Игра без правил

Поначалу Коди рассчитывал, что соблазнит ее, угостив хорошим вином и обедом, пустив в ход все свое очарование и внеся романтическую ноту в их отношения. Но тут таилась опасность, что Джун легко догадается о его истинных намерениях. Кроме того, времени было в обрез. День премьеры стремительно приближался, и могло случиться так, что он так ничего и не успеет предпринять. Вот почему действовать нужно было сейчас, пока спектакль еще окончательно не сцементировался. Конечно, кое-что можно было бы подправить и после премьеры, но тогда это будет намного труднее.

Он был абсолютно уверен в том, что должен идти напролом, как бы тяжело это ни было. Джун была из породы жестких деловых женщин, и, следовательно, без полномасштабного штурма тут не обойтись. Идея покорить Джун Рорк была уже сама по себе увлекательна. Черт побери, невыносимое желание раз и навсегда отделаться от проклятых денежных проблем довело его до крайней точки. Он был готов на все. На все. Даже жениться на ней, если потребуется. Джун обязана помочь ему. Другого выхода нет. Да и кто знает? Может быть, ей даже понравится.

– Ты ее трахнул?– голос Ронни еще звучал в его ушах.

– Что?

– Что слышал. – Перед его глазами стоял ее полный гнева, вызывающий взгляд. – Неужели ты как следует не отделал эту чертову ведьму?

– Да заткнись ты!

– Я так и знала. – Коди будто наяву слышал голос Ронни. – Если бы ты ее трахнул, она бы сделала все, что ты скажешь. Да ты что, слепой? Она же старая дева, потому и бесится. Да она бы стала твоей рабой.

– Джун! – громко позвал Коди, стараясь отогнать прочь ужасное наваждение в образе Ронни де Марко. Нет, он и мысли не мог допустить о том, чтобы обойтись с Джун так же цинично, как обычно поступала в таких случаях Ронни.

– Что ты здесь делаешь в такое время? – Джун закрыла дверь на тяжелую цепь и повернула ключ в скважине.

Коди приблизился к ней и растерянно пробормотал:

– Я… я… ждал вас. Я думал… думал, что у вас найдется время… поговорить. Как вы на это смотрите?

Она пожала плечами.

– Хорошо. – Джун взглянула на наручные часы. – Хочешь есть?

– Хочу, – нерешительно ответил Коди. – Вообще-то мне не хочется никуда идти. Но и здесь не очень удобно говорить. Дело очень важное и сугубо личное. – Они неторопливо пошли вдоль здания к служебному входу. – Вы очень голодны?

– Нет, не очень, – ответила она, аккуратно приглаживая рыжие вихры. – Ну так куда бы ты хотел пойти?

Коди глубоко вздохнул.

– Не знаю, куда-нибудь, где можно посидеть и расслабиться. Ну, может быть, выпить пива.

Джун проверила, закрыта ли служебная дверь, дважды дернув за ручку. Идея Коди ей вполне понравилась.

– Ну что ж, пойдем поищем какой-нибудь приличный бар? – доброжелательно предложила она.

Они приближались к первому перекрестку, Коди был готов начать свою атаку. Нужно было идти напролом, но при этом играть тонко.

– Вот этот, по-моему, ничего, как ты думаешь?

Коди остановился, как будто что-то припоминая.

– Если не ошибаюсь, вы, кажется, живете где-то рядом?

– Да, – отозвалась Джун, очевидно, почуяв подвох. Она внезапно остановилась и пристально посмотрела на Коди. – Что у вас на уме, мистер Флинн?

– Я же сказал: хочу поговорить по личному вопросу. Джун, я бы очень не хотел, чтобы нам кто-нибудь помешал… – Коди был чрезвычайно серьезен. – Я буду признателен, если вы уделите мне несколько минут. Вы сможете меня выслушать?

Джун терялась в догадках. Она не могла найти разумное объяснение его поведению. Почему он караулил ее после работы вместо того, чтобы прийти к ней в кабинет? Но его интонации только больше возбуждали ее любопытство. И, кроме того, общество Коди ей было приятно, хотя рассудок требовал одуматься. В любом случае лучше провести время, выслушивая его излияния, чем коротать еще один вечер в полном одиночестве, вычищая из-под ногтей клей для самолетиков.

Наконец они поднялись в ее квартиру. Джун заперла за ним дверь и не мешкая потребовала объяснить загадочность его поведения.

– Ну, выкладывай, приятель. Что все это значит?

Коди снял пиджак, осторожно обошел кофейный столик и присел на диван. Потом взглянул на Джун и указал на место рядом с собой:

– Пожалуйста, садитесь. Прямо не знаю, как начать… ну, в общем, скажу честно. Это… очень тяжело для меня.

Джун бросила свою куртку на спинку кресла-качалки и села рядом с Коди. Серьезная мина на лице Флинна уже начинала всерьез ее беспокоить. Уж не собирается ли он уйти из спектакля? О нет, только не это! Он не может этого сделать! От страха у Джун перехватило дыхание. Она напряженно сверлила его глазами, стараясь определить, что у него на уме. Если он решил уйти, она за себя не ручается. Нельзя же все опять начинать сначала!

– Дело в том, что… – Коди постарался вложить в свои слова как можно больше искренности. – Джун, я знаю, что вы думаете обо мне. Вы не скрывали это с самого начала. Но вы ошибаетесь. Надеюсь, вы поймете. Истина – это не то, что нам кажется. Разве вы об этом не знали?

– О чем это ты? – Джун удивленно поглядела на Коди.

– Я говорю о своих чувствах.

– О чем? – не поняла Джун, начиная тревожиться. – Тебя что-то не устраивает в спектакле? Ты хочешь уйти?

Он пристально посмотрел ей в глаза.

– Нет. Спектакль тут ни при чем. – Он наблюдал, как постепенно проясняется ее лицо, и наконец понял, что час пробил. – Я хочу поговорить о своих чувствах к вам, Джун.

Лицо Джун покрылось густым румянцем.

– Ко мне? Коди, мне наплевать, нравлюсь я тебе или нет. Я только делаю свою работу. Но если я тебя не устраиваю…

– Нет, ты мне нравишься, – прервал ее Коди. – И даже больше… Больше, чем мне бы хотелось.

Джун внезапно замолчала, удивленно моргая глазами.

«Что он сказал?»

– Мы оба знаем, что поначалу не все было гладко. – Он понизил голос. – Но это прежде, чем я узнал вас по-настоящему. Джун, я не хочу, чтобы вы меня ненавидели.

– С чего это мне тебя ненавидеть? – тихо отозвалась она. Его слова показались ей до боли знакомыми. – Ты отлично справляешься с ролью, чего я, надо признаться, не ожидала. А что касается моего отношения к тебе, то, мне кажется, мы прекрасно сработались. Особенно в последнее время. – Нервная дрожь и тревога в голосе выдавали ее волнение: – К чему ты, черт возьми, клонишь?

Коди повернулся к Джун и положил руку на спинку дивана всего в нескольких дюймах от ее плеча. До сих пор он никак не мог подобрать нужные слова. Но внезапно ему стало совершенно ясно, как построить разговор. Он проговаривал его каждый день на репетициях. Отлично! Как раз то, что надо. Он вспомнил, как реагировала Джун, когда он впервые репетировал эту сцену. Она была тронута до глубины души. Возможно, так случится и на этот раз.

– Может, вам это покажется смешным, но… – Он замолчал и отвернулся, стараясь справиться со смущением. Коди не предполагал, что объяснение будет даваться ему с таким трудом.

Легкий трепет волнения пробежал по телу Джун. Он что же, пришел сказать ей, что она его интересует? Быть не может! Это слишком нелепо. Абсурдно. Смешно. Глупо. Еще ни один мужчина ей об этом не говорил.

– Но что? – подтолкнула она Коди.

Он глубоко вздохнул, надеясь, что это придаст ему храбрости, и начал:

– Джун, когда ночью я лежу в кровати, бессонно уставившись в потолок, твое лицо является мне во тьме.

Ну, это уж слишком! Сцена из спектакля! Джун внезапно растерялась, смутилась. Он что, издевается над ней? Ей было вовсе не до смеха.

– Отлично, Коди. Эта реплика Эвана Чэмберса пришлась как нельзя кстати. Может, ты наконец скажешь мне, в чем дело, или ты пришел поиграть со мной? Если так, то тебе лучше уйти. У меня полно дел.

– Нет, нет, я не играю. – Он наклонился к ней ближе и заглянул в глаза. – Да, вы правы, это слова Эвана, или, вернее, Артура Трумэна. Но поверьте, я не лицемерю. Странно, но я испытываю те же чувства, что Эван Чэмберс. Не я придумал эти слова, но они точно выражают состояние моей души… Пожалуйста, выслушайте. Это единственный способ объясниться. Правда. Ты стала для меня наваждением. Каждую ночь, когда я остаюсь один, перед глазами всегда стоит твое лицо. – Он помолчал немного и придвинулся к Джун еще на дюйм. – Да, именно твое лицо.