Искушение любовью

Щемящая грусть за Лилю вдруг заставила Женю сделать еще одну отчаянную попытку:

— Лилька, но ведь это не жизнь! Вернее, какая-то зазаборная жизнь: не хватает только колючей проволоки!

— Есть и колючая проволока, — устало вздохнула Лиля. — Ну что, посмотрела?

— Да уж, — неопределенно хмыкнула Женя. — Лиль, а если бы ты точно знала, что убийство подстроено твоим мужем при помощи Власова, что тогда?

— Ничего. — Лиля посмотрела на Женю. — Я это могу понять — это ревность. И я виновата сама: не нужно было давать повод.

— Но ты и не давала — вы ведь встречались тайно!

— Все тайное становится явным. — В голосе Лили звучала какая-то обреченность.

— Значит, ты допускаешь, что твой муж следит за каждым твоим шагом?

— Допускаю. — Лиля опустила глаза. — Теперь допускаю.

— И тебя это не смущает?

— Нет. За все надо платить. И за измену тоже.

— Но ведь ты полюбила!

— Сначала я изменила мужу. Женя, я готова ко всему — мой муж имеет право предъявить мне некоторые требования. Но я благодарна ему за то, что он не устраивает скандалов. Значит, он дорожит мной и нашими отношениями. Андрея нет, а значит, говорить больше не о чем. Прости, пожалуйста, но ты меня ничем не поразила, тем более, насколько я поняла, прямых улик против Александра Борисовича не существует.

— Лиля, они не вызывали милицию, они все подстроили, чтобы напугать тебя.

— Кто «они»?

— Власов и его сообщники.

— С Власовым я расплатилась. Даже если это и так, все уже в прошлом. И я, только я одна, виновата в том, что не устояла перед соблазном и ответила на ухаживания Андрея. Я, вероятно, не имела на это права.

— Лиля, неужели ты не понимаешь, что ты живая! Безнравственно жить с мужчиной, не любя его! Ты что, думаешь, он не знал, когда женился на тебе, что ты не любишь его? Что в твоей жизни наверняка появится мужчина, к которому ты испытаешь настоящее чувство?

— Я не хочу об этом говорить.

Лиля перешла через дорогу и, нажав на кнопку звонка у калитки, скрылась за ней, так и не обернувшись на прощание. Женя побрела на остановку со смутным чувством вины. «Каждый человек имеет право жить так, как ему хочется, — думала Женя. — И то, что думаю я по этому поводу, должно быть, интересно только мне самой: насилу мил не будешь, это точно».

Ее желание увидеть особняк хотя бы издали, чтобы получить впечатление о его хозяине, было удовлетворено едва ли не полностью: вместе со скупыми рассказами Лили ощущение сложилось исчерпывающее — Красовский скрытный, хитрый и, по-видимому, трусливый человек. Его желание спрятать свой дом за глухим забором с колючей проволокой, не впуская в него никого, кроме тех, в ком он лично был уверен, по мнению Жени, не просто осторожность. Было ли это трусостью или чем-то еще — предстояло выяснить, и именно за этим Женя решила направиться сразу после поликлиники к повару и его жене, о которых когда-то говорила ей Лиля как о ее хороших друзьях.

На приеме было немноголюдно, и Женя в мыслях снова вернулась к Лиле. Она снова и снова задавала себе один и тот же вопрос: зачем ей, Жене, все это нужно?

Желание клиента для нее всегда было законом. Женя посвятила себя науке, которая отличалась от всех других именно этим принципом: имея дело с психикой, следовало быть не только аккуратным, но и осторожным и предупредительным. И лучшей среди всех стратегий, максимально гарантирующих от нечаянного нанесения дополнительной психической травмы, была та, которая опиралась на желание самого человека. Только при наличии такого желания можно было вторгаться во внутренний мир пациента.

