Единственная

Таш отнеслась к известию о том, что отец на свадьбу не приедет, с полным безразличием. Его огорчило это, но он не стал делать ей замечаний.

Покинув Вестерфилд, Наташа практически порвала отношения с Леонардом. Холодность Таш Бен всегда старался компенсировать частыми звонками отцу, консультациями с врачами, лечившими его многочисленные болезни, но сам тоже редко наведывался в Вестерфилд и в этом смысле был ничем не лучше сестры. Решено: что бы ни было, он непременно возьмет несколько дней отпуска и в понедельник обязательно поедет в Вестерфилд.

Немного приободрившись, Бен повнимательнее оглянулся вокруг, рассматривая хорошо обставленную комнату с темными дубовыми панелями и книжными полками на стенах. «Трибьюн клаб» был таким же роскошным, как все подобные места. «Именно такие во вкусе Таш, — подумал Бен рассеянно, — она не хочет надевать свадебное платье, но для венчания выбирает самое традиционное место в мире».

Внезапно Бен похолодел. Нельзя сказать, что для него было полной неожиданностью увидеть ее, нет, но он просто не подготовился. Сделав глубокий вдох, он внутренне сжался и смотрел, как она наблюдает за невестой и женихом.

Она стала совсем другая, чужая ему, но в то же время все еще такая знакомая. И — гораздо красивее, чем прежде. На ее лице отражалась уверенность в себе, которой он никогда не замечал раньше, когда они были моложе. Она молча сидела рядом с высоким седым мужчиной, державшим ее руку в своих ладонях, и выглядела вполне довольной.

На Бена нахлынула волна воспоминаний, которую он с трудом мог выдержать. Он увидел мать и все события, окружавшие ее трагическую смерть. Господи, как он ненавидел эти воспоминания, невозможно передать, какими болезненными они были даже сейчас. Он научился избегать их, но здесь была Карлин, которая снова все всколыхнула. И в то же мгновение на него посыпались картины из того времени, когда они были подростками. Он вспомнил лихорадочное возбуждение, охватившее их в тот вечер, когда они отправились на какие-то нелепые танцы, они были молоды и наивны, но абсолютно точно знали, чего хотели. Он ощутил запах воздуха на берегу озера в ту ночь, вкус ее розовой помады, нежный аромат ее шеи; он вспомнил ночь, когда они впервые любили друг друга в его тесном автомобиле по пути домой с первого Наташиного шоу. Беспорядочный поток сладостных видений из прошлого стремительно накатывался на него. Он ощущал кожу Карлин, когда они лежали оба обнаженные и он ласкал ее в те волшебные часы, которые им время от времени удавалось выкроить. А вот они идут домой после школы, он обнимает ее, а она засунула руку в задний карман его брюк, и им нет дела ни до кого вокруг. Или звонок в дверь крошечной квартиры ее родителей в субботу вечером, и он не может дождаться ее появления на пороге, потому что они не виделись целый день.

Именно в этот момент Карлин подняла голову и встретилась с ним взглядом. Мгновение они всматривались друг в друга. Что, черт побери, происходило с ним все эти годы, почему он считал Карлин ответственной за то, что случилось с его матерью? После ужасов и страданий, с которыми он сталкивался, будучи врачом, скандальная связь их родителей сейчас казалась совершенно несущественной. Обвинять в ней Карлин было невообразимым сумасшествием и ребячеством. Глядя на нее сейчас, Бен чувствовал только непреодолимое желание подойти к ней, обнять ее, сделать… он сам не знал, что. Но он вдруг понял, что просто не в состоянии находиться так далеко от нее, и… стал медленно улыбаться.

Мужчина, сидевший рядом с Карлин, наклонился и что-то прошептал ей на ухо, рассеяв чары, и Бен в смущении отвел взгляд. Он выставил себя идиотом, черт побери. Что он таращится на нее, как снедаемый любовью баран? Она не обращала на меня внимания, вероятно, много лет. За все это время, несмотря на то что так и оставалась ближайшей Наташиной подругой, Карлин ни разу не появилась у нее, когда он приходил в гости к сестре. Разумеется, он всегда держался в стороне, если знал, что Наташа и Карлин вместе, но дело не в этом. Сейчас он сделал дружескую попытку к примирению, и вот что из этого вышло.

