Сердцеед (ЛП)

— Пару раз? — запоздало взрывается Джина, отойдя от шока. — И ты не подумала рассказать об этом своим лучшим подругам?

Сент уходит в винотеку (специальный холодильник со стеклянными стенами позади бара), приносит бутылку вина и бокалы, все это время с любопытством поглядывая на меня.

— Мне не показалось это стоящим внимания, — неловко выкручиваюсь я.

— Учитывая... — Джина хмурится, — Учитывая, — она указывает на Сента. — Это стоило внимания.

Джина смотрит на него.

Затем на меня.

— Это не важно, — говорю я.

— Ооооо, мужик, это плохо, — подкалывает Сента Каллен.

— Ах ты, хитрец, — говорит Тахо. — Вы трахались все это время. Спорю, вы, блин, трахались прямо сейчас, когда мы пришли.

Малкольм бросает на меня взгляд в молчаливом вопросе, после чего отвечает шепотом, низким голосом: «Рейчел — настоящая леди».

Я становлюсь красной, как помидор.

Малкольм взглядом явно спрашивает меня: «В чем дело?» 

— Черт, спорю, вы с этой леди продолжите трахаться сразу, как мы уйдем!

— Достаточно, Ти, — бормочет Сент, наливая вино, продолжая смотреть на меня с беспокойством во взгляде. Он пытается понять, что делать, видно, что он ждет подсказки от меня, но прямо сейчас я не могу включить голову, чтобы придумать, что ему подсказать. О боже.

— Давай поспорим, — неожиданно говорит Тахо Каллену, после чего поворачивается к Малкольму. — Если тебе удастся обольстить эту леди, я отдам тебе свои колеса. Если нет, ты отдашь мне одного из своих «бугатти-жучков».

Сент опускает свой бокал, а я смотрю на него, ожидая его реакции.

Как и мои подруги.

Похоже, ответ на вопрос, который так их интересует — «Сплю ли я с Сентом» — прозвучит прямо сейчас.

А Сент смотрит на меня, в его взгляде вызов и власть, когда он говорит: «По рукам. Я заполучу ваши машины, когда закончу».

Парни одобрительно кричат.

Кровь проносится по телу, меня бросает в жар от возбуждения, но также и от унижения.

— Сент! Ты же говорил, что она слишком хороша для тебя! — кричит Тахо, тыкая в Сента пальцем. — Стоит ей узнать тебя настоящего, и она сбежит.

Я не свожу взгляда с Малкольма, а он смотрит в ответ, слегка улыбаясь победной улыбочкой, когда наливает себе новый бокал вина и делает глоток. Словно все отлично в мироустройстве, потому что он снова на вершине.

И я взрываюсь.

— Скажи мне, что ты только что не поставил свои машины на то, что сможешь меня... — я замираю, и, когда он кивает, ухожу за своей сумкой. — Ладно, достаточно. Мы уходим. Спасибо за чудесно проведенное время, Сент, — тихо произношу я, спеша к лифту.

Он подходит следом.

— Вернись обратно, Ливингстон. Уходят все, кроме тебя...

Я продолжаю идти, и он сдвигается, чтобы своим большим телом преградить мне дорогу.

— Ты не слышала, что я только что сказал парням? — спрашивает он нежно. В его взгляде любопытство, кажется, он полностью озадачен моим поведением, будто я должна была быть в экстазе от того, как он заявил на меня свои права.

— Слышала, и именно поэтому ухожу.

Я проношусь мимо, оборачиваюсь в лифте и смотрю на него в последний раз, но его взгляд такой же закрытый и нечитаемый, как и выражение лица.

Девчонки заходят в лифт следом за мной.

— Рейчел, ты увязла по уши. Ведь ты уже пообещала статью Хелен.

— Уинн, я знаю, — я качаю головой, потому что обе мои подруги выглядят обеспокоенными моей ситуацией. Я только сейчас понимаю, насколько безответственной стала.

Я расхаживаю туда-сюда по кабине лифта. Мучаясь от того, как ушла.

Даже не верится, какие эти влиятельные бизнесмены на самом деле, мальчишки. Но мне все равно нравится один из этих мальчишек — безжалостный и амбициозный. Тот, которому не нравится проигрывать. Мне нравится этот мальчишка, мне все еще хотелось сегодня остаться с ним и, прежде, чем заявились его болваны-друзья, я знаю, он тоже хотел быть только со мной.