Лиля не только не хотела этого, она выражала свой протест против того, чтобы Женя продолжала вмешиваться в ее судьбу. В любом другом случае Женя со спокойной совестью выполнила бы это желание, оставив пациента наедине с его проблемами. Но Лиля клиентом не была. Она была подругой, попавшей в беду. И хотя сама она этого не осознавала, для Жени это было очевидным: жить с человеком, способным заказать убийство, и считать его при этом нежным и заботливым по меньшей мере было опрометчиво.

И несмотря на то что Лиля ушла почти враждебная, Женя не могла оставить ее одну. Что она, Женя, будет делать дальше, пока ей не приходило в голову.

Она вдруг поймала себя на мысли, что считает Красовского инициатором убийства Андрея. «Странно, — подумала она при этом, — ведь у меня по-прежнему нет никаких прямых улик против него». Женя рассеянно поймала на себе удивленный взгляд Елены Васильевны, но оставила его без внимания: она вся погрузилась в размышления и даже не услышала, что врач обратилась к ней с вопросом.

Женя чувствовала, что стоит на пороге какой-то новой разгадки и главное сейчас — понять, додумать, не отвлекаясь, до конца.

«Почему, несмотря на отсутствие прямых улик, я считаю, что убийство заказал Красовский? Потому, что Власов сделать этого не мог! — вдруг впервые так четко сформулировала Женя. — Не мог сделать чего?» Она задала себе очень конкретный вопрос, ответ на который ей давал бы в руки ключи к пониманию мотива преступления, а значит, и к портрету убийцы.

«Думай! — приказала она себе. — Что именно был не способен сделать Власов? Давай от печки: сначала было убийство, потом — инсценировка для Лили. В этом нет сомнения: Андрея убили только для того, чтобы воздействовать на Лилю». Подумав, Женя все же поправила себя: «Вероятнее всего, что убийство Андрея замышлялось как средство воздействия на Лилю. Иначе не было бы сцены с появлением «доброго» милиционера.

Да, это правильно, — похвалила себя Женя. — Инсценировка работы оперативной группы нужна была для того, чтобы, захлопнув ловушку, усилить шок у Лили и ввести в игру Власова. Но зачем, зачем нужен был Власов? Чтобы знать, что Лиля предпримет потом? Чтобы заставить Лилю лгать и дальше из страха перед разоблачением, одновременно подогревая этот страх? Да, Власов нужен был для того, чтобы спектакль продолжался! Спектакль, в котором убийство Андрея было лишь первым действием! Стоп! — скомандовала себе Женя. — Давай еще раз с самого начала, но учитывать будем только достоверные факты, а не догадки и эмоции.

Андрея убили, убили зверски. Убили в тот момент, когда у него было назначено свидание с Лилей. Она приехала, надеялась на счастливую встречу. Увидев обезображенный труп любимого человека, она падает без сознания. Придя в себя, первыми, кого она увидела, были люди в милицейской форме, одного из них знает ее муж и он, в свою очередь, узнает ее как жену Красовского.

Первой ее мыслью была мысль о том, что теперь о ее романе узнает муж. Ей сразу стало все равно, она впала в депрессию, став безвольной и послушной куклой. Именно в этот момент «удача» предстает перед ней в виде все того же знакомого мужа в форме капитана милиции, который обещает ей свое покровительство. У нее появляется надежда, что удастся избежать позора и скандала. Вот! — Женя чуть не захлопала в ладоши. — Умница! Как же я сразу не поняла! Власов был нужен там с первых минут, чтобы, пока Лиля находилась в шоке, заманить ее в новую ловушку — заставить скрывать измену, помогая поверить, что это возможно. Новая ложь! Ну действительно, глупо признаваться мужу, если тебе обещают, что все будет шито-крыто. И Лиля сразу на это клюнула! У нее просто не было сил сопротивляться! Если бы Власов появился позднее, когда Лиля уже взяла бы себя в руки, возможно, сценарий повела бы она. Но ей не дали прийти в себя, подавив сначала горем, а потом страхом, заставив играть роль жертвы. И теперь она отчаянно держится, как за последнюю соломинку, за иллюзию мужа-покровителя.