У меня есть твой номер

12

Гостиница «Чиддингфорд» впечатляет, это чудесное георгианское здание в конце длинной аллеи, окруженное куда менее привлекательными современными постройками из бетона и стекла. Добрались мы сюда не без приключений. Сначала не могли найти такси, потом застряли из-за овцы, сладко спавшей прямо посреди дороги, а потом шофер заблудился. В такси Сэм без конца настукивал сообщения, и, когда мы прибыли на место, на ступенях нас уже поджидали мужчины в костюмах.

Сэм сует шоферу несколько банкнот и открывает дверцу еще до того, как машина останавливается.

— Поппи, простите, я на минутку. Привет, ребята…

Они о чем-то совещаются, а я неторопливо выбираюсь наружу. Машина медленно отъезжает, а я оглядываю ухоженный сад. Лужайки для крокета, фигурно подстриженные деревья и даже небольшая часовенка, где, должно быть, очень приятно вступать в брак. Я чуть поеживаюсь, здесь прохладно. А может, просто нервничаю. Или все дело в стрессе.

Или в том, что я забралась в неведомую глушь, а тем временем от моей личной жизни вот-вот останутся одни руины.

Достаю телефон — пусть хоть он составит мне компанию. Прикосновение к верному другу немного успокаивает. Снова перечитываю гнусное сообщение, просто чтобы помучить себя, а затем пишу Магнусу. После двух неудачных попыток у меня получается:

И никаких поцелуев.

Отсылаю. Глаза у меня пощипывает. Сообщение простое, но мне кажется, каждое слово наделено двойным, тройным и даже четверным смыслом; у него есть душераздирающий подтекст, который Магнус сможет или не сможет уловить. ®

«Привет»означает: Привет, ты мне не верен? Это так? Пожалуйста, ПОЖАЛУЙСТА, пусть это будет неправдой.

«Как»означает: Я очень хочу, чтобы ты позвонил мне. Знаю, у тебя мальчишник, но, услышав твой голос, я бы поняла, что ты любишь меня и не способен на предательство.

«Дела»означает: О боже, я не вынесу этого. Где правда? Что мне делать? А что, если это НЕправда и я подозреваю тебя без малейшей на то причины…

— Поппи!

Я вздрагиваю.

— Да! Я здесь.

Прячу телефон. Нужно сосредоточиться. Выбросить Магнуса из головы.

— Это Марк и Робби. Они работают у Викс.

— Она скоро будет, — сообщает Марк. — Сэр Николас пока затаился в Беркшире.

— Ник не должен прятаться, — хмурится Сэм.

— Он не прячется. Просто ему необходимо сохранять спокойствие. А не рваться в Лондон, словно у нас кризис. Сегодня за ужином он скажет речь, завтра мы перегруппируемся и посмотрим, как сложатся обстоятельства. Что касается конференции, то она уже началась. Сэр Николас должен был приехать сюда утром, но надо посмотреть… — Марк морщится, — что произойдет.

— А как насчет судебного запрета? — спрашивает Сэм. — Я говорил с Джулианом, он делает все возможное…

Робби вздыхает:

— Сэм, это не сработает. То есть, мы не хотим прибегать к этому, но…

Мы входим в большой вестибюль. Ничего себе! Эта конференция куда лучше технически оснащена, чем наша ежегодная физиотерапевтическая. Повсюду огромные логотипы «Уайт Глоуб Консалтинг» и большие экраны. В зале явно работает телекамера, потому что на экранах ряды слушателей. Перед нами две двойные закрытые двери, и из-за них слышен смех публики, а через десять секунд этот смех раздается с экранов.

Вестибюль пуст, лишь за столиком со стопками бэйджиков сидит девица, которой явно нечего делать. Увидев нас, она быстро встает и неуверенно улыбается.

— Они не скучают. — Сэм смотрит на экран.

— Малколм выступает, — отзывается Марк. — У него важная миссия. А нам сюда. — Он вводит нас в боковую комнату и плотно закрывает дверь.

— Итак, Поппи, — вежливо обращается ко мне Робби, — Сэм посвятил нас в вашу… теорию.

— Это не моятеория, — ужасаюсь я. — Я ничего не знаю! Просто получила эти сообщения и подумала, что они могут иметь какое-то значение, и Сэм все сопоставил…

— Думаю, она в чем-то права. — Сэм смотрит на Марка и Робби так, словно готов наброситься на любого, кто посмеет возразить. — Записку подделали. Мы все согласны с этим.

