Последний удар (ЛП)

становится озабоченным, я говорю:

— Шучу.

Вот только, думаю, мы оба знаем, что я не шучу.

Она возвращается обратно к машине.

— Нажми на тормоз, а затем нажми кнопку. Подожди, пока двигатель не заведётся.

Она следует моим инструкциям.

— Тихонько отпусти тормоз.

Автомобиль дёргается, она слишком быстро отпускает тормоза , а потом резко

нажимает. Мы оба летим вперёд вперёд.

— Прости, прости, — бросается она в извинения.

— Ничего страшного. Просто мягче.

Во второй раз она делает это гладко и начинает медленно практиковать большие

круги на пустой стоянке. Мы пробуем торможение, поворот, медленное ускорение, а затем

быстрое. Через некоторое время она уже с лёгкостью может маневрировать. Возможно, в

другой раз мы попробуем мотоцикл. Интересно, какому ещё "впервые" я смогу её научить.

Время, отведённое мне рядом с ней, закончится быстро, но я хочу, чтобы она меня

запомнила. Чем больше первых моментов она со мной испытает, тем сильнее я врежусь в её

память. Ещё несколько "впервые" — и она никогда меня не забудет.

Время летит быстро, и мы останавливаемся только когда её желудок начинает урчать.

Я плач у за еду, игнорируя её протесты.

— Есть что-нибудь ещё, чему ты хочешь научиться? — спрашиваю я после того, как

мы поглощаем наши сандвичи. Дейзи хотела вернуться в машину, а я хотел, чтобы Дейзи

была счастлива.

Она пожимает плечами и посылает мне счастливую улыбку.

— О, Боже, всему.

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ ▪ КНИГИ О ЛЮБВИ

HTTP://VK.COM/LOVELIT

Ко мне внезапно приходит мысль. Одинокая женщина в городе должна быть

вооружена. Я научу Дейзи стрелять из пистолета. Это одна из областей, в которой у меня

есть большой опыт.

— Поехали за город, — говорю я. — Там ты сможешь ехать по длинной дороге с

более высокой скоростью.

Дейзи сияет. Это определённо была хорошая идея. Даже лучше, чем пикник. В

следующий раз я скажу Дэниелу, что его приёмчики с женщинами устарели.

Я усаживаю Дейзи на пассажирское сидение.

— Когда мы выедем из города, я пущу тебя за руль.

Пока мы едем в машине на запад, я поднимаю волнующую меня тему:

— Может быть, в следующий раз я бы мог научить тебя пользоваться огнестрельным

оружием. Я беспокоюсь, что ты работаешь на заправке по ночам одна.

Дейзи смеётся над этим предложением:

— На самом деле, я уже знаю, как стрелять.

Я резко перевожу на неё удивленный взгляд. Не такого ответа я ожидал. Не то чтобы

я никогда не видел женщину с оружием. Многие из них делают ту же работу, что и я. В

Братве тоже много женщин, правда, они торгуют сексом, в основном, но с лёгкостью

обращаются и с ножом, и с пистолетом.

— Отец научил меня.

Её глаза грустно смотрят в даль.

Я выпрямляюсь. Мне мало известно о прошлом Дейзи, только её настоящее. Знаю, что

она одна, бедная, без капитала и семьи. Или я так думаю.

— Что заставило его это сделать?

Она пожимает плечами, таким загадочным, слегка французским жестом, который

может означать всё, что угодно.

— Я жила на ферме, в этом самом направлении. Она машет рукой в ветровое стекло

вдоль шоссе, на которое мы выехали.

— Все отцы на фермах учат дочек стрелять? — спрашиваю я.

Я знаю несколько деревенских семей, вероятно, они все умеют стрелять.

— Хищники, — говорит она тихо. Я чувствую, что ей есть, что сказать. И вскоре моё

терпение вознаграждается. — Мою мать застрелил незнакомец. Ну, мы так думаем. Сейчас

его нет. Он провёл два года в колонии.

С каждым её словом я всё больше понимаю, что никто, кроме меня, не знает этой

истории.

— Твою мать застрелили?

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ ▪ КНИГИ О ЛЮБВИ

HTTP://VK.COM/LOVELIT

У меня начинает разыгрываться воображение. Она участвовала в какой-то преступной

деятельности? Или что-то украла?

