Страсть (ЛП)

Мне не хватало Хантера, я страстно желала его, мне вновь хотелось оказаться в его объятиях. Я скучала по его поцелуям, тому, как он смотрел на меня, его глаза тлели, а руки оставляли тропинку от горячих ласк на моей коже. Я не могла без ласковых слов, которые он часто шептал мне в уши, и того, какой красивой они заставляли меня чувствовать. Хантер, единственный, с кем я представляла свое будущее и кто оказался даже не настоящим, никем иным, но лишь персонажем, придуманным, чтобы вводить окружающих в заблуждение. Иронично, это оказалось наихудшим предательством и заставляло меня вертеть в голове один вопрос снова и снова.

Это возможно — любить кого-то, кто никогда не существовал?

Это был мой день рождения. Хотя я не чувствовала праздника. Мои родители, должно быть, понимали это, потому что не устроили расточительный прием, как обычно это делали. Были традиционные праздничные панкейки, дополненные улыбающимися рожицами из бекона, хотя я и стала восемнадцатилетней, и небольшим свертком на моей тарелке.

— Что это? — спросила я, пряча свои непослушные вьющиеся волосы за ухо. Я не потрудилась даже сменить пижаму — какой смысл, если на протяжении этих дней я проводила все время в постели.

Мама повела плечами.

— Кто знает? Доставили сегодня утром.

Я потянулась к маленькой коробочке и потрясла её.

— Она кажется пустой.

— Почему бы тебе не открыть её и не узнать? — предложил отец, и это выглядело так, как будто он пытался спрятать хитрую улыбку.

Я потянула ленту и открыла крышку.

— Это бумажка, — в замешательстве я посмотрела на них.

— Хорошо, прочти, — сказала мама.

Взяв бумагу, я развернула ее, чтобы прочитать два слова, написанные на ней:

«Прости меня.»

Я узнала каракули и петельки его почерка.

— Где он? — спросила я, сдавленным голосом из-за подступающих слез.

Папа улыбнулся.

— Он в гостиной, ждет тебя. Мы будем снаружи во внутреннем дворике, если понадобимся.

Я повернулась и выбежала через дверь, резко остановившись только внутри комнаты. Мое сердце забилось, когда я увидела его, стоящего около камина спиной ко мне и водящего пальцем по фото в рамке с моим изображением в мантии. Я закрыла глаза и вновь открыла их, чтобы удостовериться, что он был здесь и это не сон.

Он выбрал момент и повернулся, и на протяжении секунд я не могла оторваться от его печальных глаз. Я не замечала повязки до тех пор, пока не рассмотрела его лучше.

— Для чего это? — спросила я озабоченно. — Никто не говорил мне, что твоя рука была поранена.

Он взглянул вниз.

— Она и не ранена. Мне просто приходится держать ее неподвижной. Пуля порезала мое легкое и застряла в лопатке. Займет немного времени правильно её вылечить.

Неожиданно для себя я разозлилась, мое волнение последних нескольких недель всплыло на поверхность.

— Где ты был, Хантер? Последним, о чем я слышала, было твое критичное состояние. С тех пор ни слова! Я не знала, жив ты или мертв. Я даже не знала, у кого спросить и разузнать о тебе. Ничегошеньки не знала! Ни от кого все это время!

Он вздохнул и жестом указал на диван.

— Ничего, если мы сядем? Я уверен, это займет время, а я быстро устаю.

Пытаясь успокоить себя, я выдохнула и села. Он присоединился ко мне, оставляя большое пространство, садясь на противоположный край дивана. Было странно видеть его намеренно держащим дистанцию. После всего того времени, когда я представляла себя находящейся в его объятиях, это ранило.

— Расскажи мне все, — потребовала я, не в силах оторвать от него взгляда. Он казался уставшим, нервным и немного сбросившим вес, но он по-прежнему был способен заставить все внутри меня переворачиваться только от одного взгляда на него.

— Хорошо. — Он казался таким чопорным и официальным. — Для начала, мое имя Дилан Хантер Уилкок и мне двадцать один год. Я недавно выпустившийся офицер полиции из Тусонского департамента полиции в Аризоне. Я не был в деле очень долго. Когда полиция Коппер Сити связалась с нами для помощи в этом деле, я был призван как часть междуштатной команды.

