Дай мне знак, что любишь (СИ)

– Эви...

– Скажи!!! – мой крик наверное было слышно в другом доме, но сейчас мне было наплевать.

– Это действительный перевод, – убитым голосом ответил Джейсон.

– А деньги? – я должна была услышать ответ, и одновременно не хотела знать.

– Это Трифонов перевёл деньги, – сказал Спарк.

Я ударила его. Просто не смогла сдержать себя и свою руку, которая впечаталась в его щеку, оставляя белый след. Но даже видя, что ему больно, не смогла успокоиться. Он увёз меня в Америку, держал, как любимую домашнюю зверушку, хотя нет. Даже, как нелюбимую, скинул на заботу Марты, а сам под благовидным предлогом пустился во все тяжкие. А я жила и мечтала встать на ноги, и когда это случилось, этот негодяй смог втереться ко мне в доверие, и убедить меня, что всё что он делал, он делал ради меня, а Миша, такой – сякой даже пальца о палец не ударил, а в действительности? А действительность словно обратная сторона зазеркалья, показала всю уродливую правду.

– Так чья же я собственность, Джейсон? – мои слова заставили его плечи напрячься. – Отвечай, чёрт тебя дери! Кто мой хозяин?

– У тебя нет хозяев, Эвелина.

– Какой же ты подонок!!! – присев на кровать, я уткнулась в ладони и вновь расплакалась. Было так больно осознавать, что мужчина, которого я обожала, которым восхищалась за его благотворительность и щедрость, а оказалось, что всё это фикция и прекрасный принц, Джейсон Спарк, оказался гоблином. Как я могла так ошибаться? Как могла за этот год не рассмотреть, что он представляет из себя? Ответ на эти вопросы до идиотизма прост. Я люблю его, люблю даже, несмотря на это предательство, даже, несмотря на ложь и манипуляции. Но какой бы не была эта любовь, я не могу оставаться здесь, с ним.

Резко поднявшись я направилась к шкафу и достав оттуда свой чемодан начала хаотично кидать в него вещи.

– Лина, что ты делаешь?

– Это очевидно. Я возвращаюсь к себе, потому что не могу находится с тобой в одной комнате дольше пяти минут.

– Постой... – он опустил руки мне на плечи, едва не заставив вновь проявить слабость и остаться. Но как я тогда буду к себе относиться? Безвольная марионетка, с которой делают всё, что хотят.

– Нет! – я скинула его руки и продолжила кидать вещи, не обращая внимания на слёзы, катящиеся по щекам. – Не прикасайся ко мне больше! Никогда!

– Эви... – как он смог изобразить такой убитый голос? Да, Джейсон, ты отличный актёр.

– Я тебя ненавижу! – он второй раз схватил меня за плечи, разворачивая к себе и заставляя перестать собирать вещи.

– Послушай, Эв...

– Я не хочу больше ничего слышать, – вновь попыталась вырваться, ничего не вышло. Джейсон крепко держал меня. – Ты сможешь объяснить, почему утверждал, что это ты заплатил? Сможешь рассказать, почему считал меня своей рабыней? Сможешь объяснить, почему Миша не смог вылететь в Америку, из-за чего ему завернули выдачу визы?

– Не сейчас, – ответил он, и я вновь попыталась оттолкнуть его, но когда это не вышло, расплакалась. – Эв, послушай, да я солгал, что перевёл деньги, да я поспособствовал, чтобы Миша не смог выехать, но я никогда не думал о тебе, как о рабыне... – он замолчал, когда я заплакала сильнее.

Этот разговор воскресил все воспоминания, которые я уже для себя отбелила и подкорректировала.

– Лина, ну не плачь, детка, – он попытался прижать меня к груди, но я упиралась, не позволив обнять.

– Пусти меня, Джейсон. Я хочу уехать отсюда домой.

– Не бросай меня, – хрипло проговорил он утыкаясь лицом мне в волосы. – Ты клялась, что не оставишь!

– А ты клялся, что не солжешь! Ты клялся, что любишь меня, но осознанно держал меня подальше от Миши, прекрасно зная, что он расскажет, как ты поступил с ним и со мной.

– Да я солгал! – он оттолкнул меня, так что я приземлилась на кровать. – Я не хотел тебя делить ни с кем, ещё тогда. А про чувства твоего Миши, знал, и ревновал. Да что там ревновал. Я с ума сходил, когда он назвался твоим мужем.

– Да, он сказал, что ты пожелал себе новую игрушку. Но вот незадача. Игрушка бракованная оказалась.

