Весь в моей любви

Глава 19

Любые отношения есть непрерывные переговоры

Наврав маме насчет срочного заказа, я уехала сразу, как только смогла. Интересно, кто отвечает за деятельность нашего рта? Я знаю, у меня есть мозг. Может быть, не модель «де люкс», но какой-никакой наличествует: я умею читать, писать, решать несложные арифметические примеры, разбираюсь в дорожной карте южной Калифорнии, то есть что-то соображаю. Так почему же мой рот всегда оказывается умнее мозга? Отчего я вечно говорю то, чего не собиралась, или произношу слова, которые кажутся наиболее уместными в сложившейся ситуации, а через час искренне недоумеваю, как ухитрилась такое брякнуть?

Ехала я одна, говорить было не с кем, и мозг получил редкий шанс себя проявить. К моменту въезда на парковку у меня созрел план, казавшийся неплохим выходом из ситуации, учитывая специфику этой самой ситуации.

Войдя в квартиру, я сразу же оставила сообщение на автоответчике Марка с просьбой перезвонить как можно скорее. Звонок раздался через несколько минут.

– Здравствуйте, Сэм. Когда вы звонили, я был в душе.

– Очень правдоподобно.

– Как насчет версии «я только что вошел»?

– Гораздо лучше.

– Если честно, я не ожидал, что вы позвоните.

– У меня кое-что, так сказать, собирается произойти. Давайте встретимся. Может, вместе поужинаем? У меня к вам просьба, но по телефону не совсем удобно, лучше при свидании.

– Я знаю отличный итальянский ресторан, если вам по вкусу итальянская кухня.

– Обожаю все итальянское.

– Прекрасно. Когда встретимся?

– Чем скорее, тем лучше.

– Сможете сегодня вечером?

– Удивительно, но сегодня вечером я свободна. До встречи.

Когда я приехала, Марк уже ждал в ресторане. Мы неловко поздоровались – как-то чудно встречаться без оплаты. После обмена приветствиями мы установили, что дела у нас идут соответственно «о'кей» и «прекрасно». Затем я направилась за Марком к стойке распорядителя, и через несколько минут мы уже сидели за отдельным столиком.

Изучая меню, мы обменялись мнениями о погоде и дорожных пробках. Я спросила, пробовал ли Марк маникотти. Оказалось, он их пробовал и всячески рекомендует. Я рассказала ему о новом фильме, где меня поразил актер, исполняющий главную роль. В разгар захватывающего повествования, почему я нашла его игру столь интересной, подошла официантка принять наш заказ. Когда она удалилась, я отпила несколько глотков вина для смелости.

– Ну, – сказала я, – держу пари, вы теряетесь в догадках, почему я попросила о встрече. Это нелегко объяснить, поэтому, умоляю, наберитесь терпения.

– Возможно, это поможет делу, – кивнул Марк на мой бокал. – Не иначе как у вас появилась потрясающая идея, которой вы жаждете поделиться.

– Вы так считаете? – спросила я.

– Мне так кажется.

– Поразительно. Наверное, именно проницательность делает вас великолепным актером.

– Вы полагаете, я хороший актер? – не удержался Марк, опустив глаза и слегка порозовев.

И тут до меня дошло. Мужчина, которого я собираюсь просить сыграть финальную сцену расставания в присутствии моей матери, ко мне неравнодушен и пришел сюда, вообразив, будто я желаю выяснить отношения, организовав свидание-разведку. Теперь придется изобрести способ сообщить, что мне требуется помощь в публичном завершении нашего романа, не задев, однако, чувств Марка известием, что я не собираюсь с ним встречаться. Жизнь одинокой женщины – сплошной вызов обстоятельствам.

В какой-то мере я почувствовала себя весьма польщенной, и некие жизненные соки ринулись наполнять свои русла, куда годами не заглядывали. Это походило на особую атмосферу, возникавшую в присутствии Тома, но тот, скорее всего, так и останется недостижимой мечтой. О Томе лишь известно то, что он ландшафтный дизайнер, любитель старых фильмов и понял одну из моих шуток. Такими чертами может обладать даже серийный убийца…

Марк – красавец, умница и талант. У него случаются приступы высокомерия, особенно если дело касается актерской игры, но все это внешнее. Он прекрасный человек, интересный собеседник, хороший слушатель, что большая редкость среди мужчин. А уж его круглые упругие ягодицы… Но все это не имеет значения. Слишком поздно. Предстоит разорвать нашу связь раз и навсегда, так будет лучше для всех.