— Записка… нехарактерная, — подбирает слово Робби.

— Нехарактерная? — Сэм готов взорваться. — Он, черт возьми, не писал ее! Ее состряпал кто-то другой и внедрил в систему. И мы собираемся выяснить, чьих рук это дело. Поппи слышала его голос. Она узнает его.

— Хорошо. — Робби переглядывается с Марком. — Мы должны быть очень, очень осторожными. Как преподнести эту новость сотрудникам? Если ты выплеснешь обвинения…

— Не буду я ничего выплескивать, — раздраженно рявкает Сэм. — Доверяй мне хоть немного!

— И что ты планируешь сделать? — интересуется Марк.

— Послоняюсь вокруг. Послушаю. И найду иголку в стоге сена. Вы готовы составить мне компанию, Поппи?

— Абсолютно.

Я даже не скрываю паники. Хоть бы я никогда не принимала этих сообщений.

— А потом… — Робби не удовлетворен.

— Будем решать проблемы по мере поступления.

Молчание.

— Ну хорошо, — наконец говорит Робби. — Приступайте. Думаю, вреда от этого не будет. А как ты объяснишь появление Поппи?

— Она твоя новая помощница? — предлагает Марк.

Сэм отрицательно качает головой:

— У меня уже есть помощница, и половина сотрудников на этаже успели познакомиться с ней. Давайте сделаем все проще. Поппи подумывает о том, чтобы работать в нашей компании. И я знакомлю ее с обстановкой. Годится, Поппи?

— Да. Хорошая идея.

— У вас есть список сотрудников?

— Вот он, — отвечает Робби. — Не проколись, Сэм.

Марк приоткрывает дверь и выглядывает в вестибюль.

— Они выходят.

Мы покидаем комнату. Двери в вестибюль распахнуты, и навстречу нам рекой текут люди.

— Господи, сколько же их! — прихожу в уныние я.

— Справимся, — твердо говорит Сэм. — Голос был мужским, так что число подозреваемых уменьшается. И у меня есть подозрения, но… я не буду сбивать вас с толку.

Мы с Сэмом сливаемся с толпой. Мужчины и женщины берут напитки у официантов, здороваются, шутят и смеются. Гул стоит невообразимый. Мои уши работают как радары.

— Еще не распознали нашего вражину? — спрашивает Сэм, вручая мне стакан апельсинового сока.

Мотаю головой. Она у меня перегружена. Я едва различаю отдельные голоса.

— Так, надо быть методичными, — бормочет Сэм. — Будем нарезать концентрические круги. Как вам такой план?

Натужно улыбаюсь. Никогда в жизни не чувствовала такого напряжения. Никто больше не сможет сделать этого. Никто больше не слышал того голоса. Все зависит от меня. Теперь я понимаю, каково приходится ищейкам в аэропортах.

Мы направляемся к группе женщин, окруживших двух мужчин средних лет.

— Привет! — здоровается Сэм. — Отдыхаете? Позвольте представить вам Поппи, она тут осматривается. Поппи, это Джереми… и Петер… Джереми, сколько ты работаешь у нас? А ты, Петер? Три года?

Так. Я услышу их вблизи, и это будет легче. У одного мужчины низкий рокочущий голос, а у другого выраженный скандинавский акцент. Я незаметно качаю головой, и Сэм подводит меня к другой группе.

— Привет! Позвольте представить вам Поппи, она знакомится с нами. Поппи, вы уже виделись с Колином. Тим, чем ты сейчас занимаешься?

Удивительно, как по-разному все звучат, если вслушиваться. Тембр, акцент, легкие неправильности, плавность речи — все разное.

— А вы? — Улыбаюсь бородатому мужчине, который пока не произнес ни звука.

— Ну, это был трудный год… — тянет он.

Ничего похожего. Выразительно смотрю на Сэма, и он берет меня под руку.

— Прости, Дэдли, нам пора…

Мы вклиниваемся в следующую группку, обрывая чей-то анекдот.

— Поппи, это Саймон… Со Стефани вы знакомы… Саймон, Поппи в восторге от твоего пиджака. Где разжился?

Не ожидала, что Сэм может быть таким нахрапистым и бесцеремонным. Он практически игнорирует всех женщин и решительно втягивает в разговор мужчин. Но я понимаю, что это единственно возможная тактика.