошо, дорогой, я попробую. Что ты хотел мне сказать?

СиСи поднял голову и посмотрел в глаза Софии.

– Я хотел сказать, мне очень жаль, что ты заболела, что все так получилось. Я не хотел оставлять тебя одну, но сейчас нам не о чем беспокоиться. Мы больше никогда не будем одинокими, я сделаю для этого все, что в моих силах, – сказал СиСи и опустил голову.

– Никогда, – повторил он, как бы сам себе, поймал ладонь Софии, крепко сжал и сделал еще один шаг к бывшей жене.

Руки Софии легли ему на плечи, потом сомкнулись вокруг шеи. София потянулась к СиСи, а он крепко обнял ее за талию, нежно прижал к себе, уткнулся в ее пышные светлые волосы. СиСи вновь почувствовал, что возвращаются прежние чувства, те, которые владели им когда-то очень давно, когда он еще был молод, когда София была совсем юной, обаятельной, когда он волновался, нервничал, переживал почти так, как сейчас.