Блу (ЛП)

— Блу.

Я поворачиваюсь и вижу Стива, который стоит на своем посту.

— Стив.

— Все в порядке?

— Идеально, — сквозь зубы произношу я.

— Куда ты идешь? Знаю, это не мое дело. — Он обходит стол и подходит ко мне ближе. — Но я пообещал твоему отцу, что с тобой все будет в порядке.

— На пробежку.

Не дожидаясь его ответа, выхожу из здания и разминаюсь. Я бегу по тому же маршруту, что и в ночь нападения, мечтая о том, чтобы во лбу горела гребаная неоновая вывеска. Мне нужно почувствовать боль. Я хочу, чтобы тот мужчина закончил работу, которую начал.

Мне наплевать на темп и длину шагов, я просто выжимаю из себя по максимуму. Меня ведет вперед лишь ночной воздух и звуки. Ни музыка, ни запах Така, а природа и надежда на встречу с человеком, который напал на меня. По спине и рукам стекают крупные капли пота. Когда на горизонте появляются очертания общежития, меня будто еще раз ударяют ножом в самое сердце. Жизнь — жестокая гребаная стерва. Когда она заставляет меня выживать, я выживаю, а когда молю о покое, он не приходит.

Стив уже ушел и на его месте сидит напарник, Фред, такой же вежливый и доброжелательный, как мой друг. Но я не чувствую к нему симпатии, поэтому просто прохожу мимо и возвращаюсь в свою тюрьму.

Простыни, когда-то мягкие и пахнущие домом, теперь кажутся грубыми и неприятными. Сморщившись, ложусь на кровать. Хоть Так теперь и мертв для меня, он — единственное, чего желает тело. Моя ДНК не может без него — он нужен ей, чтобы выжить.

Я закрываю глаза и вижу лицо Така, чувствую его гнев, направленный только на меня. Он обвинил во всем меня.

***

Я все еще тону в жалости к себе и тупости остальных. Жизнь вокруг течет своим ходом, но мне наплевать на это. Наплевать на лекции и на то, что на тренировки нужно приходить вовремя. Я уже потеряла титул капитана команды чирлидерш. Для этого достаточно было опоздать два раза.

С самого ужасного момента в моей жизни прошло пять дней, но я уже пропустила очень многое. Письма с угрозами продолжают приходить, теперь заляпанные пятнами крови.

Я бегаю каждый вечер по одному и тому же маршруту, в надежде, что он закончит свою работу. Так проще, чем объяснять все родителям.

Я захожу в зал, Софи и остальные девочки с отвращением смотрят на меня. Может быть, потому, что я не приняла душ и не расчесала волосы. Как бы то ни было, мне наплевать, сейчас я мечтаю только о том, чтобы…кто-нибудь перерезал мне глотку и оставил истекать кровью на матах — настолько невыносимая боль терзает мои невидимые раны.

Я боролась за то, чтобы оказаться здесь, а теперь готова сдохнуть, чтобы покинуть это место.

ГЛАВА 32

ТАК

— Я приехал сюда не для того, чтобы повернуть назад.

— Сэр, вам назначено?

Я стучу кулаком по столу и рычу:

— Мне нужно увидеть его.

Неожиданно кто-то произносит мое имя, я поднимаю голову… Это все равно, что увидеть в отце Блу — ее саму. У них одинаковые глаза. Я никогда не замечал насколько они похожи. Я замираю. Мужчина явно удивлен моим приходом.

Я знаю, что рискую, но это того стоит. Блу нет в моей жизни уже несколько месяцев, а ее последние слова до сих звенят у меня в ушах каждое утро. Она права, я чудовище. Блу — единственный человек в мире, который заставил меня поверить в то, что я могу быть для кого-то желанным. Она была моей, а я обошелся с ней, как с куском дерьма.

— Сэр, мне нужна консультация.

Я знаю, что застал доктора Уильямса врасплох. Тем не менее, он, как и его дочь, приветствует меня объятиями — еще один удар ножом в мою израненную душу.

— Пошли, сынок. У меня есть двадцать минут. — Он открывает дверь, и я захожу следом за ним в роскошный кабинет с огромным столом из темного дерева в центре. Стены увешаны сертификатами и наградами, но мой взгляд прикован к фотографии, на которой Блу прижимается к отцу и широко улыбается.

Она настоящая красавица и дело не в идеальной коже, восхитительных глазах и сексуальном теле, а в том, что она готова бороться за то, во что верит и в ее способности любить.

Я сажусь в большое кожаное кресло напротив отца Блу.

— Мне нужна ваша помощь. — Закатав рукав рубашки, показываю ему свою кожу. — Я хочу стать нормальным.

Он наклоняется вперед и пристально смотрит на меня.

— Что ты сделал с моей дочерью?

Я стягиваю с себя рубашку.

— Позволил ей любить себя, а потом разбил сердце.

— Зачем ты здесь, Так?

— Я хочу избавиться от этого, — проведя рукой по большим рубцам на животе, отвечаю я. — Хочу вернуть Блу.

Он откидывается в кресле и качает головой.

— Я могу помочь тебе, если ты и правда этого хочешь. Но Блу… она любила тебя больше, чем чирлидерство. Я точно знаю, что ей не хотелось бы, чтобы ты становился «нормальным».

— Я должен, иначе не смогу лежать рядом с ней с такой кожей.

— Почему? — Он снова наклоняется вперед и ставит локти на стол. — Она когда-нибудь давала тебе почувствовать себя уродливым?

— Никогда, — шепчу я.

— Значит, ты говоришь, что не считаешь себя достойным Блу?

— Сэр, с ней я чувствовал себя любимым и невероятно счастливым, но когда я смотрю на себя в зеркало, то вижу неприглядную правду.

Он приподнимает брови, требуя продолжения.

— Я не достоин ее.

— В общем так, — Доктор Уильямс встает с кресла. — Я помогу тебе, если ты хочешь этого для себя. Но если ради того, чтобы почувствовать себя достойным Блу или ради нее, то помочь себе ты должен сам.

Он подходит к двери и говорит напоследок:

— Так… ты полный идиот. Ты много добился, преодолел кучу препятствий, а сейчас позволяешь шрамам разрушить свою жизнь. Носи их, как воин.

Три недели спустя

Сегодня я пришел по записи. Я принял окончательное решение и готов поделиться им с доктором Уильямсом. После нескольких бессонных ночей в дешевой гостинице и бесчисленных разговоров по телефону с сестрой, я точно знаю, что буду делать.

— Так Джонс. — Передо мной стоит улыбающаяся медсестра в голубом халате.

— Это я.

Она взвешивает меня, измеряет давление, в общем, проводит общий осмотр. Много лет это было частью моей жизни — операция за операцией и практически ежедневные приемы у доктора. Только в этот раз рядом со мной нет Джо.

— Теперь можете проходить в комнату справа. Доктор Уильямс скоро подойдет.

Медсестра выходит и, отвлеченная кем-то в коридоре, оставляет дверь приоткрытой. Мне все равно, я полностью одет, а мой мозг слишком измотан за прошедшие несколько дней, чтобы реагировать на что-то.

— Где он? — Голос кажется очень знакомым.

— Мне наплевать, занят он или нет. Это касается нашей дочери.

Слова медленно доходят до меня, но когда это все же происходит, я понимаю, что появилась мама Блу. Я вылетаю в коридор и сталкиваюсь с ней лицом к лицу. Несколько секунд спустя появляется отец Блу.

— Что происходит? — Он хватает жену под локоть и тащит в кабинет, я следую за ними.

— Что случилось?

— Это Блу, — рыдая, отвечает она, едва я закрываю дверь.

— Что с ней?

— Я пообещала, что ничего не расскажу тебе, пока она не вернется домой. — С громким плачем, женщина падает в кресло. — Блу ушла из команды две недели назад и сегодня должна была прилететь домой, но не появилась и не отвечает на звонки.

— Она что? — спрашиваю я.

— Она ушла из команды, Так. — Мама Блу встает и подходит ко мне. — Ты разбил ей сердце, и ее жизнь вышла из-под контроля. Я ездила к ней и целую неделю пыталась привести в чувство, но…

— Прекрати, — требует доктор Уильямс, крепко обнимая жену.

Я в шоке от того, что Блу решила уйти из команды за неделю до Национального чемпионата. Она же жила чирлидерством. Оно было ее сердцем, жизнь и страстью. Всем, пока… поняв, к чему привел мой эгоизм, я падаю на колени.

Я вышвырнул ее из своей жизни прямиком в ад, ни на секунду, не подумав о том, каково ей в нем. Все из-за моей гребаной неуверенности. Представив себе, что ее безжизненное тело лежит где-нибудь на тропинке, я выхватываю из кармана телефон и набираю номер Ноя. Он не берет трубку, тогда я звоню Лэйну, потом Софи и снова Ною. На десятый раз он отвечает.