Сволочи (СИ)

– Нет, Джаред вроде на месте. – Карлос оглянулся и, улыбнувшись, ушёл.

Шмидт проводил друга взглядом и посмотрел на Маслоу. Тот сидел, угрюмо уставившись на свои колени. Кендалл, тяжко вздохнув, медленно подошёл к Джеймсу.

– Всё ещё злишься?

– А что мне ещё делать? – спросил он, коротко взглянув на Шмидта. – Танцевать?

– Нет, – усмехнулся тот и сел рядом. – Просто… ты бы мог на некоторое время поменять своё настроение…

– Как?

– Не знаю. Вспомни, как прошлый раз мы пытались познакомиться с теми тёлками в клубе.

Кендалл заливисто рассмеялся, и Джеймс тоже невольно хохотнул. Через несколько мгновений Маслоу уже открыто смеялся, но тут же его лицо перестало выражать положительные эмоции. Джеймс нахмурился и встал.

– Нет, не могу. Передо мной всё равно стоит он и… Софи.

– Ты же даже не видел того, как это происходило, – возмутился Шмидт, закинув ногу на ногу.

– Я знаю, но… Я просто представляю себе это.

Они замолчали. Их слух улавливал слабую мелодию, плавно переплетающуюся с голосом Карлоса. Эта песня рассказывала о неразделённой любви, и каждый, слушая её, вряд ли будет улыбаться или вспоминать что-то весёлое.

Джеймс встал спиной к двери, скрестил руки на груди и вздохнул; он и Кендалл о чём-то думали. Вдруг на глаза Маслоу легли чьи-то худые руки, и парень, сразу узнав их, расплылся в улыбке. Он обернулся и, чмокнув Софи в губы, произнёс:

– Привет, родная. Что ты тут делаешь?

– Соскучилась.

– Я тоже, моя хорошая. – Он прижался к ней, и их губы слились в нежном поцелуе.

Так прошло несколько минут. Шмидт, дабы напомнить о своём присутствии, громко прокашлялся.

– Ой, привет, Кен. – Софи слабо улыбнулась и, взяв «любимого» за руку, пошла к диванам. – А где Карлос?

– В будке.

– Где-где?

– Ну, в звукозаписывающей кабинке, – усмехнувшись, ответил Джеймс. – Мы называем её будкой.

Джеймс присел на диван и, посадив Софи себе на колени, ласково коснулся губами её щеки. Она тихо засмеялась.

Кендалл передёрнул бровями и отвернулся, слегка топая ногой в такт звучавшей музыке. Через некоторое время Софи произнесла:

– Любимый, я хочу кофе.

– Кофе?

Она кивнула. Джеймс ещё раз поцеловал любимую в губы и, обняв за талию, отстранил от себя. Софи села рядом с Кендаллом и улыбнулась ему. Шмидт в ответ отвернулся. Маслоу, прихватив бумажник, покинул помещение.

– Слушай, я понимаю, что, может быть, тебе не хочется вспоминать это… – начал Кендалл, не поднимая взгляда. – Но мне почему-то не кажется, что Логан… ну…

– То есть, ты мне не веришь? – тихо спросила Софи.

Кендалл, поджав губы, сказал:

– Я верю фактом, а твои слова не подкреплены никакими аргументами. Следовательно, твои слова не факт. Просто я давно знаю Логана и часто видел его в нетрезвом виде. Но ни разу, слышишь? Ни разу он не домогался девушки. Даже тогда, когда был в неё влюблён.

– Но теперь, видимо, он изменился…

Шмидт удивлённо посмотрел на неё.

– Ты меня не слышишь? Я тебе ясно сказал, что…

– Кен, я не считаю, что стоит продолжать этот разговор.

– А я считаю. У меня есть сомнения, и я просто обязан их развеять… Может, расскажешь всё поподробнее?

– Я уже рассказывала, – рассердившись, сказала Софи.

– Расскажи ещё раз. Или, уже не помнишь, о чём врала?

Она хотела что-то сказать, но вместо этого ударила Кендалла по щеке и зачем-то прикрылась руками. Шмидт сидел, открыв рот от удивления и ошарашенно смотря на девушку.

– Софи, какого ты творишь?! – закричал он.

Она не ответила и, выгнув шею, посмотрела в коридор. К студии уже приближался Джеймс со стаканом кофе в руке.

– Я… ты просто… – задыхаясь от возмущения, тараторил Кендалл. – Дура!

Софи заплакала. Шмидт ещё больше удивился и, тряхнув её за плечи, спросил:

– Чего ревёшь-то, а? Что я сделал?

– Софи? – изумлённо спросил Маслоу, стоявший в дверях. – Что тут происходит?

