В канкане по Каннам

— Честно говоря, я не ожидала от тебя ничего подобного. Даже представить себе не могла, что ты способна на такое!

— Но я думала, что они знают! — оправдывалась Кейт. — Была уверена, что все согласны…

— Согласны? Они что, ненормальные? Это же просто невероятно!

Кейт постепенно начала осознавать — и это было очень неприятно, — что они говорят о разных вещах. «Неужели мама имеет в виду тот вечер, когда к ним приходил Нат?» — заволновалась она.

— Ты была воспитана совсем на других ценностях! — негодовала мать.

Но в тот раз ничего особенного не произошло. Ната прервал звонок мобильного. Как теперь понимала Кейт, ему тогда звонила Шампань.

— У твоей бабушки чуть не случился приступ! — продолжала кричать мать.

Кейт никак не могла взять в толк, что могла увидеть бабушка. Ведь она в тот момент сидела у телевизора и шторы в спальне были задернуты.

— Мы всего-то затеяли небольшую весеннюю уборку, — продолжались объяснения. — Хотели немного привести в порядок твою комнату!

Кейт похолодела, на лбу выступил пот. У нее появилось подозрение — самое ужасное из всех, что были до сих пор.

— Никто из нас, никто, — кипятилась мать, — не сможет больше посмотреть в лицо Дорин Брейсгирдл.

Кейт зажмурилась. Перед глазами у нее разлилось красное море, и в нем испуганно заметались маленькие черные точки. Теперь она понимала, что чувствуют ее родные. Это не могло быть правдой, но увы… Мама обнаружила рукопись «Жиголо с севера» под кроватью, куда Кейт спрятала ее от Ната.

— …больше никогда. Что касается главы о женской ассоциации…

Кейт хватала ртом воздух. Наверное, ей не стоило тогда так увлекаться фантазиями и писать про бисквитный пирог…

— А то, что ты пишешь про Джелин Шоу! Даже если это правда! — кипела от возмущения мама. — Мне стыдно за тебя. Я говорю серьезно. Просто взять и оставить это… эту гадость под кроватью. Ведь ее мог найти кто угодно!

Судя по всему, так и произошло. Кейт услышала шум на другом конце линии, в трубке что-! то засвистело, и раздался голос:

— Маргарет, дай мне поговорить с ней. А сама пойди на кухню и успокойся.

Громко хлопнула дверь.

— Кейт?

— Бабуля?

— Детка, с тобой все в порядке?

Бабушка говорила тихо, почти заговорщически, и это поразило Кейт. Совсем не похоже на взрыв эмоций, которого она ждала., — Пятьдесят на пятьдесят, — осторожно ответила она.

— Твоя мать немного расстроена, — прошептала бабушка.

— Я уже поняла.

— Ничего страшного, она переживет это. Та книга… — добавила она с неожиданным энтузиазмом.

— О, прости! Но, честно говоря, она предназначалась не тебе.

— А показалась очень забавной, — засмеялась бабушка. — Он классный — этот парень, о котором ты пишешь, по-другому и не скажешь. И Дорин Брейсгирдл. Хи-хи…

Кейт почувствовала, что у нее рот открылся от изумления.

— Но мама сказала, что ты была на грани приступа.

— Приступа смеха, ты хочешь сказать?

— О, бабуля, ты замечательная. Как мне хочется тебя увидеть!

— Надеюсь, ты не собираешься возвращаться?

— Честно говоря, я думала об этом! — Кейт почувствовала, что у нее задрожал голос. И она снова дала волю слезам.

— Ради чего? Чтобы вернуться в «Мокери»? Тебе лучше остаться там, — твердо сказала бабушка. — Дай матери возможность успокоиться.

— Но я хочу домой, — захныкала Кейт. — И очень хочу работать в «Мокери».

— Честно говоря, я не думаю, что они возьмут тебя, — прямо заявила бабушка. — Твоему редактору не понравилось, что ты уехала, не предупредив его, и он узнал об этом только от нас.

— Да, все так…

Перед мысленным взором Кейт уже возникли темные, похожие на тюремные ворота фабрики нижнего белья. Даже от работы в каникулы у нее остались ужасные воспоминания, а уж перспектива задержаться там надолго? Хотя и в этом можно было найти свои плюсы. По крайней мере, она была бы дома, в любимом Слэкмаклетуэйте. А не здесь — в жаркой, солнечной стране, где ее преследуют только неудачи и некому довериться.

— Но я все равно хочу домой… — заныла она.

— Не будь дурой! — ответила бабушка.

— Но на что мне жить, если я останусь здесь?

— А что ты будешь делать, когда вернешься? К тому же, детка, если ты начнешь там чуть меньше есть, тебе это пойдет только на пользу. Ты же прячешь от нас отличную фигуру!

— Спасибо, — надулась Кейт.

— Найди работу, — продолжала уговаривать ее бабушка. — Тебе обязательно что-нибудь предложат — с твоими-то способностями. Наслаждайся свободой! Развлекайся, попробуй что-нибудь новое! Пока не слишком поздно.

— Но…

— Поверь мне, детка, будет гораздо лучше, если ты останешься там. — Тон бабушки не допускал возражений. — Сейчас не самый подходящий момент для возвращения. Пока еще нет.

— Но…

— К тому же ты сможешь продолжить книгу, — со смешком сказала бабушка. — Мне не терпится узнать, что будет дальше… И оставь мне адрес и телефон. Хотя бы один из нас должен знать, где ты. Не волнуйся, твоей матери я ничего не скажу.

Кейт, запинаясь, назвала адрес. А потом, наблюдая, как на табло мелькают цифры, отсчитывающие последние секунды ее разговора — так тонущий человек смотрит на удаляющуюся лодку, — прошептала:

— Ну, я пойду.

— Так всегда происходит, детка. С одними раньше, с другими позже.

Когда на другом конце линии наступила тишина, чувство жалости к себе и собственной слабости переполнило девушку, и она зарыдала.

«Сейчас не самый подходящий момент для возвращения». Ей так не терпелось уехать из дома, а теперь она не может вернуться. Выходит, что ее собственная семья препятствует этому. Кейт в отчаянии тихо плакала в телефонной будке, но потом решила взять себя в руки. Детей в Слэкмаклетуэйте учат еще и тому, что не стоит плакать над пролитым молоком, — это не только бессмысленно, но и то, что осталось, может прокиснуть. А вот если хорошенько вытереть пол, небеса обязательно помогут тебе.

Кейт снова вышла на улицу Миди. Она понимала, что эта деревня теперь может стать ее домом, и смотрела на нее совсем другими глазами. Яркие и разноцветные витрины магазинов, казавшиеся раньше такими привлекательными, сейчас навевали мысли лишь о расходах, высоких ценах и состоянии ее банковского счета, подорванного отношениями с Натом. Проблема в том, что жизнь на Лазурном берегу не может быть дешевой. Хватит ли ей денег на месяц? А может, лишь на неделю…

«Найди работу». Бабушке легко говорить. Вопрос в том, какую? Чем обычно занимаются приезжие во Франции? Устраиваются в семьи? Работают ассистентами учителей в школах? «Слава Богу, я неплохо говорю по-французски, но у меня нет здесь знакомых». Конечно, можно было бы писать статьи, но этим заняты тысячи французских журналистов. Кейт закусила губу и нахмурилась.

 «…с твоими-то способностями…» А на что она вообще способна, кроме как попадать в неприятности?

Магазины, претендующие на звание роскошных, действовали на нее угнетающе, и Кейт свернула на улицу, которая шла параллельно центральной и тоже вела к Пляс де л'Эглиз. Здесь, в тенистой прохладе старых деревьев, она глубоко вздохнула и замедлила шаг. У нее накопилось много нерешенных вопросов, и теперь можно было спокойно все обдумать. Похоже, что ей, как и герою «Жиголо с севера», придется искать свое счастье на Ривьере. Только, хотелось бы надеяться, другим способом.

Старая улочка резко свернула в сторону. Кейт шла, задумчиво глядя в землю, и за углом, прямо на середине дороги, наткнулась на какую-то кучу. Наверное, кто-то потерял… Похоже на груду сваленной одежды. Кейт подняла глаза и увидела перегруженные стойки для просушки белья, торчащие практически из всех окон. Может быть, что-то упало сверху?

И только приблизившись, Кейт поняла, что на самом деле на мостовой лежит человек. Более того, она знала, кто это, — та злобная старуха, которая недовольно поглядывала на нее в баре отеля. Она лежала, неестественно вывернув одну руку. Чуть поодаль валялась открытая черная сумка.