— Каком деле? — спросила я, досада сменилась любопытством.

— Семья Джордана Хенли считала, что его смерти сопутствовали подозрительные обстоятельства, и согласно другим свидетелям, он не был одним из тех, кто принимал тяжелые наркотики, такие как метамфетамины. Он не просто умер от передоза, а от непомерно большого количества наркотиков в организме. Много вопросов принесло вскрытие, которое также дало полномочия для дальнейшего расследования. Меня послали сюда собирать информацию и профили студентов в этой школе и посмотреть, смогу ли я проникнуть в место сбыта и выяснить, кто изготавливал или продавал мет. Когда я попал сюда, я пытался подружиться с Дереком Джонсоном и посмотреть, смог ли я отыскать, кого он снабжал и у кого покупал. Было важно быть вовлеченным во все аспекты такого образа жизни, чтобы обезопаситься от любых подозрений.

— Поэтому ты употреблял? Ты пытался поддерживать прикрытие?

— Да. Я не мог заставить тебя понять и не подставиться при этом. Я хотел сказать тебе, но не мог.

Это задело меня.

— Я бы хранила твой секрет. Или ты не доверял и мне?

— Я доверял тебе, но безопаснее для тебя было не знать. Кроме того, если бы ты узнала, это могло бы изменить то, как ты относилась к Клэю, а он был в моем списке потенциальных дилеров, после того, как ты сказала мне, что у него внезапно появились деньги. Я не хотел, чтобы ты спугнула его.

— Так все, что ты говорил мне, было ложью, способом сблизиться с Клэем, чтобы узнать о его намерениях?

— Нет. Я не был уверен насчет Клэя до самого конца, но сомнения были при мне. Я поймал его рыскающим возле твоего дома одной ночью, когда ты легла в постель. Это был тот день, когда ты обвинила меня в шпионстве из машины. Я знал, что что-то было не так и за тобой нужно присматривать. Он и вправду подбирался к тебе, но ты об этом не знала. У меня не было твёрдых доказательств, чтобы привлечь его к допросу, поэтому мне пришлось ждать. Я пытался найти способ раскрыть тебе что-то, не рассекречивая свою личность, но ты была такой уверенной и бесхитростной. Я не знал, что еще сделать на тот момент, кроме как оставаться близко и надеяться, что я буду способен должным образом защитить тебя.

Здесь появилась неловкая пауза, и я заиграла кромкой на пижамных шортах.

— Похоже, я была не права на счет него?

— Я сожалею обо всем, что касается него. Я знаю, все это должно быть очень непросто для тебя. Он долгое время был твоим другом. — Он выглядел сожалеющим, и я поняла, что он был искренен. Я знала, что он чувствовал по поводу Клэя.

Я повела плечами, не желая вспоминать недавний ужас, через который Клэй заставил меня пройти.

— Он не должен был стрелять в тебя. Он был бы в порядке, если бы не связался с тем, с чем не должен был.

— Он был болен, Кэми. Если честно, я считаю, что он никогда бы не навредил тебе, если бы был в своем уме. Что-то заставило его напасть. Грустно, но это правда.

Я сузила глаза.

— Почему ты говоришь так, как будто переживаешь насчет того, что случилось? Ты никогда не любил его.

— Нет, не любил, но я видел, как он относится к тебе.

Я хмыкнула, пытаясь дистанцироваться от боли и эмоций, кипящих внутри меня.

— Я была частью твоей лжи — твоим способом приблизиться ко всем тем детям. Так почему же имеет значение то, что он хотел меня?

— Ты шутишь, да? — Он выглядел рассерженным. — Ты и правда понятия не имеешь, как сильно я забочусь о тебе?

— Я не слышала о тебе неделями, Хантер… гм... Дилан, да кто бы ты ни был! Я не имела ни малейшего представления, где ты был и был ли жив! Думаю, ты доказал, как сильно заботишься обо мне! — набросилась я на него. — Знаешь ли ты, каково это… постоянно беспокоиться и гадать, был ли ты в порядке? Ожидая день за днем услышать что-то от тебя, да от кого угодно, и получая лишь отказы на вопросы о том, как ты? Ты оставил меня одну, не сказав ни слова о своем местонахождении!