Настоящая любовь и другие напасти

Гарсия посмотрел на миссис Даффи через плечо и положил салфетку на стол:

— Провожу тебя до номера.

— Нет. Останься, — Фейт встала. — Спокойной ночи, джентльмены. Я отлично провела время. Увидимся завтра вечером в арене.

И, выходя из ресторана, заставила себя не оглядываться. Через несколько минут она зашла в свою комнату, бросила сумочку на стол, включила телевизор и переключала каналы до тех пор, пока не остановилась на канале «Ти-Си-Эм», где показывали «Джентльмены предпочитают блондинок». Вирджил очень любил классическое кино и звезд вроде Мэрилин Монро и Софи Лорен. Фейт никогда на самом деле не интересовалась старыми фильмами, так что принялась опять переключать каналы.

Раздался стук в дверь, и Фейт бросила пульт на диван. Она ожидала увидеть Джулса, но была совсем не удивлена, когда обнаружила Тая по ту сторону двери.

— Кто это? — спросила она, глядя в глазок.

Тай поднял бровь и сложил руки на груди.

Фейт была зла на него. Может быть, эта злость была глупой, но Фейт все еще чувствовала раздражение, хотя и испытывала желание немедленно впустить Тая.

— Я знаю, что ты смотришь на меня. Дай мне войти, — сказал он.

— Что? — спросила, открывая дверь, Фейт.

Вместо ответа Саваж зашел внутрь, заставляя ее отступить.

— Я устала и не… — его губы остановили поток слов. Тай обхватил руками ее лицо. Дверь с легким щелчком захлопнулась, пока его большие пальцы ласкали лицо Фейт. Губы скользили по ее губам скорее обещанием страсти, чем настоящим поцелуем.

— Никакого катания на коньках с Сэмом, — сказал Тай, продолжая целовать ее. — Я научу тебя.

Фейт на самом деле не собиралась учиться кататься на коньках.

— Я не хочу упасть и пораниться.

— Я не позволю этому случиться. И в следующий раз, когда тебе понадобится массаж всего тела, — сказал он, целуя уголок ее рта, — позвони мне.

Она чуть не улыбнулась:

— Как? Когда ты так хорошо притворяешься, что меня не существует.

Тай коснулся губами ее рта:

— Мне нужно быть осторожным.

Фейт положила ладони ему на грудь и оттолкнула:

— Мог бы по крайней мере сказать «привет».

— Нет. Не мог, — опустив руки, Тай прислонился к двери. — Не мог рисковать.

Фейт прошла через комнату и выключила телевизор:

— Что это значит?

— Это значит, что когда я смотрю на тебя, я боюсь, что все на десять миль вокруг увидят, что у нас был секс.

— Ох, — она бросила пульт на стол.

— И это значит, — продолжил он, подходя к ней, — я боюсь, что все на десять миль вокруг увидят, что я помню последний раз, когда видел тебя обнаженной. Что я был немного груб с тобой и хотел бы искренне пожалеть об этом, но было так хорошо, что я не жалею. Каждый раз с тобой так хорош. И я боюсь, что все на десять миль вокруг посмотрят на меня и узнают, что я думаю о том, как бы снова заставить тебя раздеться.

Фейт прикусила губу. Ему нужно было лишь нарисоваться здесь, и она была более чем готова раздеться.

— Ты сильно рисковал, придя сюда.

Тай взял ее за руку и погладил большим пальцем тыльную сторону ладони.

— Все еще в ресторане. Кроме того, мы одни на этом этаже, — он притянул ее к себе. — Итак, ты получила маффин.

— Это ты прислал его?

— Не мог позволить тебе зачахнуть от отрубей и маргарина «Promise spread». Мне нужно, чтобы ты была полна энергии.

Фейт владела пентхаузом в центре Сиэтла и элитной хоккейной командой. У нее было больше денег, чем она могла потратить, и все же она не могла перестать улыбаться как дурочка при мысли о маффине за два доллара.

— Спасибо.

Он протянул руку к пуговицам в виде лягушек на ее платье:

— У меня был скрытый мотив.

Фейт подняла руку и вытащила нефритовые палочки из волос:

— Звучит волнующе.

— В понедельник я провел лучшую игру в своей жизни. Я не очень-то суеверный, но начинаю верить, что это имеет какое-то отношение к ночи перед игрой.

Фейт бросила палочки на стол, и ее волосы рассыпались по плечам:

— Значит, ты должен заниматься со мной сексом на удачу перед каждой игрой, или тебя могут сглазить.