— Знаю, звучит невероятно, да?

Её голос прерывается от вздохов, я хочу остановиться и успокоить её. Но вместо этого

просто протягиваю руку к её и сжимаю.

В ответ она делает то же самое.

— Мы с папой не знаем, почему это была она. Когда этот человек вышел из колонии,

то нашёл моего отца и сказал, что он будет следующим. Это изменило мою жизнь. Отец стал

бояться выходить из дома. Он забрал меня из школы, и мы стали отшельниками. Однажды

он привёл меня в подвал, где создал семиярдовое стрельбище с мишенью из сотен старых

телефонных справочников, приготовленных для переработки. И долгие месяцы я ночами

стреляла из пистолета в стену телефонных книг.

— Какой пистолет?

— Детский глок.

— Хороший пистолет. Тридцать восьмой калибр?

Она кивает:

— Ты много знаешь об оружии.

— Однажды у меня была работа, связанная с этим, — говорю я туманно, но, тем не

менее, честно. — Я соболезную о твоей матери и отце. И этому парню дали всего два года?

— Он был несовершеннолетним, и его признали невменяемым.

Дейзи смотрит вниз, и я чувствую, как мокрые горячие слёзы капают на наши

сцепленные руки.

— Они были снисходительны, хотя он и забрал у нас мою маму.

Моё сердце сжимается от боли за неё. Когда я закончу для Сергея эту работу и

принесу отмщение в его дом, я вернусь, найду этого человека и убью его ради Дейзи. И хоть

мы никогда не сможем быть вместе, я всё равно сделаю это. Я тихонько обещаю это себе. А

пока всё, что я могу сделать для Дейзи, это обеспечить ей комфорт в случае необходимости.

Я съезжаю на боковую дорогу, расстёгиваю ремень безопасности и притягиваю Дейзи к себе.

Она обнимает меня, но только на мгновение, а затем отталкивает.

— Спасибо, не понимаю, почему я так эмоциональна. Прости.

Она стирает слёзы руками.

— Ты не должна извиняться, твоя реакция вполне нормальна, — уверяю я,

поглаживая её по спине.

Она запрокидывает голову и улыбается мне.

— Разве тебе не становится неловко от такой эмоциональной реакции?

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ ▪ КНИГИ О ЛЮБВИ

HTTP://VK.COM/LOVELIT

— Только не твоей, — я тянусь вперёд и целую её в шею. Её пульс подскакивает. — Я

хочу все твои эмоции.

Я дорожу даже её злостью. Безразличие — вот что страшно.

Дейзи тает на моей груди, и в этот раз меня охватывает не сексуальное желание, а

желание покровительственной защиты. Я обнимаю её и спрашиваю:

— Хочешь повести сейчас?

Она кивает и пересаживается за руль.

Мы долгое время едем, и я рассказываю ей о том времени, что провёл в наблюдении

за куратором музея. Не о его пристрастии к маленьким мальчикам, а об искусстве,

поразившем меня.

— Я бы хотела увидеть произведения искусства, — говорит Дейзи. — Я видела

только фотографии. Мой отец ограничивал всё в моей жизни, даже выход в Интернет.

Я начинаю понимать, почему она так невинна, и я боюсь за неё.

— У тебя всё ещё есть пистолет?

— Нет, я оставила его на ферме.

— Я куплю тебе новый.

Мы завтра же пойдём и купим его. Или я пойду. На улице всегда много оружия на

продажу. А моё слишком большое для её нежных ручек.

— Ты не можешь продолжать покупать мне вещи, — раздражённо говорит она.

— Почему не могу? — девушки Гарольда соперничали в борьбе за его подарки

больше, чем за его внимание. Даже шлюх мой кошелек интересовал больше, чем секс. Этого

я в Дейзи не понимаю. — У меня есть деньги, это не проблема для меня.

Дейзи трясёт головой:

— Если у тебя так много денег, почему же ты живёшь в помойке через дорогу от

меня?

Я выдаю ей немного правды:

— Я веду расследование кое о ком.

— О, мой бог, ты шпионишь за кем-то? Как парни, следящие за жёнами? — в её