— Он повел себя с тобой как мудак, правда ведь? — говорит Джина, словно читая мои мысли, оборачиваясь к Уинн за поддержкой. — Все это плохая идея, Уинн. Ты согласна?

Я не даю ей ответить.

— Вы двое, вечно давили на меня, чтобы я начала с кем-нибудь встречаться. Что ж, я выбрала Сента.

— Который так же твой объект исследования, — добавляет моя соседка.

— Спасибо за напоминание, Джина. Ладно, что ж, у меня был момент слабости. Или... несколько. С ним так легко. Он отличается от того, что я себе представляла, и я потеряла голову, — я хмурюсь. — Послушайте, все по-честному. Он ведь ни с кем не встречается, так?

Они обе молчат.

— Ты переспала с ним и не сказала мне? Мне так обидно, Рейчел, — шепчет Джина.

— Что я могла сказать? Влияние Сента подчинило и меня?

— Вы тут ночь напролет разбирали фасоль от гороха, а ты, Золушка, даже не подумала нам рассказать!

Я вздыхаю, когда мы доезжаем до холла, понимая, что не хочу уходить. Я останавливаюсь и говорю: «Я возвращаюсь обратно».

Мои подруги становятся кружком возле меня.

— Рейчел, я всеми руками за интрижку, но есть причина, по которой он не встречается ни с кем больше трех раз... — говорит Уинн.

— На самом деле, четырех. Он помешан на цифре «четыре».

— Я все это делаю не потому, что стерва, — говорит мне Джина. — Я делаю это, потому что ты моя лучшая подруга, и я тебя люблю. У тебя было не так уж много свиданий, ты никогда этого не хотела, так что я предупреждаю тебя сейчас — я ни за что на свете не хочу, чтобы ты чувствовала то же самое, что чувствовала я, когда Пол меня бросил. Я бы и злейшему врагу не пожелала почувствовать себя такой использованной, никчемной, ничтожной, непривлекательной и полнейшей дурой, какой я себя чувствовала из-за того, что любила его.

Мы смотрим друг на друга.

— Ты знаешь, если ты решишь идти до конца с Сентом, я буду там, чтобы передавать тебе платочки, как в свое время делала ты. Но надеюсь, ты в курсе, что я так сильно волнуюсь за тебя, что, если ты пойдешь туда и тебе разобьют сердце, мое тоже будет разбито.

У меня начинает щипать глаза. Есть поддержка, о которой просишь, а есть та, которую тебе просто оказывают без вопросов. Мы обнимаемся, и я обещаю, что у меня все под контролем, когда захожу в лифт и еду обратно в пентхаус.

Я вхожу внутрь. Все мое тело покалывает, когда один его взгляд сексуальных зеленых глаз отрывается от того, что кажется началом игры в покер, и находит меня. Сент бросает карты и встает, а в его глазах вспыхивает настоящее хищное желание. Я ощущаю его всем телом.

Мой голос становится хриплым, когда я шепчу:

— Джентльмены, — обращаюсь я к двум шокированным парням, — если вас не затруднит, оставьте ключи от своих автомобилей у консьержа.

Дьявольская ухмылка Сента — я никогда ее не забуду.

Я становлюсь влажной, когда Малкольм говорит своим друзьям уйти.

— Сейчас.

Я становлюсь влажной из-за него. Из-за того, как он указывает мне на спальню, пока смотрит, как лифт опускается вниз и вводит код, чтобы никто не мешал нам, пока мы здесь. Все мои чувства обостряются, когда он идет следом за мной в спальню, и, когда я разворачиваюсь спиной к кровати, Сент подходит прямо ко мне.

Он ничего не говорит, только смотрит на меня, а потом обхватывает руками мою талию, и я заливаюсь ярким румянцем. Я чувствую нежные, словно перышко, прикосновения его губ, теплые, легкие, затем давление усиливается, когда он снова прижимается губами к моим, идеально сочетаясь, настолько, что заглушает мое «боже»... Это поцелуй, который превращается из сухого во влажный, из медленного в быстрый, из легкого в глубокий...

Я начинаю задыхаться, скользя пальцами между пуговиц его рубашки.

А Сент продолжает целовать меня, медленно и влажно. Обжигающий поцелуй. Поцелуй, который (я знаю точно) многое для него значит. Он обхватывает ладонью мою грудь, и ласкает ее, легонько потирает пальцем сосок, а его искушенное прикосновение обещает, что никто и никогда не сможет насытить, взять и удовлетворить меня так, как это сделает он.