Саваж начал расстегивать пуговицы на ее платье:

— Я знаю, ты захочешь поступить правильно.

— Пожертвовать собой ради команды? — Фейт вытащила полы его рубашки из брюк.

— Твоя очередь.

— Да, но что если… — она подняла руку. — И я не говорю, что это случится, но что если мы займемся сексом, а вы проиграете? Это будет значить, что я принесла тебе неудачу.

Тай оторвал взгляд от пуговиц, как будто даже не думал об этом:

— Милая, секс с тобой делает меня самым удачливым сукиным сыном.

— Спасибо. Я думаю.

Тай пожал плечами и продолжил расстегивать пуговицы:

— Если мы проиграем, это просто будет значить, что облажался кто-то еще. Что это не наша ошибка. Мы выполнили свой долг.

Фейт засмеялась:

— И мы должны выполнять «свой долг» перед каждой игрой?

Тай кивнул:

— По крайней мере, один раз, — и стянул платье, которое, скользнув по рукам Фейт, упало у ее ног.

Она толкнула Тая в грудь, отходя на шаг и откидывая платье в сторону:

— Никуда не уходи.

Одетая лишь в черный кружевной лифчик, такие же стринги и красные туфли от Валентино, Фейт вышла из комнаты, а через секунду вернулась, неся стул. Поставив его в центре комнаты, она сказала:

— Садитесь, мистер Саваж.

— Что ты задумала?

— Мой долг удостовериться, что капитана моей хоккейной команды никто не сглазит. — Фейт подошла к стереосистеме и настроила радио на волну тяжелого рока. Из колонок раздался многолетний хит стрип-клубов всей страны. Фейт танцевала под «Насыпь на меня немного сахара» больше раз, чем могла вспомнить. Сегодня ей не нужно было вживаться в роль. Она хотела подарить удовольствие Таю и себе. Она хотела вскружить ему голову и заставить задыхаться. Точно так же, как он делал это с ней. Повернувшись, Фейт посмотрела на него, все еще стоявшего у стула, наблюдавшего за ней. — Я же велела тебе сесть. — Она провела рукой по шее и подняла волосы, скользя другой рукой по животу. Прошли годы с тех пор, как она танцевала для мужчины, но Фейт ничего не забыла. Она направилась к Саважу: шаг, шаг, остановка… шаг, шаг, остановка, лаская свое тело, разглядывая Тая с головы до ног и позволяя своему взгляду становиться жарким и чувственным.

Его взгляд двигался вниз по ее телу, задержавшись на руках, прежде чем опуститься к ногам.

— Мне нравятся эти туфли.

— Спасибо. — Шаг, шаг, остановка… шаг, шаг, остановка. — Я уверена, ты хорошо знаешь, каковы правила.

— Нет никаких правил, — ответил Тай, садясь.

Сексуальная улыбка коснулась губ Фейт.

— Никаких прикосновений, — предупредила она, скользя ладонями вверх и обхватывая грудь. — Я могу трогать тебя. Ты меня — нет.

Его алмазно-голубые глаза пристально смотрели на нее:

— А-а-а. Эти правила.

Обходя Тая, пальцами касаясь его плеч, Фейт улыбнулась. Остановившись сзади, наклонилась и провела руками по его груди. — Я горячая, липкая конфетка, — шептала она ему на ухо, вторя словам песни. — С головы до ног. — Фейт продолжила двигаться вокруг Тая, затем села верхом к нему на колени.

Саваж провел ладонями вверх по ее ногам до обнаженных ягодиц и прижался лицом к ложбинке между грудями.

— Никаких прикосновений, — убирая его руки со своей попки, напомнила Фейт, в откровенных трусиках танга устроившись в нескольких сантиметрах от молнии на его брюках. Проведя руками по мощной груди Тая, Фейт начала покачивать бедрами, придвигаясь все ближе к выпуклости на его брюках, но не касаясь ее.

Низкий грудной звук вырвался из горла Тая, и он со свистом втянул воздух:

— Потрогай меня, Фейт.

— Я это и делаю.

— Ниже.

Вместо того чтобы сделать, как он просит, она встала и начала дразнить его прикосновениями рук и тела. Сняла галстук Тая, рубашку и терлась о него, зажигая огонь и возбуждая их обоих. Ее затвердевшие соски слегка касались его груди сквозь тонкое кружево лифчика.