Его всегда выводили из себя постоянные Наташины утверждения, что профессиональные достижения Карлин — это его заслуга. Он знал все и о ее обучении в Гарварде, и о ее успехах в полиции, но готов был поспорить, что Карлин никогда ни малейшего интереса не проявляла к его карьере, ни на секунду не задумывалась, что он остался верен своей мечте стать врачом.

Приглушенный звук разбивающегося стекла заставил Бена снова посмотреть на Итана, который как раз занес ногу над завернутыми в белую салфетку бокалами для вина. Когда Итан и Наташа целовались, Бен порадовался выражению истинного счастья, светившегося на лице сестры. Ах, если бы только эта свадьба принесла настоящее спокойствие в ее душу! Быть может, благодаря Итану она поверит в себя.

Бен и Лесли проводили пару из зала.

— Таш, знаешь, чего я желаю тебе? — Бен обнял и поцеловал сестру.

— Знаю, Бен. — Она улыбнулась и, в свою очередь, обвила его руками.

— Ты заслуживаешь всего счастья в мире. Я люблю тебя. — Еще раз крепко обняв ее, Бен отпустил Наташу к другим гостям, которые тоже хотели поцеловать и поздравить новобрачную.

Бен проскользнул в бар, зная, что там, в толпе прибывающих на прием гостей, он сможет избежать встречи с Карлин, и действительно не видел ее, пока не вошел в обеденный зал, где она и ее спутник отыскивали свои карточки. «Как Таш могла сделать такую глупость?» — раздраженно подумал Бен, когда мужчина подвинул Карлин стул; хотя у Таш хватило благоразумия усадить их за разные столы, они оказались прямо напротив друг друга, всякий раз, отрываясь от еды, он волей-неволей смотрел бы на Карлин через стол. Бен незаметно переложил карточки — так, во всяком случае, немного лучше. Рядом с ним села одна из Наташиных подруг-моделей, и он немедленно пригласил ее танцевать, радуясь возможности совсем покинуть стол.

Оказалось, что довольно многим Наташиным подругам захотелось потанцевать с ним, поэтому Бен оказался занятым на большую часть обеда. Однако когда он в конце концов сел, чтобы проглотить кусок, то не мог удержаться, чтобы не взглянуть на Карлин и ее спутника; они оба смеялись и выглядели идеальной парой. Бену не нужно было говорить себе, что неприязнь, которую он чувствовал к другу Карлин, неразумна. Черт с ним. Конечно, он мог преодолеть себя и быть более дружелюбным, но почему он должен делать первые шаги на пути к примирению? «Если бы она хотела поговорить со мной, — подумал Бен с досадой, — она бы сделала это еще раньше».

— Почему бы тебе не пригласить ее танцевать?

Бен испуганно отвел взгляд, перед ним стояла Наташа, явно уловив, куда он смотрел.

— Давай, Бен, — настаивала сестра, — ради прошлых времен, если больше ничего нет.

— А ты так уверена, что я хочу возродить былые времена? — поддел ее Бен. — И почему я?

Наташа только качнула головой, она была слишком счастлива, чтобы обижаться.

— Господи, неужели вы не достаточно наказали друг друга?

Бен ничего не ответил. Тогда она наклонилась и поцеловала его в щеку.

— Как бы то ни было, я очень люблю тебя и хочу, чтобы вы оба помирились, потому что я всегда оказываюсь в центре холодной войны. Кроме того, вы должны быть вместе, я никогда не перестану в это верить.

Женщина в черной шляпе с широкими полями помахала Наташе с другого конца комнаты, и та отошла, улыбаясь и на ходу здороваясь с гостями. Глядя ей вслед, Бен пристыдил себя. Конечно, он вел себя как ненормальный. Ради Бога, он взрослый мужчина, и нет причины приходить в замешательство при виде девушки, которая в юности была его подружкой. Он снова обернулся в сторону Карлин. Стул ее друга был пуст, а она пила кофе и разговаривала с мужчиной слева. Бен поднялся, быстро застегнул пиджак и решительным шагом направился к ее столу, улыбнувшись ей, когда понял, что она заметила его приближение, и на этот раз она улыбнулась в ответ.