– Я искренне считаю вас прекрасным актером и думаю, что многому у вас научилась, особенно плетению сюжетных линий. Не похоже, что наш роман подошел к концу, правда?

– Совсем не похоже.

– Вот почему необходимо разыграть бурный разрыв в присутствии моей мамы. У нее главная роль в этой истории. Если она своими глазами не увидит наше расставание и не поверит в правильность такого шага, боюсь, призрак Алекса Грэма будет преследовать ее всю жизнь.

– Что?!

– Марк, я понимаю, это затруднительно, но… да какого черта, вы уже видели меня в более растрепанных чувствах. Мама на седьмом небе от моего обручения. Впервые мы с ней… Я не такая дочь, какую матери хотелось, и никогда ей не стану. Брак с Алексом – мой первый поступок, которым она гордится. Сегодня я была у нее. Она достала свое свадебное платье, чтобы я венчалась в нем. Если бы вы видели ее лицо… Я не могу так с ней поступить, не в силах признаться, что мы не поженимся. Конечно, это мои проблемы, но умоляю вас поработать еще раз. Клянусь, в последний. Нужно, чтобы вы пришли в дом моей матери якобы по делам, связанным с брачной церемонией, и убедительно сыграли разрыв отношений, в противном случае мне придется нанимать вас в ближайшие десять лет для свадьбы, семейной жизни и рождения парочки детей.

Речь понравилась даже мне самой. Ни намека на то, будто я догадалась о чувствах Марка. Он сохранит лицо, заработает немного денег, и мы мирно разойдемся. Но Марк, замерев, молча смотрел на меня.

– Слушайте, – нервно сказала я, поднося ему на блюдечке возможность красиво выйти из игры. – Вас, наверное, уже тошнит от роли Алекса Грэма. Понимаю, я жуткая заноза в заднице, поэтому за беспокойство заплачу вам двести долларов. Последнее свидание продлится чуть больше часа. Это же выгодная сделка!

– Вы для этого хотели увидеться со мной?

– Да.

– А-а.

Ничего не добавив к своему «а-а», Марк сидел неподвижно, уставившись в тарелку.

– Вы подумали, я просила о встрече в связи с чем-то еще? – не утерпела я, хотя и собиралась искусно обойти этот разговор. Невозможно притворяться, будто ничего не происходит, если человек с убитым видом смотрит в тарелку невидящим взглядом.

– Мне казалось, мы сблизились сегодня утром.

– Так и есть, Марк. Мы отлично поговорили. Я с удовольствием побеседовала с вами.

– Мне тоже понравилось с вами разговаривать, – сказал он, подняв глаза. Наши взгляды встретились, и я представила долгие часы захватывающих бесед о фильмах, книгах и жизни, упоительные ночи у камина, совместное чтение стихов… Правда, камина у меня нет, но сам процесс… Выбор стихов ляжет на Марка, ведь поэтов я не открывала после колледжа, хотя и намеревалась. Особенно люблю стихотворение о двух дорогах… Может, у Марка найдется камин… Нет, ничего не получится: мы неверно начали, слишком поздно выбираться на правильную дорогу.

– Марк, вы мне очень нравитесь. Если бы жизнь сложилась иначе… Но ведь мы расписывали вашу карьеру ортодонта и трагическое сиротство, сидя в гостиной моей матери! А тут еще мои друзья… Поздно что-либо менять. Я совершила много ошибок, время навести порядок. Вам остается одно – явиться в пятницу в десять утра, когда мать и тетка соберутся уточнять детали свадебной церемонии, и, выбрав момент, сообщить – вы не хотите детей, и тогда я смогу, страдая и сожалея, объявить, что не стану вашей женой.

– Вы говорите, что намерены привести жизнь в порядок. Так почему бы не начать с честного объяснения? Расскажите близким, как все было на самом деле. Таким поступком вы дадите мне шанс!

Предложение застало меня врасплох. Судя по реакции моего желудка, идея не пришлась ему по вкусу. К счастью, прежде чем возникшее молчание стало нестерпимо долгим, подошла официантка с подносом. У нас завязался разговор, длившийся ровно столько, сколько можно говорить о пасте, – дольше отсрочить неизбежное не удалось. Переложив маникотти на тарелке, я заговорила: