Чужая судьба

К магазину, около которого пел Тривольский они подъехали в начале двенадцатого дня. Лиза оглядывала улицу - Тривольского не наблюдалось. Подруги зашли в магазин.

При виде Лизы продавщица всплеснула руками:

- Это вы! А я все думаю, где вы, как там у вас? Что выяснилось, это была ваша сестра?

Лиза улыбнулась продавщице:

- Да, это моя сестра.

- Надо же! Вот ведь как в жизни бывает! Сериал! Расскажите, как все было, как вы встретились? Она обрадовалась?

- Простите меня, пожалуйста, я вам в следующий раз все подробно расскажу. Обещаю! У меня сейчас совершенно нет времени, - сказала Лиза, и это было абсолютной правдой. Она хотела найти Тривольского и отыскать свою маму раньше, чем к ним заявится по приказу Вячеслава Сидоров. - Мне нужен Тривольский.

- Божечки мои, - удивилась продавщица. - Он-то вам зачем?

- Где он? - влезла в разговор Катька и зыркнула на продавщицу.

Под Катькиным взглядом продавщица вмиг сникла.

- Да тута, где ему быть. В подсобке сидит, борщ лопает, я ему из дома принесла...

- Подсобка там? - спросила Катька и, не дожидаясь ответа, отодвинула выдвижную часть прилавка и направилась к двери.

Лиза последовала за ней, но перед тем, как войти в дверь извинилась перед продавщицей:

- Простите мою подругу, она не злая. Просто мы очень торопимся. Простите...

- Да ладно, чего уж там, - ответила продавщица и пошла за ними вслед в подсобку.

Тривольский сидел на коробке и ел борщ прямо из контейнера, в котором раньше, судя по этикетке, находился майонез Правонсаль. Завидев Лизу, он широко улыбнулся:

- Здрасьте...

- Здравствуйте, - поздоровалась Лиза. - Я к вам по делу. Мне нужна Татьяна Васильевна. Она живет у вас.

- Татьяна? - переспросил Тривольский и его широкая улыбка моментально сменилась на улыбку романтическо-застенчивую. Про себя Лиза подумала, что Сидоров ошибся - были между Тривольским и ее мамой "отношения", в этом сомнений нет. Меж тем Тривольский продолжал: - Дома она. А Таня вам зачем?

- Она моя мама, - призналась Лиза.

- Божечки мои! - воскликнула позади продавщица. - Что делается! Это та Татьяна, которую Константин как-то сюда приводил? Она?

- Она, - с гордостью подтвердил Тривольский.

- Божечки...

- Хватит соплей, - грубанула Катька. - Поехали.

Лиза попыталась сгладить грубость подруги:

- Константин, поедем, вы покажете, где живете. Я хочу познакомиться с мамой...

Тривольский, видимо, никак не мог до конца осознать, что от него хотят и почему с мамой нужно знакомиться. Он продолжал сидеть, сжимая в руках контейнер. Тогда продавщица, отодвинув в стороны подруг, подошла к нему и лупанула бывшего оперного певца тряпкой по вязаной шапке со словами:

- Чего сиднем расселся?! Видишь, девушка сестру свою нашла! Их в детстве разлучили! Теперь маму хочет увидеть! Тут такое делается, а он сидит! Быстро поднимайся!

Настаивать не пришлось. Тривольский, привыкший слушаться взмахов тряпки, живо подскочил на ноги и шустро пошел к выходу из магазина вперед подруг.

- Только вы мне потом все расскажите! - прокричала вслед продавщица.

Лиза ответила:

- Обещаю!

Высокая, статная, но излишне худая женщина, так сильно похожая на Ангелину Васильевну, встретила гостей приветливо, но с опаской.

Лиза не сводила с нее глаз. Лицо Татьяны Васильевны еще сохранило следы былой красоты, но излишество спиртного и нереализованные возможности оставили на нем неизгладимый след сетью глубоких морщин, отечностью под глазами, шрамами от частого герпеса вокруг губ.

Вместе с тем, Татьяна Васильевна была одета в старые, застиранные, но чистые вещи, да и комната позади нее, насколько ее охватывал глаз Лизы, - чисто убрана.

Лиза и Татьяна Васильевна смотрели друг на друга на пороге комнаты в коммунальной квартире. Позади Лизы стояла Катька, и лишь за ней топтался Тривольский.

- Мама, - тихо проговорила Лиза, и при звуках этого слова слезы брызнули из глаз. Лиза бросилась на шею женщины. - Мама!

Татьяна Васильевна обняла Лизу, разрыдалась, а затем отстранилась, чтобы лучше рассмотреть дочь.

- Виктория! - спросила она. - Ты нашла меня... Ты не отказалась от меня...

- Нет, - замотала головой Лиза. - Я - Лиза. Я - ваша вторая дочь, которую вы подкинули на порог детского дома, но я не обижаюсь! Я так рада, что нашла вас! А с Викой все хорошо, она сейчас с Ангелиной Васильевной! Мама...

Внезапно настроение Татьяны Васильевны изменилось. Она оттолкнула от себя Лизу со словами:

- Уходи!

- Но почему? - не понимала Лиза.

- Уходи! - повторила женщина.

- Как вам не стыдно! - взорвалась позади Лизы Катька. - Лиза столько натерпелась в жизни! Вы бросили ее, подкинули в детдом, а теперь снова прогоняете? Какая вы мать! У вас нет сердца!

Татьяна Васильевна мотала головой так быстро, что Лиза невольно забеспокоилась - так и до обморока недалеко!

- Нет, - твердила Татьяна Васильевна, - нет! Ты не моя дочь!

- Ваша, - настаивала Лиза. - Там, в Питере, провели анализ ДНК. Я и Вика - родные сестры-близнецы! Это совершенно точно!

- Нет, - упорствовала женщина, и вдруг, силы оставили ее, и Татьяна Васильевна грузно осела на пол.

При помощи впавшего в крайнее беспокойство Тривольского подруги перенесли Татьяну Васильевну на продавленный диван. Катька ударила ее по щекам, и Татьяна Васильевна открыла глаза.

Лиза хорошо помнила свое состояние после обморока и то, что полагается в таких случаях делать. Она отправила Тривольского за теплым сладким чаем, а Катьке приказала что-нибудь подложить под ноги лежащей женщины, чтобы кровь отлила к голове.

Когда Татьяне Васильевне стало легче, она произнесла:

- Я расскажу все. Признаюсь. Видимо, пришло время искупать грехи. Ты не моя дочь. И Виктория тоже. Викторию я воспитывала до десяти лет, но я ее не рожала...

Татьяне Долголевой едва исполнилось двадцать семь, когда она поняла - влюбилась. Впервые в жизни по-настоящему влюбилась! Раньше у нее были мужчины, много мужчин, и Тане казалось, что она каждого любила, но... Только взглянув в лучистые карие глаза Станислава Крутикова она поняла - то были миражи. Она принимала за реальность собственные фантазии. Такого чувства, когда, находясь рядом с любимым, хотелось остановить мгновение - не было раньше никогда.

Но существовала проблема. Станислав был давно и бесповоротно женат. Он говорил, что любит лишь Татьяну, а с женой живет по привычке, и однажды уйдет от нее. Татьяна верила. Если бы ей такую историю поведала какая-нибудь из подруг, Татьяна бы тут же воскликнула: "И ты веришь? Это же стандартная сказка! Он никогда не уйдет от жены!". Но это относилось к подругам. Когда точно такая же история касается тебя лично, кажется, что твой случай другой - исключение из правил. Ты уверена - все будет именно так, как он говорит: он разведется, и вы поженитесь. Татьяна верила. Ждала.

Когда Таня сообщила Станиславу о беременности, он сиял! Татьяна ощущала себя на седьмом небе от счастья. Он сказал, что хочет ребенка, станет помогать, но пока не сможет уйти от жены. У него еще есть данные ей невыполненные обещания. Но он обязательно это сделает. Когда-нибудь потом.

Все время, пока Татьяна носила ребенка, Станислав действительно помогал и ждал дочь. Ему отчего-то казалось, что будет именно дочь. В семье у него уже росли три сына, а Станислав мечтал о маленькой принцессе. УЗИ показало, что Таня ждет девочку, Станислав был счастлив.

Все шло хорошо до того момента, когда начались схватки. За неделю до этого Татьяна приехала из Москвы в Петербург, погостить у сестры. Именно Ангелина отвозила Татьяну в роддом. Ни Таня, ни Ангелина еще не рожали, но даже они понимали - что-то идет не так. Схватки должны быть периодическими, через определенные интервалы времени, а Татьяну пронзала острая нестерпимая, непрекращающаяся ни на минуту боль. Татьяну тошнило и рвало.