– Джеймс! – воскликнула она и кинулась к парню. – Пока тебя не было… он… Кендалл…

– Что? – нетерпеливо спросил парень, поставив стакан с кофе на тумбу. – Что?!

– Он ударил меня.

Софи заплакала пуще прежнего и кинулась в объятия Маслоу. Джеймс сердито посмотрел на Шмидта и обнял одной рукой девушку за талию. Кендалл вскинул брови вверх, ткнул пальцем себе в грудь и отрицательно замотал головой.

– Джеймс, слушай сюда! – заговорил он, встав. – Я был дураком…

– Естественно! – воскликнул Маслоу, перебив Кендалла.

– … был дураком, когда не верил Логану. Эта девушка – просто исчадие ада, не смей ей верить!

– Да? – удивился Джеймс, крепче прижав к себе Софи. – Кто вас знает, может, вы с Хендерсоном сговорились?

– Чего? Маслоу, ты слышишь, о чём говоришь?!

– Слышу. И думаю, что вы просто завидуете.

– Завидуем?! – усмехнувшись, громко задал вопрос Шмидт. – Чему? Тому, что у тебя не девушка, а лгунья и предательница, которая добивается не знай чего?

– Замолчи, – сквозь зубы процедил Джеймс, сжав кулаки.

– И не подумаю! Я скажу всё, о чём думаю. Так вот знай, что мы не завидуем и… Мне искренне жаль тебя.

– Почему?

– Потому, что ты веришь ей. – Кендалл пихнул парня в грудь. – Ты готов предать нашу старую дружбу, готов забыть всё, что между нами было, готов довериться ей, ты просто слеп, Маслоу. У меня порой ощущение, что любовь – это не чувства, а колдовство какое-то. А она, – Шмидт указал на Софи, – колдунья. Злая ведьма.

Он оттолкнул девушку и пошёл к дверям. На пороге Кендалл обернулся и тихо сказал:

– До встречи.

Шмидт подъехал к дому Хендерсона. Ворота, как ни странно, оказались незаперты, и Кендалл без заморочек проник на участок. Логан сидел на крыльце, повернувшись к другу спиной. Шмидт, вздохнув, пошёл к нему и развернул за плечо. Между указательным и средним пальцем Логана была зажата сигарета.

– Мать честная, ты идиот! – воскликнул Кендалл и, отобрав отраву у друга, затушил её.

Шмидт с ужасом обнаружил, что на земле валяется около десятка затушенных окурков.

– Зачем? – тихо спросил он, сев на ступеньки рядом с Логаном.

– Не знаю, – угрюмо ответил он, смотря куда-то вдаль. – Мне всё надоело.

– Сначала алкоголь, потом сигареты. А дальше, дальше что? Колоться начнёшь?

– Курение – это временно. Просто так, чтобы нервы успокоить.

– А ещё голос посадить и лёгкие за компанию. Друг, ты знаешь, как будешь ужасно петь?

– Знаю, – грустно произнёс Хендерсон, понурив голову. – Зачем приехал?

– Я… В общем, хотел извиниться.

– За что?

– За то, что так вёл себя с тобой. Знаешь, я был глупцом, когда верил Софи… Оказалось, что она просто девочка, которая не знает, чего хочет.

Логан сидел, безмолвно о чём-то думая, и слегка пошатывался.

– Знал бы ты, о чём мне рассказала Мэдисон, – тихо проговорил хозяин дома.

– И о чём?

Хендерсон ввёл Кендалла в курс дела, рассказав об услышанном Мэдисон разговоре Софи и её сестры.

– М-да, – покачал головой Шмидт. – Она та ещё стерва. Ну, что делать будем?

– Не знаю. Явно не ждать, пока она подставит ещё и Карлоса. Тогда Софи совсем заберёт от нас Маслоу…

Они помолчали, как Кендалл вновь заговорил:

– Кстати о Мэдисон. Как у вас там с ней?

– Никак.

– Ты ей не звонил?

– Нет. – Логан отрицательно замотал головой. – И не писал.

– Ну так позвони! Знаешь, чувак, ты себя очень некрасиво повёл с ней.

– Я знаю это, знаю. Я же не чурбан бесчувственный.

Он встал и зашёл в дом. Шмидт вошёл следом.

– Позвонить? – нервно задавал вопросы Логан, держа телефон в руках. – Или написать? А может вообще поехать к ней?

– Я считаю, что будет лучше, если ты извинишься, смотря ей в глаза. Так что действуй.

Хендерсон медленно положил мобильный на стол, но потом вновь взял его в руки и пошёл к гостиной.

– Нет, я не смогу посмотреть ей в глаза. Мне стыдно.