Я хлестала его этими словами, не обращая внимания на то, как гневно загорелись глаза Спарка.

– Ты никогда не была игрушкой! – рявкнул он так, что я подпрыгнула на кровати. – Если бы это было так, ты бы узнала об этом почти сразу. Я бы не няньчился с тобой восемь месяцев, я бы не кормил тебя самолично, я бы не признался в своих чувствах, я бы просто трахнул тебя, и отправился по своим делам. Вот что значат для меня игрушки, так было раньше, так было и у Миши, он тебе не рассказывал, как вёл себя до того, как начал встречаться с твоей сестрой?

– Ты знал?! – ещё один удар достиг цели.

– Конечно знал, – отмахнулся Джейсон и повернулся ко мне спиной, глядя в окно. – Можно сказать, это я свёл твою сестру с Трифоновым.

– Господи! – я вернулась к сборам. – Вокруг меня собрались одни лжецы. Есть хоть кто-то, кто не врал мне? Хоть один человек?

Ответом была тишина, которая неимоверно тяжелым грузом опустилась мне на плечи. Одна. Всегда и везде одна, даже сестра и та, врала, боясь видимо, что я уведу у неё возлюбленного. А Джейсон? Вот чья ложь причиняла самую острую и самую сильную боль. Именно потому, что я доверила ему свою жизнь в буквальном смысле этого слова, и открыла своё сердце, впустив его, несмотря ни на что.

Что с этим делать? Как дальше быть? Работать с Мишей после всего или найти другую работу? Об этом я подумаю потом, а сейчас пора уходить. Застегнув кое-как чемодан, я поставила его на пол, и вновь оказалась в кольце рук.

– Лина, не уходи! – от боли в его голосе, у меня на глазах навернулись слёзы, но прикусив до крови губу, я покачала головой.

– Не могу я остаться, не теперь, – и как у меня сил хватило сказать столько слов?

– Я люблю тебя, – его руки ещё сильнее прижали меня, почти лишая дыхания, а потом всё исчезло.

Подхватив свой чемодан я направилась к выходу, но возле дверей не выдержала и обернулась. Джейсон сидел на кровати, обхватив голову руками. Эта картина едва не заставила меня вернуться, но я не могла простить эту ложь, сейчас не могла. Однако сердце никогда не подчиняется разуму, и почти закрыв дверь я прошептала:

– А я люблю тебя, – он дернулся, но я уже закрыла дверь и нос к носу столкнулась с Теодором Гослингом, на котором не было ничего, кроме домашних треко. – Рада была увидеть тебя, Тео.

– Да, я заметил это сразу, – он не улыбался, видимо все слышали наш “весёлый” разговор с Джейсоном.

Я не стала притормаживать, и направилась к выходу, но вновь остановилась, когда из кухни в коридор вышла Александра.

– Ты действительно бросаешь его? – в её голосе осуждение смешалось с непониманием, а у меня больше не осталось сил, чтобы ещё одной Спарк объяснять, что я чувствую себя использованной.

– Так будет лучше, Лекси, – тихо ответила я.

– Для кого лучше?

– Для нас обоих, – я подошла к ней и пригладила выбившуюся прядь волос. – Береги себя, девочка, у тебя есть для кого это делать.

Она не отшатнулась, и это успокоило меня немного, но не остановило от ухода. Когда из спальни Джейсона раздался грохот, а потом крик, я поторопилась скрыться с глаз.

Открывая своим ключом квартиру, я уже не сдерживала слёзы, я ревела в голос, и закинув чемодан прижалась к стене и сползла по ней вниз. Я ревела так долго, пока не замерзла сидеть на полу в коридоре, потом кое-как поднялась на ноги и отправилась на кухню налить себе стакан воды.

Вот и закончилась моя недолгая сказка о любви прекрасного принца...

Глава 48.

Джейсон проснулся от лёгких касаний к обнаженной груди. Женские пальцы нежно гладили и ласкали кожу. Не открывая глаз, он улыбнулся. Сейчас казалось, что вчерашний разговор был просто кошмарным сном, и Эв рядом, прижимается обнаженным бедром к его паху. Так же, не открывая глаз, мужчина протянул руку и погладил шелковую кожу женской ноги.

– Любимая, мне такой кошмар приснился, если бы ты знала... – она ничего не ответила, только прижалась губами к мужской груди, вызывая дрожь от наслаждения. Потом оседлала бёдра Джейсона, вводя в себя его член, заставляя застонать и почувствовать, как туго внутренние мышцы обхватывают его член. Девушка качнулась, и по позвоночнику Джейсона прошла дрожь.